Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов

— Милорд, вам письмо от герцога Вискарийского! — послышался голос Эрика, которого не только оправдали, но и назначили адъютантом Людвига.

— Хорошо! — Людвиг принял запечатанный пакет, вскрыл печать и быстро пробежал письмо глазами. Отец жаловался на болезнь, благодарил врачей и короля за заботу, интересовался состоянием сына и положением на фронте. Все бы ничего, однако в самом конце герцог написал следующее:

«В мутной воде водится крупная рыба. Не так-то легко сломать старый дуб».

Эти слова входили в пространное описание природы, которое Антоний, обычно, не склонный к поэзии и созерцанию, вставил в свое послание. Но, Людвиг знал, что отец любит писать и говорить загадками, предоставляя порою хорошую пищу для размышлений.

— Спасибо, Эрик.

— Вы внимательно прочитали письмо, милорд?

— Да…

— И что вы думаете?

Людвиг прекрасно понял, что хотел сообщить ему отец. Герцог выздоравливает, но тщательно скрывает это от Франциска. За армию Антоний не беспокоится, верит в своего сына. Однако, стоит ли полностью доверять Эрику? Не является ли он королевским шпионом? Граф калиманский чуть ли ни единственный, кто получил помилование на Царской площади. А что, если Эрик специально приставлен следить? Открывать карты нельзя.

Людвиг сощурил глаза и уклончиво ответил:

— Я думаю, что нам предстоит тяжелая битва, Эрик!

Граф Вискарии вновь приставил к правому глазу подзорную трубу и внимательно оглядел подступы к городу. Совсем недавно живые, зеленеющие, холмы безжалостно выжжены боевой магией. Они слегка дымились, открывая голую растерзанную землю. Повсюду лежали смердящие трупы, целые и фрагментами; павшие лошади. Черный облезлый пес, с вываленными наружу внутренностями, словно проводник в царство ужаса, раскинул мохнатые лапы в сторону города, высунув из оскаленной пасти сизый разлагающийся язык. Череп собаки срезан острым железом наискось, обнажая мозговые извилины. Две хищные птицы поочередно клевали розовую мякоть, вкушая сладкий аромат смерти.

На ближайших бастионах реяли серые имперские флаги, ветер доносил обрывки команд и запах гари. Именно этой, первой линии обороны, предстояло вступить в бой раньше других. Еще ничего не предвещало бури, хотя над полем боя потихоньку собирались низкие холодные облака.

Внезапно вдали у перелеска взметнулось оранжевое знамя, и тут же в атаку бросился авангард вражеской конницы. Рыжие резво преодолевали равнинную местность, приближаясь к стенам Железного города. Враг намеревался быстро захватить ближайшие бастионы.

Людвиг знал об успехе Антония, о «шестипалках» и «древесной атаке». Имеющиеся «Шестипалки», увы, неприятель сжег еще в первые дни осады, а новых создать в нужном количестве не получалось. Поля и холмы не изобиловали деревьями, а только сильный колдун мог притянуть из эфира много дерева. Людвиг же имел водную стихию в своем рукаве, поэтому строил иные планы сражения.

Конница Алоиза приближалась. С бастионов прицельным огнем ответили арбалетчики и мушкетеры. Болты и пули полетели во всадников, которые стремились быстрее достичь стен и там спешится. Животные могли разбежаться, но противник готов смириться с возможными потерями, ибо без коней пересечь поле, простреливаемое насквозь, невозможно.

Однако, и в конном строе немногим удавалось достичь стен. Из тридцати всадников лишь неполный десяток достиг первого бастиона, несколько фринцладцев полегли под обстрелом, а остальные предпочли отступить. Людвиг увидел, как вражеский огневик с подножия стены запустил шар на гребень башни, и там раздался оглушительный взрыв. Двое или трое имперцев, картинно взмахнув руками, вывалились наружу. Людвиг нахмурился и стиснул зубы.

В этот момент на соседнем бастионе завибрировал воздух, и один за другим оттуда вылетело два водяных шара. Один — на вершину, другой — вниз пострадавшего оплота. Хороший водный магистр мог менять температуру своих шаров. Наверняка, в огневика полетела «горячая штучка», в отличии от первой, целью которой было просто погасить пламя у союзника. Воодушевленные поддержкой, осажденные совершили вылазку из своей крепости и быстро расправились с врагом. Первая атака отбита.

Противник сменил тактику. Заговорили фринцладские осадные орудия. Маги не могли пускать шары на такое расстояние, поэтому Алоиз, владеющий солидными запасами пороховой смеси, применил тяжелые пушки. Загрохотало так, что стало закладывать уши. Несколько тяжелых ядер полетело вперед и буквально срезало верхушки башен. Посыпалась каменная крошка, стены дали трещины, угрожая обвалиться и оголить фронт.

За первым залпом последовал другой. Редко, когда водяные имперские маги, пробуя ворожить водные завесы, пытались противостоять пушечной атаке. Их потуги казались тщетными, а залпы орудий не прекращались. Кроме того, специальная команда вражеских егерей с арбалетами выслеживала магов и отправляла их одного за другим во Тьму. Палач с удовольствием собирал изобильный урожай смерти.

— Покинуть первую линию обороны! — закричал Людвиг.

— Вам приказано не сдавать город! — запротестовал Эрик.

— Вы забываетесь, граф! Я пока еще тут командир! Быстро выводите людей! Берите два вискарийских полка, отходите на юг и ждите от меня утку!

Людвиг начал плести какое-то заклинание, а Эрик сперва замешкался, но затем бросился выполнять приказ. Имперцы торопливо покидали обреченные бастионы.

Неприятель предпринял следующую атаку. Теперь вместе с конницей на приступ бежали и пехотинцы. Конные огненные маги волнами приближались к бастионам, давали залпы, выжигая все живое и отступали. На их место спешили взмыленные молодцы с обнаженными шпагами и заряженными пистолетами. Они действовали умело, как вышколенные пираты на абордаже: быстро карабкались на стены, вступали в рукопашные схватки, занимали имперские укрепления. Однако чаще они находили лишь мертвых и тяжелораненых, что уже не могли отойти по приказу Людвига.

Вскоре на трех или четырех бастионах затрепетали оранжевые знамена, и граф Вискарии, все это время, что-то упорно вороживший, подняв вверх руки, резко бросил их вниз.

Те, кто это видел издали, лишились на мгновение дара речи. Создалось впечатление, что на каждую из трех захваченных башен выплеснулось по небольшому озеру. Стены воды полились на неприятеля с ужасающей быстротой. Ледяные водопады прокатились сверху вниз каждой из захваченных крепостей, смывая врагов, словно надоедливую грязь. Вода лилась наружу из всех бойниц и отверстий, протаскивая по ступеням лестниц упирающихся рыжих мушкетеров. Вскоре в бастионах не осталось ни одного живого воина: ни имперца, ни фринцладца. Затем бурые пенящиеся потоки покатились наружу, опоясывая широкими ручьями защитные сооружения. Кто-то даже заметил, как среди воды показалась зубастая рыбина, бьющая тяжелым хвостом.

Несколько долгих минут на поле боя ничего не происходило, но вскоре фринцладцы ответили. Дюжина сильных земляных магов ударила слаженно, и подножия башен дрогнули, стены угрожающе затрещали. Одновременно с южной стороны полетели магические стальные копья. Они раздирали еще державшиеся укрепления, дробя камни в бесполезный песок. И вот первая башня