Приз - Полина Дашкова

— Какие перчатки? — поморщился Арсеньев и принялсямассировать себе виски.

— Голова болит? — сочувственно спросил швейцар.

— Какие перчатки? — повторил Арсеньев.

— Обычные. Резиновые. Он их на кухне взял. У него нарыв былна руке, он всем показывал, жаловался, что не заживает. Я ему зеленкой помазали пластырем заклеил.

— Значит, вы точно помните, что в портфель Драконова онзалезал в резиновых перчатках?

— Ну да. Он их весь вечер не снимал. Они красные, яркие,сразу бросаются в глаза. А что? Он ведь ничего не взял, я его шуганул,пристыдил, и он понял. Он вообще парнишка неплохой. Как, кстати, там у васникаких новых подозреваемых не появилось?

Официантка принесла кофе и маленький серебристый ковшик, вкотором что-то дымилось.

— Попробуйте, это жульен с креветками. Очень вкусно. Этобесплатно, от меня лично.

— Спасибо. Как вас зовут? — Арсеньев наконец улыбнулся.

— Надя. Мы же с вами уже знакомились. Вы меня допрашивали.

— А, да, извините, Надя.

— Ничего. У вас такой вид усталый. Может, все-таки покушаетечего-нибудь посущественней? Солянка очень вкусная, форель жареная с овощами. А?

— Спасибо, — как автомат, повторил Арсеньев, — ничего большене нужно.

— Она кивнула, вздохнула, заправила за ухо каштановую прядь.У нее были круглые светло-карие глаза, маленький пухлый рот, выпуклый блестящийлоб под тонкой челкой. Она постояла еще минуту, молча, вопросительно глядя наАрсеньева. Если бы он улыбнулся, поговорил с ней, она бы очень обрадовалась.Милая девушка Надя, которой позарез нужны серьезные отношения с неженатыммайором милиции. Даже с таким майором, которому уже давно пора статьподполковником.

Ее позвали из зала. Оставалось съесть жульен и выпить кофе.Потом следовало позвонить Зюзе и успокоить ее.

Возможно, писатель Драконов действительно владел какой-тоинформацией о генерале Жоре. Но убили его не из-за этого. Убил его наркоманБулька, с целью ограбления. Никто Бульку не нанимал, никто ничего неинсценировал, не давил на него, не торговался. Просто наркоман Куняев оказалсяхитрей, чем они с Зюзей думали, и тянул время, пытался отвертеться, врал, чтоему угрожают, шантажируют жизнью матери. Не так много мозгов для этоготребуется. Но он перемудрил. Он забыл одну маленькую деталь: перчатки. Егопальцы не могли оказаться на внутренней стороне крышки портфеля за день доубийства. Значит, он залезал туда после, уже без перчаток.

Да, все просто и вполне правдоподобно. И не надо ехать в«Останкино», ловить знаменитого Приза.

Арсеньев вышел из кафе, сел в машину, откинулся на спинкусидения, закрыл глаза. Минут пять он сидел, не двигаясь, и пытался убедитьсебя, что отдыхает, наслаждается тишиной. Но тишины не было. Штробилка в головепродолжала долбить.

Зюзя обрадуется, быстро оформит дело для передачи в суд.Теперь не надо признания Бульки. Доказательств его вины вполне достаточно. Ктоже убил, если не он? Сколько можно возиться с этим делом, когда и так все ясно?Рецидивист, наркоман, сначала залез в портфель, но швейцар спугнул его. Тогдаподстерег жертву в подъезде, шарахнул дубиной по голове и как следует порылся впортфеле, уже без перчаток и без свидетелей. Между прочим, если в моментубийства он был под наркотиком, то действительно может и не помнить, как всепроисходило. Такое бывает. Напрасно Зюзя стала паниковать, накручивать столькосложностей. Генеральские мемуары тут совершенно ни при чем. Не было никакихмемуаров. Ни в компьютере Драконова, ни на дискетах, ни в записных книжках.Нигде.

Материалы по Хавченко были. Целая куча материалов, включаякассеты, на которых запечатлелся голос покойного жулика. Кроме того, были кускисценариев, наброски каких-то сюжетов. Много всего разного. Драконов все-такиписатель, и постоянно что-то писал. Что угодно, но только не мемуары покойногогенерала авиации.

Но ведь Драконов хвастался в интервью, обещал книгу-бомбу.Журналисты просили хотя бы намекнуть, о ком речь. Драконов не намекал. Генерал— и все. Очень известная личность. Его уже нет. Они дружили, собирались вместезасесть за книгу. Генерал рассказывал ему много всего интересного, он хотелзапечатлеть свою потрясающую биографию для современников и потомков. Не успел,умер. И вот писатель Драконов считает своим святым долгом выполнить волюпокойного. Это будет бомба, да. Сначала книга выйдет на Западе, как в старыедобрые времена. Ее опасно публиковать в России. Могут УНИЧТОЖИТЬ тираж.

Вранье? Самореклама?

Но как же тогда быть с прозрачной папкой, которую виделБулька, когда залез в писательский портфель за день До убийства? На титульномлисте «Генерал Жора». Булька творческая личность, сочиняет много всего, но прорукопись сочинить не мог. Это ему совершенно ни к чему.

Проклиная свою тупую дотошность, Арсеньев вдруг, ни с тогони с сего, вспомнил, как супруга покойного писателя рассказывала о егопроблемах с компьютером.

«Лева всю жизнь работал на пишущей машинке и, когда перешелна компьютер, у него постоянно возникали проблемы. Он умудрялся терять большиекуски текстов, не умел перегонять на дискеты, без конца зависал.

Арсеньев понял, что тоже завис. Вместо того чтобы сию минутувключить телефон и обрадовать Зюзю, он полез за своим ежедневником и принялсялистать его. Ему срочно понадобилось восстановить в памяти последний разговор списательской вдовой.

Именно в последнем разговоре, уже после похорон, онарассказала о проблемах с компьютером, о тяжелой депрессии, которую пережилДраконов, когда убили Хавченко.

Сначала Лев Абрамович принялся спешно дописывать биографиюжулика, дополнил ее пикантными подробностями, надеясь, что продасткакому-нибудь издательству. Но никакого особенного интереса рукопись невызвала. В итоге Драконов продал книгу о Хавченко за копейки, затосковал, сталпить. У него пошла черная полоса. Он ждал, что его пригласят на Франкфуртскуюкнижную ярмарку. Не пригласили. Думал, что чиновники из Министерства культурывключат его в список российской писательской делегации. Не включили. Зависть,интриги.

Однако во Франкфурте он все же побывал, назло завистникам.Как раз накануне ярмарки он получил вполне приличную сумму, гонорар за сценарийсериала. Это были деньги, на которые он давно махнул рукой, но их вдругвыплатили. Жена настояла, чтобы он потратил их на поездку во Франкфурт. Онанадеялась, что это выведет его из депрессии.

Она не ошиблась. Он вернулся бодрый, окрыленный, рассказал,что встретился со знакомым немцем, который теперь стал литературным агентом изаказал ему книгу, документальный роман, что-то в этом роде. День рождения ЛьваАбрамовича пришелся как раз на время ярмарки, и немец подарил ему дорогуюсеребряную ручку фирмы «Ватерман», с теплой дарственной надписью. Ту самуюручку, из-за которой, собственно, и был задержан Булька. «Леве от Генриха,Франкфурт, 2001».