Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди

по военной промышленности России. Её митрополит расхваливает особенно рьяно, но как-то странно. Постоянно избегает говорить о количестве отправленных на фронт артиллерийских орудий, пулемётов, снарядов и прочего вооружения и снаряжения. Отчего его излияния выглядят пафосно, однако чрезвычайно расплывчато.

«К концу войны Николай Александрович организовал такую военную промышленность, которая не снилась даже нашим западным союзникам[201], — заверял он 3 сентября 2017 года на лекции в екатеринбургском историческом парке «Россия — моя Родина». А в книге бодро рапортует: — Грандиозная перестройка промышленности в разгар боевых действий стала настоящим подвигом Николая II и его министров. К 1917 году производство ружей увеличилось в два с половиной раза. Пулемётов — шестикратно (был построен крупнейший в мире Ковровский пулемётный завод). Лёгких орудий — девятикратно. Тяжёлых орудий — четырёхкратно. Производство снарядов увеличилось в шестнадцать раз»[202].

Всё замечательно. Только солдаты на фронте стреляют не из «раз», а из пушек и гаубиц. Очень хочется узнать: сколько их имелось? Желательно по сравнению с противниками и союзниками. Советские историки обычно сравнивали производство за всю Первую мировую войну, но это некорректно. Из показателей, безусловно, следует исключить 1918 год, когда Россия не воевала[203].

Даже не учитывая производство за осень 1917 года, когда страна начала рассыпаться и большевики вывели её из войны, очевидно, что отечественная оборонка безнадёжно отстаёт от трёх ведущих европейских держав по выпуску пулемётов (от западных союзников она их получила 42,4 тысячи — в полтора раза больше, чем произвела). Провален и выпуск снарядов. В отличие от Англии и Франции, Россия не смогла не то что наладить массовое производство танков, но и вообще их создать. Германия тоже танковую программу провалила, но зато значительно опередила своих противников по артиллерии.

Россия по этой части вроде бы выглядит неплохо — почти на уровне британцев с французами? Безусловно. Только вопрос: какие орудия она выпускала?

К началу Первой мировой войны основой артиллерийских батарей считались лёгкие пушки калибром 75–77 мм. Французский корпус из двух дивизий имел 120 таких и всего 4 тяжёлых орудия 155 мм, русский — 96 и 12 гаубиц калибром 122 мм, германский — 108 лёгких пушек, 36 гаубиц 105 мм и 16 тяжёлых гаубиц 150 мм. У островных оригиналов-англичан и калибры такие же. На корпус приходится 108 пушек 84 мм, 36 гаубиц 114 мм и 8 пушек 127 мм. Сверх того все армии имели некоторое количество тяжёлых орудий в отдельных полках и дивизионах. Причём германская армия с более чем 2 тысячами стволов от 150 мм и выше вдвое превосходила всех своих врагов вместе взятых.

В первые месяцы войны такой артиллерии хватало, но уже к концу 1914-го армии зарылись в землю. Доставать солдат в глубоких траншеях и блиндажах, усиленных долговременными огневыми точками, лёгкие пушки с настильной траекторией не могли. Требовались тяжёлые гаубицы с навесной траекторией и мощные орудия, которые могли сокрушать бетонные доты. Как с такими орудиями обстояло дело в России?

Об этом подробно пишет начальник Главного артиллерийского управления русской армии генерал-лейтенант Алексей Маниковский. Именно Маниковский, возглавив ГАУ 24 мая (6 июня) 1915 года, смог хотя бы отчасти решить проблему со снабжением армии снарядами и расклад по производству орудий и боеприпасов даёт подробнейший. Однако Шевкунов упоминает генерала как связанного с масонами, намекает на его роль в революции, книгу игнорирует. И понятно почему.

По данным Маниковского, русская армия за три года получила 366 пушек и гаубиц калибром 152 мм и 51 осадную гаубицу и береговую пушку 305 мм. Из них 72 в 1915 году, 169 в 1916-м и 166 в 1917-м. Рост (хотя и не четырёхкратный, как сочиняет митрополит) налицо, но он идёт с такого низкого уровня, что по сравнению с выпуском тяжёлой артиллерии союзников количество выходит совсем ничтожным.

А что у врагов и союзников? Одна только Великобритания, начав 30 июля 1915 года производство 152-мм гаубиц Виккерса, выпустила их до конца войны 3633 штуки — без малого в восемь раз больше, чем Россия всех тяжёлых орудий вместе взятых. Уже в 1916-м на позициях стояло около 700 таких орудий. Более мощных, 203-мм гаубиц британцы изготовили 802 штуки, 234-мм — 634 штуки, а всего около 4,5 тысячи артустановок калибром до 381 мм. Да, больше половины из них после прихода к власти большевиков, в последние 14 месяцев войны — но и меньшая половина многократно превосходит российское производство. Разумеется, у французов тоже превосходит — они-то выпустили орудий ещё больше!

Обеспечив себя, союзники смогли выделить малую толику и восточному партнёру. Целых 431 орудие от 152 мм и выше — больше, чем произвела сама Россия. Это не считая более мелких калибров, включая совсем уж допотопное старьё — французские 120-мм пушки 1878 года. Пришлось брать, но Маниковский отмечает, что всё равно не хватало:

«Нехватка артиллерии у русской армии, по сравнению с артиллерией противников, была огромная. Особенно существенна эта разница была в отношении тяжёлой артиллерии “осадного” типа, т. е. той, без помощи которой, при создавшихся “позиционных” условиях войны, была немыслима никакая наступательная инициатива, требующая устройства так называемых “прорывов”, т. е. подавления на значительном участке неприятельского фронта, не только всей живой его силы и уничтожения всей находящейся там артиллерии, но и быстрого разрушения (всех тех заградительных и оборонительных сооружений, которые возводились по правилам и средствами “долговременной” фортификации, т. е. были исключительной прочности»[204].

Результат известен. Для атаки русских позиций под Горлицей 2 мая 1915 года германо-австрийские войска сосредоточили 457 лёгких и 159 тяжёлых орудий с 500–600 снарядами на ствол. Ответный огонь вели 141 лёгкое и 4 тяжёлых русских орудия, с 30–40 снарядами на каждое. Фронт был прорван, и русская армия начала отходить, оставив ранее занятые Галицию (австрийскую Украину), Польшу, Литву, а также западные районы Латвии, Белоруссии и отчасти российской Украины с городом Луцк.

Кризис со снабжением лёгкой артиллерии усилиями Маниковского удалось преодолеть. Однако с боеприпасами к орудиям от 152-мм и выше провал был налицо. В 1915–1917 гг. армия получила от российских заводов 3947,1 тысячи 152-мм снарядов. Для сравнения: только Франция в одном 1916 году выпустила 7079 тысяч 155-мм снарядов. Снарядов калибром 203–305 мм Российская империя за тот же период произвела 37 910, а из-за границы получила 86 750 — вдвое с лишним больше. И Маниковский объяснял причины:

«Русская армия в течение всей войны ощущала недостаток в выстрелах к орудиям средних калибров, особенно к 107-мм скорострельным пушкам и к