Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди

совещании о планах действий на 1917 г., учитывая очевидное — то, что, как высказался Рузский [командующий Северным фронтом. — Ю.Н.], “мы никогда не будем иметь тех средств, какими располагают наши союзники”, он настаивал, чтобы было прекращено распространение в войсках учебных брошюр о способах ведения огня французами, потому что эти вызывавшие зависть описания “ввели войска в смущение”. В предшествующей операции на Западном фронте не удалось добиться успеха, по свидетельству Эверта [командующий Западным фронтом. — Ю.Н.], потому что “более чем на одну-две недели у нас не хватило бы снарядов”, да и прорыв Юго-Западного фронта не привёл к полному успеху, потому что “определился недостаток тяжёлых снарядов” (В.И. Гурко) [и.о. начальника Генштаба. — Ю.Н.]»[210].

Ещё яснее Гурко высказался в письме председателю Государственной думы Михаилу Родзянко:

«Могучая артиллерия и технические средства, хотя бы такие же, как у наших противников, весьма понизили бы наши потери, но о подобном уравнении, по крайней мере в ближайшее время, не приходится и думать»[211].

Написано 9 февраля 1917 года, когда генерал никакого спада производства от революционного хаоса не предполагал. Вот и приходится главе крымской церковной вертикали игнорировать столь неприятные свидетельства. И оценивать достижения николаевской оборонки не в конкретных цифрах, а в разах от предвоенного уровня чуть выше плинтуса.

Игнорируя неприятные циферки, митрополит замещает их красивыми картинками. Например, на 140-й странице мужик в пиджаке и кепке позирует рядом с железной хреновиной выше его ростом.

Поскольку рядом идут абзацы о мощи российской военной промышленности, читатели по умолчанию должны считать снаряд российским. Только вот меня взяли сомнения: уж больно велик!

Интересно: откуда фото? Оно из петербургского журнал «Нива» (№ 39, 24 сентября 1916 года). Шевкунов дал его в обрезанном виде. В полном виде оно вместе со страницей выглядит вот так и размещено вместе с другим фото, где английский солдат пишет мелом на снарядах добрые пожелания немцам.

Таким образом, мощь российской оборонки доказывает фотография с английского завода. На ней 381-мм снаряд, длина которого могла достигать 165,1 см (модификация APC Mark XXIIb) и даже 170,2 см (модификация HE Mark VIIIb), при весе обоих 879 кг. Самые мощные снаряды, которые использовала Россия, имели калибр 305-мм, вес 470,9 кг и длину 152,4 см. Тем не менее обвинить митрополита в прямой лжи невозможно. Потому что подпись под фото гласит «Сборка крупнокалиберных снарядов на заводе. 1915–1916 г.». То есть господин Шевкунов просто не сказал, что изделие из Туманного Альбиона, и вообще не указал, откуда оно!

Точно такое же шулерство наблюдается и на странице 139. Там подпись под фотографией гласит: «Сборка бронеавтомобилей на Ижорском заводе. 1915 г.». Тогда как на странице 196 книги Михаила Барятинского и Максима Коломийца «Бронеавтомобили русской армии 1906–1917 гг.», которая вышла аж в 2000 году, написано совсем иное: «Бронировка грузовика “Уайт” (слева). И перебронировка “Остина” 1 серии (справа) в цеху Ижорского завода, весна 1915 г.».

И грузовики «Уайт», и бронеавтомобили «Остин» британские. Слишком тонкая броня части «Остинов» первой партии — 4 мм — заменялась на Ижорском заводе на 7-мм бронелисты. Именно этот процесс на фотографии и показан (следующие броневики приходили с усиленной бронёй).

Броневиков в армии имелось много — 697 штук, но из них 346 импортных, 150 собранных на привезённых от союзников шасси и только 201 отечественный, да и то в подавляющем большинстве опять-таки на шасси иностранных марок. Свои целиком, только 20 «Руссо-Балтов», 15 оригинальных трёхколёсных бронеавтомобилей генерал-майора Николая Филатова (стал инициатором создания тяжёлого броневика с 76-мм пушкой на шасси американского грузовика «Гарфорд», а потом возглавил Высшую стрелковую школу комсостава Красной армии) и несколько одиночных машин.

Само собой, читателям этого знать не обязательно. Они должны верить, что и бронемашины, и гигантский снаряд — творение созданной гением Николая II военной промышленности, «которая не снилась даже нашим западным союзникам». Именно ради этого владыка Тихон обрезает чужие тексты и подписи к фото.

Он в руководстве РПЦ не один такой. Покойный протоиерей Димитрий Смирнов, который возглавлял Патриаршую комиссию по вопросам семьи, а до того Синодальный отдел по взаимодействию с вооружёнными силами, отжигал не хуже. Батюшка несколько раз приписывал Черчиллю слова, что «большей мерзости, чем демократия, нет» и нарвался. В ходе интервью с телеведущим Владимиром Познером 20 марта 2012 года ему продемонстрировали фрагмент выступления британского политика. Оказалось, что, выступая в палате общин британского парламента, экс-премьер-министр Уинстон Черчилль 11 ноября 1947 года сказал:

No one pretends that democracy is perfect or all-wise. Indeed, it has been said that democracy is the worst form of Government except all those other forms that have been tried from time to time; but there is the broad feeling in our country that the people should rule, continuously rule, and that public opinion, expressed by all constitutional means, should shape, guide, and control the actions of Ministers who are their servants and not their masters.

(«Никто не притворяется, что демократия — идеал или ответ на все вопросы. Более того, было сказано, что демократия является наихудшей формой правления, за исключением всех тех других форм, которые применялись время от времени; однако в нашей стране распространено мнение, что править должен народ, править продолжительно, и что именно общественное мнение, выражаемое всеми конституционными способами, должно оформлять, направлять и контролировать действия министров, которые являются их слугами, а не хозяевами».)

Ответ Смирнова умилил незамутнённой и прямо-таки девственной наглостью:

«— Я обрезал цитату.

— «Обрезать» — хорошее слово. Но вы её так обрезали, что получилось наоборот. Он сказал, что это лучшее из всего, что есть, хотя и не очень хорошее. А вы говорите, он сказал, что это ужасно и всё, точка.

— Вы знаете, бывает так, что читаешь какое-то стихотворение и понимаешь, что только одно четверостишье там гениальное, а всё остальное много хуже.

— То есть вы его решили поправить?

— Да. Немножко».

Вот и владыка немножко. А потом ещё немножко. И так по всей книге.

Клеймо царю от Колчака

Единственный род войск русской армии, где митрополит называет конкретные цифры, — авиация. И в лекциях, и в фильме, а в книге даже дважды — на страницах 47 и 117, он утверждает, что к началу Первой мировой войны российская авиация была самой многочисленной в мире. Ведь «в ней насчитывалось 263 самолёта, притом что в Германии их было 232, в Англии — 258, во Франции — 156»[212].

Действительно, по штатному расписанию Императорские военно-воздушные силы должны были включать в себя 8 крепостных отрядов с 8 самолётами каждый,