Как Николай II погубил империю? - Александр Иванович Колпакиди

152-мм гаубицам; что положение с выстрелами к 107-мм пушкам и к 152-мм гаубицам должно было быть наиболее тяжёлым — это можно было предвидеть и раньше, так как изготовление их комплектов было наиболее трудным. Батареи выступили в поход с крупной нехваткой положенных им комплектов именно потому, что усилить производство 107-мм и 152-мм снарядов не так просто, как 76-мм. Поэтому-то и надо было с первых же дней войны обратить на него самое серьёзное внимание и выделить для него заводы с наиболее мощным оборудованием. Ещё значительно сложнее и труднее производство снарядов для орудий крупных калибров — к 203–305-мм гаубицам и к 254-мм пушкам, состоявшим на вооружении тяжёлой артиллерии осадного типа… С этими снарядами справиться до самого конца войны не могли, так как для производства их необходимо особенно мощное заводское оборудование, которым обладало всего несколько заводов. Пришлось заказывать снаряды и выстрелы крупных калибров за границей, откуда значительнейшая часть их была получена во время войны»[205].

Оказавшись не в силах произвести нужное количество боеприпасов, Россия ещё и крайне нерационально использовала имеющиеся.

«Заводы в части их производительности снарядов крупных калибров были почти полностью заняты морским ведомством для нужд боевого флота, и никакие доводы военного ведомства, Особого совещания по обороне, Упарта и наштаверха [Главного управления артиллерии и начальника штаба верховного командования. — Ю.Н.] ничего сделать не могли. Флот настаивал на совершенной необходимости заготовить для его орудий большое количество выстрелов, а потому для снарядов к крупным орудиям, состоявшим на сухопутном фронте, уделялась лишь ничтожная доля производительности означенных заводов… Для снабжения орудий крупных калибров на фронте брались выстрелы из запасов крепостей, некоторую помощь в этом отношении оказывало армии морское ведомство, но всего этого было совершенно недостаточно»[206].

Забирая себе изрядную долю тяжёлых снарядов, основные силы мощнейшего из двух флотов — Балтийского — бездействовали. Из восьми его линейных кораблей при Николае II в бой вступил лишь старый броненосец «Слава» с четырьмя 305-мм пушками. При Керенском ему компанию составил столь же почтенный ветеран Русско-японской войны «Гражданин» (бывший «Цесаревич»). Современные дредноуты с дюжиной таких стволов ни единого снаряда по врагу не выпустили. Так те и пролежали мёртвым грузом до самой гражданской войны, когда кронштадтские линкоры сперва обстреливали восставший против большевиков форт «Красная Горка», а когда взбунтовался Кронштадт — самих большевиков. Коронованный главнокомандующий заставить их сражаться не смог.

Со снаряжением российских снарядов и зарядов тоже возникли проблемы. Для этого процесса нужно вещество, именуемое порохом, а его катастрофически не хватало. Подробности приводит начальник Управления полевого генерал-инспектора артиллерии при верховном главнокомандующем Николае II — генерал-майор Евгений Барсуков:

«Всего для русской армии в период войны 1914–1917 гг. было заготовлено пороха до 5 217 000 пудов (а с дымным порохом до 6 миллионов пудов), в том числе для орудий около 4 424 000 пудов и для винтовок около 793 000 пудов. Из общего количества заготовленного пороха около 3 228 000 пудов, или до 62 %, т. е. большая часть пороха, получена была из-за границы, главным образом из Америки (больше всего от фирмы Дюпон). Данные эти показывают, что в деле снабжения русской армии порохом преобладали заграничные заказы, что представляло серьезную опасность для дела обороны»[207].

Даже если учесть дымный порох — всё равно больше половины пришлось завозить.

Может быть, Маниковский с Барсуковым преувеличивают? Например, по приказу коммунистического режима, на сторону которого они перешли? Начальник штаба 7-й армии, генерал-лейтенант Николай Головин воевал в Гражданскую на стороне белых и эмигрировал, однако цифры по тяжёлой артиллерии у него почти те же — 378 отечественных орудий (меньше, чем у Маниковского, потому что не учтены крепостные и береговые) и 508 иностранных (больше, поскольку учтены 127-мм английские пушки). Приведя их в книге «Военные усилия России в мировой войне», Головин оценивает: что имела русская армия на фронтах с учётом зарубежных поставок?

Зрелище получается весьма мрачное. К 1 октября 1917 года на Северном, Западном и Юго-Западном фронтах австро-германцы превосходили нас по тяжёлой и гаубичной артиллерии в 2,1–2,2 раза (притом что основная масса германских орудий крупного калибра размещалась на Западном фронте). На второстепенном Румынском фронте соотношение было 1,4 к 1. Там наряду с русскими стояли войска нищей аграрной Румынии, которые тоже оказались вооружены лучше русских. Что автор и признаёт:

«Русская армия в отношении снабжения её полевой тяжелой и тяжелой артиллерией была достаточно оборудована только на Кавказском фронте, т. е. для борьбы с турками. По сравнению же с немцами и австро-венграми мы были в два раза слабее. При этом особенно резко заметно превосходство противника на Северном и Западном фронтах, где нам противостояли исключительно германские войска. Не лишено интереса обратить внимание, насколько румынская армия была богаче снабжена гаубичной артиллерией, нежели русская»[208].

Продемонстрировав столь печальные данные, Головин вынужден признать, что «так как в 1917 г. уровень требований жизни значительно повысился, то по сравнению со своими врагами и своими союзниками Русская армия оказывалась к осени 1917 г. хуже вооружённой, нежели в 1914 г.»[209].

«Потому что Временное правительство всё развалило! — торжествующе возопят поклонники Николая II. — Ваш же краснопузый предатель Маниковский показывает, что в январе-феврале 1917 года заводы дали армии 326,2 тысячи 152-мм снарядов, в марте-апреле — 161 017, а в мае-июне только 129 тысяч! Не свергли бы царя-батюшку — завалили бы супостатов!»

Всё верно. Только вот ранее артиллерия осталась с пустыми снарядными ящиками по милости именно царя-батюшки. А в июле-августе 1917-го, то есть сильно после его свержения, если верить Барсукову и Маниковскому, имел место опять подъём производства 152-мм снарядов — до 296,6 тысячи. Среднемесячный выпуск 305-мм снарядов даже вырос: 2700 за полгода — в марте-августе 1917-го против 3665 за 13 месяцев — с января 1916-го по февраль 1917-го. Необратимый обвал начался только в сентябре. Как раз после того, как верховный главнокомандующий и будущий вождь белого движения Лавр Корнилов решил навести порядок, но вместо того слетел с должности и оказался под арестом.

До того производство колебалось, как и везде, о чём и свидетельствуют цифры из изданного в 1931 году справочника «Статистические материалы по войне 1914–1918 гг.», которые любезно ввёл в доступ блогер Павел Козлов (paul-atrydes). Согласно этому справочнику, у французов выпуск 155-мм снарядов, достигнув в мае 1916-го 1209 тысяч, к сентябрю рухнул до 824,8 тысячи. Оставаясь всё равно много более впечатляющим, чем в России.

О том же сказано и в книге, которую в качестве источника использует сам Шевкунов.

«В конце года, на проведённом в Ставке