Золото плавней - Николай Александрович Зайцев

наперебой рассказать о происшествии, как дед Трохим, громко откашлявшись, скорее для порядку, чем по нужде, опередил их, начав разговор первым.

– С дурными вестями мы к тебе, атаман, – нахмурив густые седые брови, сказал дед Трохим, – нэма бильше крепостицы, да и казаков, ее державших, вбылы. Гамаюн ранен, но на ладан дыхае. Тильки Богу ясно, будэ жыть, али нет.

– Таки дила, – поддакнул односум, тыкая палкой в сухую землю – надо было встрять в разговор и показать свою важность – встрял. – Таки дила.

Дед Трофим грозно зыркнул на него.

Лицо атамана из сурового стало каменным. Непроницаемым взглядом смотрел он сквозь стоявших перед ним стариков. Выслушал до конца. Немного помедлил с ответом, оставляя себе время на принятие решения. Затем, сняв папаху, перекрестился. За ним последовали и старики и казачата.

– Господа старики, – молвил атаман, – кто из вас в силе, берите моего коня, впрягайте арбу и езжайте на пост. Перегрузите тела станичников и затем к майдану правьте.

Старики, несмотря на возраст, не заставили повторять наказ дважды. Выбрали из своих пятерых самых молодых, которые от роду разменяли шестой десяток. Те, с благословения старших товарищей и следуя наказу атамана, впрягли в арбу рабочую лошадь и, по-молодецки впрыгнув на края арбы, направились к посту, где их ждали тела погибших станичников.

Казачата, распределившись по обеим сторонам арбы, семеня мелкими шажками, бежали рядом до самого брода через реку Марту. Далее им идти было нельзя. Начиналась территория, где безопасность не мог гарантировать никто. Такова жизнь на приграничных с черкесами областях. Казачата с легкой досадой смотрели вслед удалявшейся арбе, пока та не скрылась за высокими кустами ивняка. Через минуту вновь слышался веселый смех, и белые гузни казачат, как поплавки, мелькали в прохладной воде Марты.

Следуя традициям, обязывающим каждого, включая и атамана, с уважением относиться к старикам, Билый пригласил оставшихся стариков во двор. Усадил их в тени под развесистой лозой винограда, принес свежего холодного домашнего кваса и, дождавшись, пока все усядутся, сам сел с краю на лавку.

– Да. Дела, – отхлебнув кваску, молвил дед Трохим и добавил многозначительно: – Казачью службу нэсти, нэ мудямы трясты.

Старики и сам атаман молчали. Каждый думал о своем, и все невольно ждали, что скажет дед Трохим дальше. Все знали о его умении найти нужные слова в нужный момент.

– Вот послухайте, как пращуры наши славу добывали. То и мы не срамим их память. В летописях сечевых, что до нас дошли, описана битва на Сечи, что произошла на Рождество 1674–1675 годов. Битва произошла между казаками и турецкими янычарами. Пятнадцать тысяч турецких янычар и сорок тысяч татар подошли к Чертомлицкой Сечи. Сняв охрану, на Сечь тихо вошли пятнадцать тысяч янычар. Расчет был на то, что запорожцы будут опьяненными. Когда казаки одного из куреней увидели полную Сечь врагов-турок, то сразу тихо побудили всех запорожцев своего куреня, который имел три с половиной сотни. Они быстренько встали, тихо вооружились, а под предводительством своего куренного атамана сделали такой порядок, что у каждого окна поставили по несколько человек лучших стрелков, чтобы те постоянно стреляли, а другие чтобы заряжали мушкеты. Так тихо поладнавшись и помолившись господу Богу, сразу пооткрывали они все окна и ставни и начали густо и непрерывно стрелять в тесноту янычар, сильно их бить. Услышали это и с других куреней, и, увидев наяву тех же врагов, сразу зажгли со всех сторон и со всех куренных окон на сечевых улицах и закоулках весьма густой и непрерывный ружейный огонь и как молнией просветили в своей Сечи темную тогдашнюю ночь. Они так тяжело разбили турок, от одного выстрела падал их два или три. Янычары же из-за своей тесноты не могли просто наставить к курению окон свое оружие, они стреляли в воздух и, бросаясь между собой, как козлы, падали на землю, часто битые, и топились в своей собственной крови. После того, как толпа янычар была разрежена, казаки пошли врукопашную. В результате битвы погибли тринадцать тысяч янычар, сто пятьдесят янычар были взяты в плен. Также погибло много татар, но точное количество неизвестно. Два дня казаки вычищали Сечь от трупов, которые спускали в днепровские проруби.

А за славу черноморских казаков, что в конце 1790 года подошли к турецкой крепости Измаил. После двух безуспешных штурмов началась ее осада. Крепость была поистине неприступной, ее укреплением занимались иностранные инженеры-специалисты. Измаил окружали четырехсаженной высоты земляные валы, главный из которых, до шести верст протяженностью, имел семьдесят семь бастионов и множество входных и исходных углов. А перед валами – заполненный водой ров шестисаженной ширины и почти такой же глубины. Гарнизон крепости насчитывал тридцать пять тысяч человек. Крепость была готова к длительной осаде: продовольствия и боеприпасов было в избытке. Возглавить штурм должен был Суворов, на ультиматум которого с требованием сдаться в двадцать четыре часа турки заявили, что скорее Дунай остановится в своем течении и небо обрушится на землю, чем сдастся Измаил. И казаки пошли на штурм… Ожесточенное сражение за стенами и внутри крепости длилось много часов. Вода в Дунае покраснела от крови тех и других. Однако мужество и упорство наступающих сломили сопротивление осажденных. Сражение за Измаил длилось одиннадцать часов. Турки потеряли только убитыми двадцать шесть тысяч человек, тогда как казаки убитыми и ранеными – не более пяти тысяч! Взятие крепости Измаил стало событием беспрецедентным в истории войн. Пал не Измаил – пала непобедимая Османская империя, армия которой была практически разгромлена. В 1791 году участия в значительных сражениях казаки не принимали, да и крупных дел в том году не было. Казачьи части то и дело дробились на мелкие отряды и направлялись туда, где требовались быстрота, сметка, ловкость и другие качества казака-разведчика. Как уже выше было сказано, казаки прекрасно были знакомы с местностью, вели армию по удобным дорогам и местам, способствовали своевременной доставке в назначенные пункты боеприпасов и провианта, давали наиболее полные и точные, а значит, и лучшие сведения о расположении неприятельских войск. Не раз казаки снимали пикеты турок, брали их в плен почти под стенами сильных крепостей, как, например, под Килией, захватывали целые стада рогатого скота и табуны лошадей и своими неустанными действиями держали в постоянной тревоге и напряжении всю турецкую армию.

Вот такой славой покрывали себя наши предки. То же и нам наказывали из поколения в поколение. И мы достойно несем свои хоругви в память о наших прадедах.

– Эх, – вздохнув, сказал атаман. – Хрыстос в небесах, а душа в телесах. Кубань вечно