Песнь Серебряной Плети - Бранвена Ллирска

— Так, ребята, — решился прервать царившее молчание Киэнн, — скажите мне, что я брежу, у меня галлюцинации и мне надо хоть иногда спать. Что вы все тут делаете?

Похоже, до этого мгновения его никто не замечал. Сейчас же в сторону нежданного гостя обернулось чуть больше половины голов — по-видимому, те, кто был вообще в состоянии пошевелиться. Еще несколько долгих секунд все по-прежнему ошарашенно молчали.

— А ч-что д-делаешь зд-десь ты? — наконец, заикаясь, выговорил одноглазый мэрроу с сильно обожженной щекой. Когда-то он был весьма хорош собой, что среди мужчин-мэрроу скорее редкость. Этому с генетикой повезло. Но не повезло с королевой.

— Если я скажу, ты просто не поверишь, Гаэт.

Откуда-то из-за пределов освещенного круга, из чернильной темноты, поднялась и, отчаянно хромая на обе ноги, направилась к Киэнну знакомая лохматая фигура. Вожак вервольфов выглядел уже вовсе не так грозно, как в их предыдущую встречу, но, насколько мог, держался соответственно своему положению в стае.

— Какого хр-р-рена ты еще не помер-р-р, Дэ Данаан?

Киэнн хмыкнул:

— Ты даже не представляешь, Гварн, как тебе повезло, что меня угораздило так и не сдохнуть! — Он предупреждающе выкинул вперед ладони: — Только не пытайся это снова исправить, ладно? Я не хочу калечить тебя еще больше, но если придется — раздумывать буду не долго. Своя шкура ближе к телу.

Он позволил разноцветным магическим искоркам пробежать над пальцами — дешевый трюк, чистая иллюминация, и, по сути, его угроза — почти что блеф. Хотя призвать пару иллюзий-терминаторов он, пожалуй, сумеет. Особенно если припечет.

Вервольф настороженно остановился. Нападать он явно не спешил. Даже его волчье обличье сейчас было лишь наполовину проявленным: скорей излишне волосатый человек, чем двуногий зверь.

Воспользовавшись паузой, Киэнн быстро окинул взглядом остальных:

— Значит так, народ. Я не ручаюсь, что смогу вывести вас всех. Тем паче, что времени у нас, возможно, немного. И целительной магии меня не учили, а запас эликсиров, который у меня при себе, невелик. Решайте как-то между собой, торгуйтесь, жребий бросайте…

Отвечавшая ему тишина становилась слишком красноречивой.

— Эй, парни, не думайте хором! Такой мощный посыл даже я прочитать могу. Нет, я не рехнулся. Я действительно выведу всех из вас, кто только сможет идти. Если успею.

«И вытащу на закорках тех, кто не сможет», — добавил он уже про себя. Ох, Айнэ, знала бы ты, какую услугу мне оказываешь! Теперь точно не придется бегать по всему Маг Мэллу, вербуя смертников для моего безнадежного предприятия. Даже и сотни вполне хватит, а здесь, похоже, больше сотни. Переломы у них заживут быстро, ожоги, конечно, нет, ожоги у фейри так просто не проходят — но тем злее они будут! Я знаю не только твои слабости, малышка. Я знаю слабые звенья нашей с тобой «прелести» — засранки Глейп-ниэр. Те, о которых мы с тобой никому не говорим. Потому что, если о них узнают… Ну, по меньшей мере, безмятежно отсиживать задницу на троне не светит уже ни мне, ни тебе, ни нашим потомкам.

И, если мы и впрямь настолько извратили первоначальную идею собственной высокой миссии, скатились вот в эту зловонную клоаку трусливого эгоизма — так нам и надо!

Конечно, очень хочется верить, что хоть кто-то из них все это переживет. Потому что иначе — чем я тогда лучше тебя? Из одной Бездны Домну в другую…

— Кто первый?

Гробовая тишина по-прежнему служила ему ответом. Ну что ж, ничего удивительного. Ты бы и сам не поверил. Одно дело — услышать такое от баньши, другое — от патологического лжеца и известной на весь мир бездари.

Киэнн вздохнул:

— Послушайте, я вас отлично понимаю, это звучит убийственно неправдоподобно. Но что вы теряете? Здесь вас не ждет ничего, кроме смерти. А если я не лгу? — Он улыбнулся как можно очаровательней, и тут же вспомнил: — Да, еще. Те, кого выведу — будьте так добры, не попадайтесь на глаза Аинэке! И лучше вообще никому на глаза не попадайтесь. Живите так, как будто вы умерли. Как будто вы — тени мертвых. Если хотите выжить.

Толпа тихо загудела. Уже хоть какой-то прогресс. Наконец кто-то на границе света и тьмы (кто именно — Киэнн не разглядел) решился задать вопрос по делу:

— И как долго нам быть «тенями»?

Превосходно, юноша, это именно то, чего я хотел! Перевести акцент с общего и первостепенного «лжет ли Дэ Данаан?» на частное и вторичное «что делать, если он все же не лжет?» Допущение сделано — и это значительный шаг в нужную сторону.

Киэнн на секунду задумался, или, скорее, сделал вид:

— Полагаю, по меньшей мере, до Бельтанэ. Или до тех пор, пока ситуация не изменится. Хорошо, говорю напрямик: до тех пор, пока Аинэке не перестанет быть королевой. И кстати, — он хитро прищурился: — я собираюсь ей с этим пособить.

Снова блеф, но только до тех пор, пока они не сдадутся и не последуют за тобой. Я лгу им, чтобы ложь имела хоть какой-то шанс стать правдой. И черт возьми, поймите же, что вам выгодно быть обманутыми! Поверить в мое гребаное мнимое могущество.

— Только думайте быстрее, парни. Может статься, что времени у нас только до заката. А после я даже при всем желании буду бессилен помочь вам.

Последнее, похоже, сработало своего рода катализатором, поскольку число желающих испытать удачу стремительно возросло с нуля до отметки в три с половиной десятка. Теперь с ними нужно было что-то делать, чтобы определить очередность — Киэнн превосходно помнил, что выход открывается лишь для одного за раз. Наверное, можно было наплевать на беспристрастность и назначить очередность самому. Тем более, что предложение «решить это между собой» могло привести лишь к тому, что они будут «решать» примерно до третьего Великого Мора. Глупое было предложение, что уж тут говорить. Но отказываться от своих слов уже не хотелось.

Киэнн вытряхнул содержимое сумки: четыре флакона с заживляющими зельями, три с противоядиями, так и не использованную деревянную куклу для подмены (разумеется, о полноценной подмене речи не шло), примерно две дюжины яблок, прихваченных им по дороге, и полсотни лесных орехов. Из числа последних отсчитал нужное количество, затем порезал мизинец и окрасил один из орешков собственной кровью. Понятное дело, можно было наколдовать чернила, но колдовским чернилам нет веры, они исчезают так же легко, как появляются. А вот подделать кровь Дэ Данаана уже не так-то просто. Дал «краске» высохнуть, тем временем наглядно продемонстрировав действие зелья: одной крохотной капли хватило, чтобы полностью залечить порез. Затем сложил орешки обратно в сумку, завязал, хорошенько встряхнул и протянул ближайшему фейри.

— Слушайте меня внимательно. Водить буду по одному. Больше за раз нельзя. Тот, кто вытащит кровавый орех, идет первым. Если кто вздумает жульничать — оставлю здесь подыхать. Это первое. Теперь эликсиры. Имейте совесть, уступите их тем, кому они нужнее! На всех не хватит, стоишь на ногах — перебьешься без лекарства. Это второе. Дальше. Пока я веду одного — остальные сидят и ждут. Не отрывают друг другу головы, пока, аки Маклауд, не останется только один, а ждут! Если в моем отсутствии кто-нибудь учинит бойню или спровоцирует мордобой — не думайте, что я не узнаю кто и спущу с рук. Все ясно?