Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов

Все нарисованные им души принесли в мир что-то волнующее и необъятное, а её душа ничего не принесла. Пылится одиноко в её комнате, никому ненужная, всеми покинутая, даже ею самой.

Конечно же, Леро до сих пор восхищалась художником, несмотря на то, что ему придётся сделать в будущем. Попросила нарисовать душу, а цена за это – знать, каким будет конец художника. Для неё это жестокая расплата. Желала найти его и рассказать ему всё, чтобы он обязательно сменил свою судьбу на другую – более счастливую…

Боготворила его за душу храма, которой подарил людям надежду и веру. Она исцелила миллионы, очередь к ней с каждым днём лишь растёт. Люди переставали верить в конец света, прикасаясь к этой душе.

Душа храма исцеляла всё. От одного прикосновения преклоняли здоровье к своим ногам, каким бы ни был недуг, но уже становились другими…

Отдохнуть от рук несчастных полотно возможности не имело, потому что поток людей не заканчивался, и не закончится. Только сейчас мир узнал, как много в нём несчастных. Хотя, если весь мир верит в конец света, видимо, он весь и несчастен!

Леро тоже желала не верить в него, но в очереди стоять неделями не хочется, да и художника забыть боится.

Кто-то забьёт тревогу, что произойдёт перенаселение, но они все скупы в своих страхах, не способны понять, что опасность в другой стороне…

Благодарила за душу Медведицы, что своим светом распылила по Земле любовь.

Это чудо наделало не мало шума. Хоть ни чьими глазами не было доказано, что он причастен к этому, но не обмануть все народы планеты, что это сделал не он!

Многое в мире изменилось за несколько дней, проведённых художником на воле, и это настораживало, но Леро об этом думать не хотелось.

Сегодня был её день рождения, за окном рыдал дождь, в небесах парил гром, на столе торт, а в нём одичалая свеча и совсем не радует.

Сегодня она вспомнила лицо художника. Это было так неожиданно, что упала кисть, которой пыталась нарисовать его образ. Теперь лицо не выходит из памяти, теперь оно заперто в ней.

Все возможные поздравления приняты, нежеланные гости получили отказ. Праздник этот наполнен грустью, когда жизнь пролетает мимо мечтаний, и с каждым годом к ним не ближе, а дальше.

Она задула свечу, даже не загадав желания, и зазвонил телефон.

Трубку сняла без мыслей – ожидала очередное поздравление, а после положит трубку и продолжит жизнь. Но не тут-то было, у судьбы был план иной!

–С днём рождения, Леро, – пронзил её знакомый тембр, заставив сердце ёкнуть.

Руки не осмелились бы выронить трубку, но Леро не верила ушам. «Как это возможно, да ещё и в день рождения? Неужели, он вернулся домой?!».

–Ты? – спросила она дрожащим голосом.

–Я.

Повисла пауза, и Леро попыталась прийти в себя, но ничего не выходило – мысли спотыкались и падали, действительность запуталась в невозможности, а разум боролся с непобедимыми чувствами.

–А как ты узнал мой номер? – задала она странный для ситуации вопрос.

–Нарисовал его душу, – усмехнулся ей в ответ любимый голос, но ей было очень несмешно.

–Это какой-то розыгрыш? – вспыхнула она, пытаясь найти в голове хоть какое-то объяснение происходящему.

–Мне нужна твоя помощь! – прошептал художник и тяжело задышал, словно был ранен, будто был сражён.

–Какая помощь? Что с тобой? Где ты сейчас? – посыпались из неё вопросы, а беспокойство вонзило свой кинжал в её сердце.

–Я дома…

Положил трубку, но она ещё несколько секунд слушала короткие гудки, не понимая, что происходит и не веря в то, что ей позвонил художник, творец её души.

Она взглянула ещё раз на задутую свечу и включила телевизор – «посмотреть на художника», но увидела мировой океан их планеты, покрытый огнём.

Накинула плащ, швырнула зонт и выбежала на улицу, где не было так жарко, как в океане, где во всю разгулялись морозы и ледяные дожди…

***

Не всегда люди делятся своими самыми колкими и болезненными переживаниями с другими. Кто-то скрытный и готов унести все тайны с собой в могилу, кто-то стыдится своих пороков и не способен произнести их вслух, а у кого-то, просто, нет такого человека, которому бы можно было всё рассказать. А рассказать, и правда, можно всё.

Многие позволяют себе зайти в церковь и помолиться, немногие из них решатся на исповедь. Намного легче рассказать всё Богу, а не священнику, потому что мы не видим, как Бог смотрит в этот момент на нас, мы не видим его взгляд, а чистый взгляд священника стоит перед глазами, тревожит душу человека и пробуждает в нём совесть.

Большинство из решившихся на исповедь не расскажут священнику то, за что им, по-настоящему, стыдно, что не стирается из памяти и не подвластно времени. Таков почти каждый человек, и тайны есть у каждого! Но люди любят судить друг друга, даже за то, что рядом не стоит с их скелетами в шкафах. «О, Боже, как ты мог!», – говорят они, забывая в этот момент, что уже смогли также и даже хуже, и не раз, и не два.

Но это возможно исправить, даже если сочтут силу слова ничем!

Арлстау рассказал немного слов о жуткой девочке, совсем немного. О её брате и вовсе говорить не стал. Не сказал и о том, что не желает расставаться с даром и не хочет жить без него.

Дар стал частью души, и этого не исправить и не вычеркнуть.

Иллиан понимал его, хоть и сложно представить, что это – быть художником, рисующим души. Но, он бы склонился к тому, что дар нужно отдать, расскажи ему лишнего.

Не рассказал, и тот нервно ожидал, когда Арлстау приступит к четвёртому фрагменту жизни Данучи, к которой настолько пристрастился, что каждый день готов терпеть невыносимую боль, лишь бы видеть, какие дороги выбирает Данучи, а какие стирает навсегда.

Тем более, рисуя его душу, не призывает тучи, потому в этом городе безопаснее нарисовать жизнь Данучи, чем что-то для людей!

Боль, которую Арлстау испытал на этот раз, не сравнить ни с огнём и ни с холодом. Сначала показалось, что и нет её вовсе, что сейчас он точно дорисует душу до конца, но почувствовал глухое истощение.

На этот раз, Иллиан не отнимал художника у полотна – он сам упал от слабости, боясь лишь одного – надолго потерять сознание.

–Сколько я спал? – вскрикнул художник, стоило ему очнуться.

–Минуту.

Вздох облегчения,