История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

Нью-Йорк, который поднялся только после американской революции. Меньшие общины существовали в основанной квакерами колонии Пенсильвании, особенно в городе Филадельфии. Завоеванием французской Канады (1763) Англия достигла максимума своей экспансии в Северной Америке, но очень скоро начался упадок ее колониальной мощи в этой части света: колонии созрели для самостоятельной политической жизни, и большая часть их объявила себя независимыми (1776).

§ 38. Римское гетто

Во второй половине XVII века католическая реакция в Риме, прежде воинственная и склонная к эксцессам, стабилизовалась: спорадические гонения превратились в постоянный гнет. «Остаток Израиля» в Церковной области должен был служить символом порабощения иудейства в царстве наместников Христа.

Еврейский квартал на низком берегу Тибра в Риме по-прежнему представлял собой замкнутое царство изолированных масс, отделенное от центра города сплошной стеной, где в нескольких пунктах открывались ворота для входа и выхода. Против главных ворот стоял большой деревянный крест с библейской надписью (Иешая 65, 2): «Весь день я простираю руки к народу непокорному», что должно было обозначать скорбь церкви о неверии евреев. «Скорбящая церковь» не довольствовалась, однако, этим немым символом у ворот гетто, а держала там стражу для надзора за обитателями. На ночь ворота запирались, и охранявшая их стража пропускала опаздывавших только по особым удостоверениям папской полиции. Так как буллами Павла IV и его преемников евреям запрещалось владеть недвижимостью в Церковной области, то у них даже в гетто не было собственных домов: они были только жильцами в домах, принадлежавших христианам. Домовладельцы, пользуясь безвыходным положением жильцов, брали с них очень высокую плату за квартиры, и жалобы эксплуатируемых заставили римскую курию регулировать квартирные цены. По указанию путешественника, посетившего Рим в 1724 г. (Авраама Леви из Амстердама), в еврейском квартале, состоявшем из двух больших и шести малых улиц, жило в крайней тесноте около 3000 семейств, т. е. не менее 15 тысяч человек[26]. Большинство их занималось мелкой торговлей и ремеслами. Улицы гетто были усеяны лавками и лавочками, где торговали всем, от съестных припасов до старого платья. Торговля старьем особенно поощрялась римскими властями как «привилегия» старого народа; старьевщики имели право обходить и христианский город для закупки подержанных вещей и даже иметь склады своих товаров вне гетто. Из ремесел самым распространенным было портняжество. «Часто в летнее время, — рассказывает названный путешественник, — видишь сотни портных, сидящих за своей работой на улицах, возле дверей своих жилищ. Женщины изготовляют тут же пуговицы и петли для пуговиц. Эти мастерицы так усовершенствовались в своем ремесле, что портные других народностей из всего города заказывают им изготовление пуговиц и петель. В общем три четверти евреев (ремесленников) суть портные, а прочие занимаются другими ремеслами». Сохранился следующий список еврейских профессий в римском гетто (1726): портные, шьющие платья из сукна или полотна для мужчин и женщин; лавочники, золотых дел мастера, ювелиры, седельщики (шорники), кожевенники, кузнецы, столяры, рыбаки; торговали коврами, шелковыми изделиями и дорогими материями из Леванта. Сверх того, существовала группа банкиров и владельцев мелких ссудных касс. Христианские цехи и гильдии часто возбуждали перед курией ходатайства о запрещении евреям той или другой профессии и успевали в этом. Папа Иннокентий XI запретил евреям заниматься банкирским делом (1682), а Иннокентий XIII приказал, чтобы они продавали только старое платье, но отнюдь не новое. Такие запреты, конечно, нарушались в силу экономической необходимости. Фактически евреи торговали многими товарами, продавая их из складов или открытых лавок, порой даже вне территории гетто.

Из населения еврейского города папская курия выжимала непомерные налоги, порой крайне унизительные для плательщиков. В одной петиции на имя кардинала-викария, непосредственного начальника гетто, группа еврейских купцов перечисляет эти налоги: налог в пользу «апостолической и капитолийской камеры», на содержание дома «катехуменов», где евреев приготовляли к крещению, и стражи у ворот гетто; плата за навязанные им проповеди католических миссионеров, за право есть мацу в Пасху и т. п. Эти налоги разоряли еврейскую общину, которая должна была прибегать к займам для уплаты их; в начале XVIII в. долг общины по займам возрос до колоссальной суммы 400 000 скуди (свыше миллиона марок), превосходившей сумму годового дохода всех обитателей гетто.

Наиболее унизительным был «карнавальный налог», который имел свою историю. Раньше в разгульные дни карнавала выгоняли группу евреев на скаковую площадь в Риме и там заставляли состязаться в беге до полного изнеможения; раввины и старшины должны были пешком сопровождать кортеж римских сенаторов по всему Корсо, служа предметом потехи для уличной толпы. Вследствие жалоб евреев Папа Климент IX в 1668 г. заменил эту «натуральную» повинность ежегодным налогом в 300 скуди в пользу магистрата (сената), но поднесение этого налога должно было сопровождаться унизительной церемонией. Каждый год в первый день карнавала депутаты от еврейской общины отправлялись в капитолийский дворец, где восседали члены римского сената и «консерваторы»; глава депутации, стоя на коленях, произносил установленное приветствие, на которое старшина консерваторов отвечал, что магистрат надеется на покорность евреев и аккуратную уплату ими податей, а затем касался ногой спины коленопреклоненного депутата и восклицал: «Ступайте!» («andate»). Депутаты, уплатив дань, уходили и еще на улице слышали за собой насмешливые крики толпы: «Ступайте, ступайте!» Привыкшие к карнавальному издевательству над евреями, римляне продолжали устраивать на улицах и площадях оскорбительные зрелища, вроде похорон раввина, процессии ряженых евреев с раввином на осле и тому подобные забавные представления.

Ношение отличительной одежды было обязательно для евреев без различия пола и общественного положения. По закону, мужчины должны были носить на голове желтую шапку (барет), а женщины — головной убор из куска желтой материи. С течением времени евреи переменили желтый цвет головного убора на оранжевый, а потом на красный, так что мужские бареты были совершенно одинаковы с красными кардинальскими шапками. Во избежание «соблазна» курия приказала евреям вновь вернуться к желтому цвету и особенно строго следила за этим в «юбилейный год святой церкви» (1700), когда массы пилигримов стекались в Рим из всех стран Европы.

Издевательство над религиозными убеждениями евреев приняло чудовищную форму в институтах «принудительной проповеди» (predica coattiva) и «дома катехуменов». Установленное для евреев еще при Папе Григории XII обязательное слушание проповедей католических миссионеров контролировалось с особенной строгостью. Каждую субботу после обеда в гетто являлись полицейские надзиратели и гнали в церковь мужчин, женщин и детей старше 12 лет. На проповеди должны были являться не меньше 300 мужчин и 200 женщин (по норме 1724 года). Богатые избавлялись от этих посещений тем, что платили деньги заменявшим их беднякам, которые таким образом