Вердикт - Джон Гришэм
Шрифт:
Интервал:
Нашлись другие ужасные стихи Николаса инезаконченный рассказ. И наконец — удача! В пятнадцатом файле содержались двестранички письма к матери, некой миссис Пэмеле Блэнчард из Гарднера, Техас, от20 апреля 1995 года. “Дорогая мамочка, сейчас я живу в Билокси, штат Миссисипи,на побережье залива”. Далее Николас рассказывал, как ему нравятся соленаяморская вода и пляжи, — он никогда уже не смог бы жить в сельской местности. Онпространно — целых два абзаца — извинялся за то, что замотался и потому ненаписал ей раньше, впредь Николас обещал матери писать регулярнее. Еще онспрашивал об Алексе, сообщал, что не говорил с ним уже три месяца, иинтересовался, правда ли, что тот уехал на Аляску и нанялся там сопровождатьтуристов-рыболовов. Сам он никак не мог в это поверить. Судя по всему, Алексбыл его братом. Ни об отце, ни о какой-либо девушке, в том числе и носящей имяМарли, Николас не упоминал.
Он рассказывал матери, что нашел работу вказино, которая ему нравится, но это временная работа, будущего своего он с нейне связывает. По-прежнему хочет стать юристом, сожалеет, что пришлось оставить юридическийколледж, теперь уж ему туда не вернуться. Вообще-то он почти счастлив, писалНиколас, живя на небольшое жалованье, но зато не испытывая груза какой бы то нибыло ответственности. Вот и все. Ему нужно бежать. Заверения в любви. Просьбапередать привет дядюшке Сэмми. Скоро позвонит.
Подписался он только именем. “С любовью,Джефф”. Фамилии нигде в письме не упоминалось.
Через час после того, как письмо былопрочитано, Данте и Джо Бой вылетели из Билокси на частном самолете. Фитч велелим отправиться в Гарднер и нанять там всех имеющихся в наличии частных сыщиков.
Компьютерщики открыли еще одну дискету,предпоследнюю: с помощью сложнейших “отмычек” им удалось обойти систему защитыи разгадать пароли. Здесь была воспроизведена часть списка официальнозарегистрированных избирателей округа от “А” до “К” — всего шестнадцать тысячимен с адресами. По мере того как этот список распечатывался, Фитч бралочередные порции и сверял со своим списком. Список избирателей не былсекретным, его можно было купить у Глории Лейн за тридцать пять долларов. Вгоды, когда проводились выборы, большинство кандидатов покупали эти списки.
Но в списке Истера было две странности.Во-первых, он хранил его на дискете, а это означало, что ему удалось внедритьсяв компьютер Глории Лейн и украсть информацию непосредственно из него.Во-вторых, было неясно, зачем продавцу из компьютерного отдела супермаркета истуденту-заочнику понадобился этот список?
Если Истер сумел войти в компьютер секретарясуда, стало быть, он мог внести свое имя в список наиболее вероятных кандидатовв присяжные.
Чем больше Фитч об этом думал, тем болееправдоподобным казалось такое объяснение.
* * *
Когда воскресным утром Хоппи в ожидании девятичасов пил крепкий кофе в своем рабочем кабинете, глаза у него были красными иопухшими. Кроме банана, съеденного в субботу утром, у него во рту не было никрошки с того самого момента, когда он, заваривая кофе “Фолджер” у себя накухне, услышал звонок в дверь и в его жизнь ворвались Нейпаер и Ничмен.Кишечник у Хоппи был расстроен, и нервы на пределе. В субботу вечером он выпилслишком много водки, причем пил он дома, что Милли категорически запрещала.
Впрочем, дети ничего не видели, они долгоспали в субботу. Хоппи никому ничего не сказал, да никто его, в сущности, ни очем и не спрашивал. Чувство унижения удерживало его от того, чтобы поделиться скем-нибудь своим ужасным секретом.
Ровно в девять явились Нейпаер с Ничменом, а сними еще один, более пожилой человек в таком же строгом темном костюме и с темже суровым выражением лица, словно он пришел, чтобы лично высечь и содрать кожус несчастного Хоппи. Ничмен представил его как Джорджа Кристано. Из Вашингтона!Из министерства юстиции!
Рукопожатие Кристано было холодным. Оноказался неразговорчивым.
— Послушайте, Хоппи, вы не возражаете, если мыпредложим вам побеседовать где-нибудь в другом месте? — спросил Нейпаер,презрительно оглядывая кабинет.
— Просто так будет безопаснее, — пояснилНичмен.
— Вы же не знаете, где могут быть спрятаны“жучки”, — добавил Кристано.
— Так скажите мне, — пошутил Хоппи, но никтоне уловил юмора. Он был не в том положении, когда можно отказаться, поэтомупришлось согласиться.
Они сели в строгий черный “линкольн”: Ничмен иНейпаер впереди, Хоппи — сзади вместе с Кристано, который сразу же началделовито объяснять, что он какой-то там помощник Генерального прокурора изсамых потаенных уголков министерства юстиции. Чем ближе к заливу ониподъезжали, тем отвратительнее чувствовал себя Хоппи. Потом Кристано надолгозамолчал.
— Вы демократ или республиканец, Хоппи? —мягко спросил он, прервав наконец затяжную паузу.
Нейпаер повернул к берегу и направил машинувдоль моря на запад.
Хоппи, разумеется, никого не хотел обидеть.
— О, я даже не знаю. Я всегда голосую заличность, знаете ли. К партиям я не примыкаю, понимаете, что я хочу сказать?
Кристано смотрел в окно, словно давая понять,что не это он хотел услышать.
— А я надеялся, что вы убежденныйреспубликанец, — сказал он наконец, продолжая смотреть на море.
Хоппи мог объявить себя приверженцем любойпаршивой партии — как пожелают эти ребята. Ему было абсолютно все равно. Еслиэто доставит удовольствие мистеру Кристано, он готов был стать дажекоммунистом-фанатиком с диким взором и партбилетом на груди.
— Я голосовал за Рейгана и Буша, — с гордостьюсказал он. — И за Никсона. Даже за Голдуотера.
Кристано едва заметно кивнул, и Хоппи перевелдыхание. Нейпаер заглушил мотор, припарковав машину у дока на берегу заливаСент-Луис, в сорока минутах езды от Билокси. Хоппи вслед за Кристано прошел попирсу и взошел на борт безлюдной шестидесятифутовой яхты под названием“Полуденный восторг”. Нейпаер и Ничмен остались около машины.
— Садитесь, Хоппи, — предложил Кристано,указывая на скамейку с воздушно-мягким сиденьем, стоявшую на палубе. Хоппи сел.Яхта едва заметно, плавно покачивалась: на море был штиль. Кристано селнапротив и наклонился вперед, так что их головы оказались на расстоянии неболее трех футов друг от друга.
— Красивая яхта, — сказал Хоппи, поглаживаякожзаменитель, которым были обиты сиденья.
— Она не наша. Послушайте, Хоппи, на вас,случайно, нет записывающего устройства?
Хоппи инстинктивно вскочил, шокированный такимпредположением:
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!