Коронация, или Последний из романов - Борис Акунин
Шрифт:
Интервал:
– Нет, это человек Линда. Всё оказалосьочень просто, проще, чем я п-предполагал. И загадка с письмами разъясняется.Теперь понятно, почему письма попадали в Эрмитаж без штемпеля. Почтовый служитель,работающий на Линда – назовем этого человека для краткости Почтальоном – простоподкладывал их в мешок с корреспонденцией для Калужской части. И наше с вамисегодняшнее письмо тоже сразу попало к нему в руки. Он з-заметил, как выкурсируете подле окошка и дал знать Линду, а тот подослал своих людей, которыетерпеливо д-дожидались вас на улице. Вернее, дожидались они Фандорина,поскольку думали, что это я.
– Но… Но как вы обо всем этом догадались?
Он самодовольно улыбнулся.
– Я сидел в чайной напротив почтамта.Ждал, пока вы выйдете за человеком, который заберет п-письмо. Время шло, а вывсё не выходили. Такая медлительность со стороны Линда показалась мне странной.Ведь он заинтересован во встрече не меньше, чем я. Из входивших в почтамт никтотам долго не задерживался и никого подозрительного я не заметил. Интересноеначалось с появления двух известных вам господ, которые прибыли без четвертичетыре. Причем пришли они вместе, а затем разделились. Один сел в моей чайной,через два стола, попросив по-немецки место подле окна. Г-глаз не сводил сдверей почтамта, по сторонам не смотрел вовсе. Второй на минутку заглянул вздание и присоединился к первому. Получалось, что вы обнаружены, однакоинтереса к содержанию письма люди Линда почему-то не проявляют. Я думал об этомдовольно долго и в конце у меня возникла г-гипотеза. Перед самым закрытием яотправился ее проверить. Вы видели, как Почтальон на меня уставился, когда яназвался предъявителем казначейского билета? Это явилось для него полнейшейнеожиданностью, поскольку никакого предъявителя быть не могло – уж он-то этознал доподлинно. Почтальон не совладал с мимикой и тем самым себя выдал. Надополагать, что он-то и есть русский помощник доктора, составивший игривоеобъявление в газету. Именно Почтальон и выведет нас к Линду.
– А что, если, встревоженный явлениемзагадочного боцмана, он уже побежал предупредить доктора?
Фандорин посмотрел на меня, как на неразумногомладенца.
– Скажите, Зюкин, вам когда-нибудьдоводилось получать письма до в-востребования? Нет? Оно и видно. Почта хранитписьмо или посылку в течение трех дней бесплатно, а затем начинает начислятьпеню.
Я подумал-подумал, но не обнаружил в этомобстоятельстве никакой связи с высказанным мною опасением.
– Ну и что?
– А то, – терпеливо вздохнул ЭрастПетрович, – что там, где принимают плату, существует финансоваяотчетность. Наш с вами п-приятель не может уйти, пока не отчитается и не сдасткассу – это выглядело бы чересчур подозрительно. Вон та дверь – служебный выход.Минут через пять, самое позднее, через десять, Почтальон выйдет оттуда и оченьбыстро отправится прямиком к Линду. А мы пристроимся за ним. Очень надеюсь, чтобольше у д-доктора помощников не осталось. Очень уж они мне надоели.
– Зачем вы убили того немца? –вспомнил я. – Только за то, что он в вас плюнул? Ведь он был оглушен,беспомощен!
Фандорин удивился:
– Я вижу, Зюкин, вы меня считаетемонстром почище Линда. С какой стати я стал бы его убивать? Не г-говоря уж отом, что это ценный свидетель. Я всего лишь усыпил его, и надолго, часа начетыре. Полагаю, этого времени хватит, чтобы обоих г-голубчиков нашла полиция.Разве не интересная находка: труп и рядом человек без сознания с револьвером вкармане. А я еще и оставил свою визитную карточку с припиской «Это человекЛинда».
Я вспомнил белую бумажку, которую Фандоринбросил бандиту на грудь.
– Может быть, Карнович с Ласовским изнего что-нибудь и вытрясут. Хоть и м-маловероятно – среди помощников Линдапредателей не водится. Во всяком случае, полиция усомнится в том, что мы с вамиворы, а это уже неплохо.
Последнее соображение прозвучало весьмаздраво, и я хотел сказать об этом Фандорину, но он с вопиющей бесцеремонностьюзажал мне ладонью рот.
– Тихо!
С силой распахнулась узкая дверь, и во дворвышел, даже почти выбежал знакомый служитель, только в форменной фуражке и спапочкой подмышкой. Мелкими шагами просеменил мимо мусорных ящиков, повернул варку.
– Спешит, – шепнул ЭрастПетрович. – Это очень хорошо. Значит, п-протелефонировать не сумел или женекуда. Интересно, как он известил Линда о вашем приходе? Запиской? Тогдаполучается, что логово доктора где-то совсем недалеко. Всё, пора!
Мы быстро вышли на улицу. Я заозирался посторонам, высматривая свободного извозчика: ведь если Почтальон спешит, тонепременно возьмет коляску. Но нет – стремительная фигура в черном почтовоммундире пересекла бульвар, нырнула в узкую улочку. Стало быть, догадка ЭрастаПетровича верна, и Линд где-то неподалеку?
Не останавливаясь, Фандорин велел:
– Отстаньте от меня саженей на десять идержите дистанцию. Только не б-бегите.
Легко сказать «не бегите»! Сам Эраст Петровичкаким-то чудом умудрялся вышагивать споро, но без видимой спешки, а вот мнепришлось передвигаться на манер подстреленного зайца: шагов двадцать пройду,потом немножко пробегусь; пройду – пробегусь. Иначе отстал бы. Уже почти совсемстемнело, и это было кстати – не то, боюсь, мои странные маневры привлекли бывнимание редких прохожих.
Почтальон немного попетлял по переулкам ивдруг остановился у маленького деревянного особнячка, выходившего дверью прямона тротуар. В одном из зашторенных окон горел свет – дома кто-то был. Нозвонить Почтальон не стал. Открыл дверь ключом и прошмыгнул внутрь.
– Что будем делать? – спросил я,догоняя Фандорина.
Он взял меня за локоть, отвел подальше отдомика.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!