Вердикт - Джон Гришэм
Шрифт:
Интервал:
После двадцатиминутного перерыва на кафедрувзошел Кейбл и вцепился в Робилио. Голос у него был скрипучий, почти злобный,словно он считал свидетеля предателем и ренегатом. Кейбл немедленно сделалразоблачительное предположение: Робилио заплатили за то, чтобы он выступил вкачестве свидетеля обвинения. Его услуги оплачивались истцами и в ходе двухдругих процессов против табачных компаний.
— Да, мне заплатили за то, чтобы я сюдаприехал, мистер Кейбл, так же, как и вам, — сказал Робилио. Это был типичный втакой ситуации ответ человека, собаку съевшего на судебных тяжбах, однако нафоне блеска монет образ борца несколько потускнел.
Кейбл заставил свидетеля признаться, что тотначал курить в возрасте двадцати пяти лет, когда был уже женат, имел двоихдетей и, следовательно, едва ли мог считаться неразумным подростком,соблазненным хитроумной деятельностью рекламных фирм с Мэдисон-авеню. Робилиоумел сохранять самообладание, в чем адвокаты убедились пять месяцев назад, вовремя его двухдневного судебного марафона, однако Кейбл намеревался вывести егоиз себя. Вопросы быстро следовали один за другим и были резкими ипровокационными.
— Сколько у вас детей? — спросил Кейбл.
— Трое.
— Кто-нибудь из них курил постоянно?
— Да.
— Сколько?
— Все трое.
— В каком возрасте они начали курить?
— По-разному.
— В среднем?
— Ближе к двадцати.
— Какую рекламу вы вините в том, что онипристрастились к курению?
— Точно не помню.
— Значит, вы не можете сказать присяжным,какая именно реклама повинна в том, что ваши дети приобрели привычку к курению?
— Этой рекламы было столько! Да и сейчаснедостатка нет.
Невозможно выделить одну, две или пять,которые сыграли решающую роль.
— Но все же виновата реклама?
— Я уверен, что она имела большое значение. Иимеет.
— Но были и другие виновники?
— Я не поощрял курения.
— Вы в этом уверены? Вы пытаетесь доказатьприсяжным, что дети человека, чьей профессией на протяжении двадцати лет былоспособствовать тому, чтобы как можно больше людей в мире пристрастить ксигаретам, закурили только под влиянием рекламы?
— Я уверен, что реклама этому способствовала.В этом ее смысл.
— Вы курили дома, на глазах у детей?
— Да.
— А ваша жена?
— Да.
— Вы когда-нибудь запрещали гостям курить увас в доме?
— Нет.
— Значит, можно сказать, что в вашем доме былаобстановка, благоприятствующая курению?
— Да. Тогда — да.
— И все же ваши дети закурили лишь подвлиянием хитроумной рекламы? Вы в этом хотите убедить присяжных?
Робилио сделал глубокий вдох, медленнососчитал про себя до пяти, потом сказал:
— Как бы мне хотелось вернуть прошлое, мистерКейбл, многое я делал бы теперь совсем иначе. Я бы никогда не взял в руки тупервую сигарету.
— Ваши дети бросили курить?
— Двое, с огромным трудом. Третий пытается вотуже десять лет, но безуспешно.
Последний вопрос возник у Кейбла спонтанно, ина секунду он пожалел, что задал его. Пора двигаться дальше. Кейбл нажал нагаз:
— Мистер Робилио, известно ли вам, какиеусилия предпринимают табачные компании, чтобы удерживать подростков от курения?
Робилио хмыкнул — послышалось усиленноемикрофоном бульканье.
— Это несерьезно, — сказал он.
— В прошлом году на программу “Дети не курят”ими затрачено сорок миллионов долларов.
— Скажите, пожалуйста! Лапочки да и только!
— Знаете ли вы, что табачные компанииофициально поддерживают запрет устанавливать автоматы для продажи сигаретвблизи от тех мест, где собираются дети?
— Да, я что-то слышал об этом. Очень мило с ихстороны, не правда ли?
— А слышали ли вы о том, что в прошлом годутабачная индустрия выделила штату Калифорния десять миллионов долларов наосуществление программы, целью которой является предупреждение об опасностикурения в раннем возрасте?
— Нет. А как насчет курения в позднемвозрасте? Они сообщили своим маленьким друзьям, что после восемнадцатого днярождения можно курить? Наверное, сообщили.
Кейблу было приятно вычеркивать в своемвопроснике те вопросы, от ответов на которые свидетель уклонился.
— Известно ли вам, что табачная промышленностьв Техасе поддерживает законопроект о запрете курения во всех закусочных,которые посещаются подростками?
— Да, а вы знаете, с какой целью они этоделают? Я вам скажу. Чтобы иметь возможность нанимать таких людей, как вы, длятого, чтобы рассказывать таким присяжным, как эти, подобные истории. Этоединственная причина — в суде звучит недурно.
— Знаете ли вы, что табачные компанииофициально поддерживают законодательство, предусматривающее уголовнуюответственность за продажу табачных изделий детям в магазинах?
— Да, об этом я тоже что-то слышал. Это всевитрина. Они кидают пару монет туда, пару — сюда, чтобы выглядеть поприличнее,попрезентабельнее, пореспектабельнее. И делают они это потому, что знаютправду, а правда состоит в том, что два миллиарда долларов, ежегодновкладываемых в рекламу, все равно гарантируют им, что следующее поколениеамериканцев пристрастится к курению. И вы глупец, если не понимаете этого.
Судья Харкин наклонился вперед:
— Мистер Робилио, это неуместное в судевыражение. Прошу вас впредь воздерживаться от подобных выпадов. Вычеркнуть этоиз протокола.
— Прошу прощения, Ваша честь. Простите, МистерКейбл. Вы делаете свое дело. Тот, кого я ненавижу, — ваш клиент.
Кейбл был выбит из колеи.
— Ну и что? — вырвалось у него, и он тут жепожалел, что не сдержался.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!