Вердикт - Джон Гришэм

Рэтиф пришел позже назначенного срока, и онизаказали напитки. Смол, как мог, блефовал и старался выглядеть хорошоосведомленным. Рэтиф был очень осторожен. Поначалу он рассказал совсем немного,как и следует человеку, которого незнакомец вдруг спрашивает о старом приятеле.

— Я не видел его уже четыре года.

— А разговаривали?

— Нет. Ни слова. Он ушел с факультета послевторого курса.

— Вы с ним были близкими друзьями?

— На первом курсе мы приятельствовали, нозакадычными друзьями не были. Потом он отошел от нас. У него неприятности?

— Вовсе нет.

— Может быть, вы скажете мне, почему вы иминтересуетесь? Смол в общих чертах изложил то, что велел ему говорить Фитч ичто было недалеко от истины. Джеффа Керра рассматривают как кандидата вприсяжные для крупного процесса, и одна из сторон наняла его, Смола, чтобыразузнать о нем все, что возможно.

— Что за процесс? — спросил Рэтиф.

— Я не могу этого сказать. Но уверяю вас, вэтом нет ничего незаконного. Вы юрист, вам это прекрасно известно.

Да, ему это было известно. Большую часть своейпрофессиональной карьеры Рэтиф ишачил на партнера и успел возненавидеть все,что связано с отбором присяжных.

— Как я могу это проверить? — спросил он, какположено адвокату.

— У меня нет полномочий разглашатьподробности, связанные с процессом. Давайте поступим так. Если я спрошу что-то,что покажется вам опасным для Керра, вы просто не отвечайте. Справедливо?

— Попробуем, но если что-то меня насторожит, япросто уйду.

— Согласен. Почему он бросил учебу?

Рэтиф сделал глоток пива и попыталсявспомнить.

— Он был хорошим студентом, блестящим. Нопосле первого курса вдруг возненавидел будущую профессию. В то лето онподрабатывал в большой юридической фирме в Канзас-Сити, и это ему страшно непонравилось. Плюс ко всему он влюбился.

Фитч позарез хотел узнать, была ли замешанадевушка.

— И кто была эта женщина? — спросил Смол.

— Клер.

— А фамилия? Новый глоток пива.

— Я сейчас не припомню.

— Вы ее знали?

— Мне известно лишь, что она работала в баре вцентре Лоренса, куда любили ходить студенты-юристы. Думаю, там они с Джеффом ивстретились.

— Вы могли бы ее описать?

— Зачем? Я думал, вас интересует Джефф.

— Меня просили узнать, как выглядела подружка,которая была у него в студенческие годы. Вот все, что я знаю. — Смол пожалплечами, мол, ему это все равно.

Некоторое время они изучали друг друга. Какогочерта, думал Рэтиф. Он никогда больше не увидит этих людей. Джефф и Клер былидля него теперь лишь отдаленным воспоминанием.

— Среднего роста, около пяти футов шестидюймов. Стройная. Темные волосы, карие глаза, симпатичная девушка, все при ней.

— Она была студенткой?

— Не уверен. Может быть, раньше. Вероятно, ктому времени она уже окончила университет.

— Канзасский?

— Не знаю.

— Как назывался тот бар?

— “Маллиган”, в центре города.

Смол хорошо знал это заведение. Он сам поройтуда захаживал, чтобы развеять печаль и полюбоваться на студенток.

— В этом “Маллигане” я нередко закладывал заворотник, — сказал он.

— Да. Я иногда тоже скучаю по тем временам, —с тоской подтвердил Рэтиф.

— А что он делал после того, как бросил учебу?

— Точно не знаю. Они с Клер вроде бы уехали изгорода, но я больше ничего о них не слышал.

Смол поблагодарил и испросил разрешенияпозвонить ему на работу, если возникнут дополнительные вопросы. Рэтиф ответил,что он ужасно занят на службе, но попытаться можно.

У босса Смола в Лоренсе был друг, которыйхорошо знал человека, пятнадцать лет владевшего “Маллиганом”. Преимуществомаленького городка. Списки служащих здесь не держались в тайне, особеннохозяином, который официально сообщал менее чем о половине своей наличнойвыручки. Ее звали Клер Климент.

* * *

Фитч, получив эту информацию, радостно потерсвои короткие руки. Он обожал погоню. Теперь Марли была Клер, женщиной спрошлым, которая приложила немало усилий, чтобы скрыть его.

— Узнай врага своего, — громко произнес Фитч,обращаясь к стенам. — Первая заповедь военной науки.

В понедельник после обеда в атаку вступилаартиллерия цифр. “Обстрел” вел экономист, перед которым поставили задачувзглянуть на жизнь Джекоба Вуда под финансовым углом зрения и сделать краткийобзор ее в долларовом выражении.

Звали экономиста доктор Арт Кэллисон, он былотставным учителем никому не известной частной школы в Орегоне. Подсчеты, скоторыми ему предстояло ознакомить суд, оказались несложны, да и выступать всуде доктору Кэллисону явно уже приходилось. Он знал, как держаться и каксделать цифры доходчивыми. Аккуратным почерком он выписал их мелом на доске.

Накануне кончины, последовавшей в возрастепятидесяти одного года, Джекоб Вуд получал 40 000 долларов в год плюсотчисления в пенсионный фонд, которые делал его наниматель, плюс прочие льготы.Допустим, что Джекоб Вуд дожил бы до шестидесяти пяти лет, тогда можно считать,что сумма его потерь составляет 720 000 долларов. Согласно закону, эту цифруможно умножить на коэффициент инфляции — получается 1 180 000. Но закон такжеобязывает вывести эквивалент этой суммы на текущий момент, что несколькозамутняло картину. Кэллисон быстро прочел присяжным краткую лекцию о нынешнемсостоянии финансов в стране. Сумма составила бы 1 180 000 долларов, если бывыплачивалась в течение более чем пятнадцати лет, но в интересах истицы ондолжен определить эквивалент этой суммы на сегодняшний день, для чего вынужденуменьшить ее. В результате учета всех обстоятельств и коэффициентов онасоставит 835 000 долларов.