Князь Владимир - Юрий Никитин

Славянский квартал был огромен, но не столь, как кварталперсов или иудеев. Иудейский вовсе огорожен и заперт, туда допускали толькосборщиков налогов да городскую стражу, а квартал славянского мира был открытдля всех. Тут заодно и торговали прямо со складов, продавали оптом то, что неудалось сбыть сразу с кораблей.

Даже не стряхнув пепел с одежды, Олаф с разбегу прыгнул вфонтан. Воды было до коленей, сверху плавала серая масса пепла, но водаохладила ноги, и Олаф процедил сквозь зубы:

– Это они придумали неплохо… Фонтаны – вещь!

Топтался, разминал ноги, кривился, съежившаяся кожа сапог,судя по всему, наконец отпустила истерзанные ноги. Вылез с широкой улыбкой:

– Боги Асгарда! Как немного человеку на самом деленадо! Всего лишь сапоги по ноге.

Владимир все оглядывался на страшное зарево. Ветер понесогонь на кварталы, что спускаются к морю. Если и там такие же дома, топогорельцы завтра не отыщут даже места, где стояли их жилища.

– Готов? – спросил Олаф. – Пошли. А ты, к слову,стал на араба еще похожей.

– Сейчас и ты араб, – буркнул Владимир.

Перепачканный в саже викинг выглядел не арабом, а самимчертом, вынырнувшим из ада. Лицо покрыто черными пятнами копоти, волосыпосерели, одну бровь подпалило огнем. И без того рыжая, она сейчас словно быприподнялась в игривом изумлении.

– Уже близко, – сказал он.

Владимир шел склонив голову. Надо держаться по-ромейски, дане увидят в нем русича слишком рано. Иначе не выбраться…

Олаф с любопытством осматривался, потянул носом:

– Ого, русы и здесь устроились, как у себя. Русскимдухом пахнет!

Владимир ощутил запах заношенных онучей. На каменной стенеиз массивных глыб лежали поверху свежевыстиранные, а в корыте громоздиласьцелая груда. От них шел пар, оскорбленное солнце все-таки ради этого продралодыру в тучах и спешило высушить, чтобы не оскорбляли своим видом стены, которыевозводили великие зодчие эллинов.

– Это славянский, а не русский дух, – огрызнулсяон. – У русов вязаные носки, а не онучи.

– Да? Ну да все равно – хороший знак, – определилОлаф.

– Какой? – съязвил Владимир. – Запахнравится?

– Солнышко, не видишь?

– Им оно светит тоже, – ответил Владимирнапряженно. – А здесь недругов побольше…

Олаф с неудовольствием повел плечами:

– Не все же враги?

– Наше счастье.

Дома ромейские, с теми же барельефами, статуями старыхбогов, низвергнутых новым: славянские купцы покупали готовые дома и склады, аобветшалые лишь подновляли по старым образцам, но речь звучала славянская, анарод попадался сплошь выше ростом, золотоволосые, широкие, с прямыми взорами ине привыкшими гнуться спинами.

Владимир чувствовал, как пытливые взгляды обшаривают егоодежду, лицо, пытаются вывернуть карманы. Здесь все знают друг друга, и всякийнезнакомец в мире, где, как говорят местные: homo homini lupus est, можетоказаться не просто волком, а очень опасным волком.

Олаф шепнул:

– Вон тот… с мордами!

С каждым их шагом вырастал массивный каменный дом в триповерха, угрюмый, чем-то уже не ромейский, хотя у входа из каменной стенывырастали огромные морды двух львов, а навес поддерживали два атланта. Олафревниво оглядел их вздутые мышцы, украдкой пощупал себя за широкую пластину нагруди, довольно ухмыльнулся.

– Ничего мужики были, – сказал онпокровительственно. – Мелковаты в кости, правда, но все же не та мелочь,что топчет здешние земли ныне… Что скажем?

– Мы торговцы, – напомнил Владимир. –Торгуюсь я, а ты только сопи и хмурь брови. Иногда кивай.

– В знак согласия? – переспросил Олаф.

– А как можно кивнуть еще? – прошипел Владимир.Ему показалось, что за ними наблюдают. – Не прикидывайся дурнем.

– Ладно-ладно. Головой кивать?

– А чем можно кивнуть еще?

Массивное медное кольцо было холодным и липким. ПальцыВладимира раздавили крупные водяные капли, он погрюкал кольцом о медную доску,прислушался, постучал снова.

По ту сторону двери глухо бухнуло, будто с дерева спрыгнулгодовалый бык. Послышались тяжелые шаги. Обоим показалось, что земляподрагивает.

Дверь, однако, осталась на месте, скрипнуло. Владимиротшатнулся от неожиданности и мощного запаха чеснока с жареным мясом. Из окошкав двери угрюмо смотрела бородатая харя, широкая, с перебитым носом, крохотнымисвинячьими глазками.

– Нам нужен Листоверт, – сказал Владимирбыстро. – И не задерживай нас долго.

Глазки оглядели его с растущей злобой. Владимир чувствовал,что все делал и говорил правильно, но есть люди, которые на любого смотрят созлобой.

– Зачем? – проревел низкий бас.

– Только Листоверт узнает, – ответил Владимир ещеторопливее. – Ты хочешь, чтобы весь город видел, кто пришел?

Волна чесночного аромата едва не сшибла с ног. Окошкозакрылось. Владимир хотел стучать снова, рядом хмыкал Олаф, но дверь внезапноотворилась быстро и бесшумно. Там стоял громадный мужик, на полголовы вышеВладимира и Олафа, массивнее, с длинными руками-лапами. Он оглядел улицуподозрительно, других нет, а эти двое не выглядят особо опасными.

– Быстро, – проревел он. – Через двор, а тамвас встретят.

Он пропустил их через узкий проход, это оказался еще не дом,и Владимир подумал, что когда-нибудь стоит узнать, зачем Листоверту сторожка,какую не всякому городу под силу поставить на главных воротах.

Дверь захлопнулась. Двор огорожен стенами столь высокими,что не выскочить, даже встав друг другу на плечи. Олаф искоса посматривал посторонам, стараясь держать спину по-ромейски согнутой.

На той стороне внутреннего дворика дверь была еще массивнее.Два дюжих мужика сидели на ступеньках. Оба в ромейской одежде, вооружены, ноВладимир по неуловимым признакам признал славян. Ворона и в павлиньих перьяхостается вороной. Острый клюв не спрячешь, а спину гнуть так и не научилисьугодливо, как велит здешний христианский бог.

Оба встали. Один громыхнул:

– Куды?

– К Листоверту, – ответил Владимир. Добавилзначительно: – По важному делу.

Он чувствовал ощупывающие взоры. В нем заподозрили или дажепризнали русича. Владимир видел, как все повисло на тонком волоске. Дверизакрыты как спереди, так и сзади. За ними наверняка кто-то наблюдает еще. Дажеесли убьют этих стражей, то из дворика живыми не уйти…

Переглянувшись, мужики в нерешительности потоптались, потомодин рыкнул: