Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

class="p1">Дверь закрывается, и Зейд рычит себе под нос:

– Ты сдохнешь раньше, чем это случится.

Никогда не думала, что буду оправдывать убийство, но в случае с Марком… возможно, в этот раз я смогу закрыть глаза.

Проходит еще неделя, а Зейд продолжает появляться в моем доме. В моих снах. В моих гребаных кошмарах. И в момент, когда рука Зейда крепко обхватывает мое горло, сжимая его до тех пор, пока в моих глазах не начинает темнеть, это все меньше походит на кошмар и больше – на ад.

Уже в десятый раз я замираю и не могу заставить свои конечности пошевелиться. Внутри меня пылает жар, а его взгляд – неослабевающее удовольствие, которое он получает от того, что высасывает из меня жизнь, – лишь разжигает единственное пламя, разгорающееся в моей душе.

Он отпускает меня, щелкает языком и смотрит в сторону. Будто он точно знает, насколько вывернуты мои внутренности.

На хрен его.

Я сильно потею и все больше раздражаюсь. Он продолжает называть меня маленькой мышкой, но мыши не похожи на утонувших канализационных крыс, насколько я знаю.

– Ты в десять раз больше меня, и ты ожидаешь, что я вырвусь из удушающего захвата? – огрызаюсь я скорее от смущения за свой продолжающийся провал.

– Именно это я и сказал, – терпеливо отвечает Зейд, на его губах появляется крошечная ухмылка. Я сейчас его ударю.

– Я уже пробовала несколько раз, – замечаю я. – И ничего не вышло.

– Потому что ты не слушаешь. Ты едва двигаешься.

Я усмехаюсь и парирую:

– Я делаю это изо всех сил.

Он поднимает бровь, не впечатленный.

– Каждый раз, когда я тебя душу, ты только пугаешься и пытаешься ударить меня коленом в пах. Ты не делаешь тех движений, которым я тебя учил.

К моим щекам приливает кровь, и я понимаю, что выгляжу как ярко-красная вишня.

– Неправда, – отвечаю я.

Он лишь ухмыляется и крепко сжимает мое горло, прижимая меня спиной к стене позади. Мои глаза округляются, и, если бы у меня была хоть капля рассудка, я бы повторила те движения, которые он показывал мне в течение последнего часа.

Но я могу только пялиться в ответ.

– Вырвись из захвата, Адди, – тихо говорит он, и его глубокий голос посылает восхитительные мурашки по моему позвоночнику.

Я хочу закашляться, но потом вспоминаю, что горло сдавливает большая рука Зейда.

Ты можешь сделать это, Адди. Тебе жарко только потому, что ты забыла открыть окно.

Подняв руку, я заношу ее над его вытянутой рукой и со всей силы дергаю вниз. Его рука остается напряженной, а тело поворачивается вместе с моим, противодействуя моему бегству.

– Ты не должен так делать! – кричу я, мой кулак отскакивает от его стальных мышц, когда я наношу удар по его груди.

Он отпускает меня.

– Думаешь, нападающий будет делать то, что хочешь ты? Если ты будешь пытаться сбежать, они будут делать все возможное, чтобы у тебя ничего не получилось.

Я хмыкаю, тяжело дыша, готовая снова двинуть ему коленом по яйцам, или, по крайней мере, попытаться это сделать. Может быть, я просто буду лягаться ногами. И если хотя бы палец моей ноги заденет волосок на них, я буду чувствовать себя уже гораздо более состоявшейся, чем сейчас.

– Ты слишком медленная. Я вижу, куда ты будешь бить, за километр. Тебе нужно быть быстрее, застать меня врасплох стремительностью и силой твоей атаки.

Он повторяет со мной движения еще несколько раз, держа руки разжатыми, пока он ведет мои руки.

Мы занимались этим всю неделю. Теперь, когда Марк положил на меня глаз, Зейд параноит, что я пропаду среди ночи.

Я видела, как он с тревогой щурил глаза, пока объяснял возможную угрозу, нависшую надо мной. Угрозу куда более серьезную, чем Макс и его дружки.

Люди Зейда постоянно крутятся возле моего дома, и у меня такое чувство, что они там с того момента, как я вышла из дома Марка. Я не замечала их несколько дней, и моя неосведомленность заставила меня задуматься.

Разочарование от моего положения нарастает, поскольку мне снова не удается вырваться из удушающего захвата Зейда. Мне не нужно было бы знать ничего из этого дерьма, если бы Зейд просто оставил меня в покое. Дал бы мне жить в мире и блаженном неведении об ужасах окружающего меня мира.

Я была счастлива. Мне бывало скучно, я была счастлива.

А теперь мой собственный преследователь учит меня приемам самообороны. Не против себя, а против своих врагов. От меня не ускользает ирония судьбы, в отличие от моего успеха в том, что я еще не задохнулась.

– Это все твоя вина, знаешь ли, – шиплю я, пот капает мне на глаза. Но это жжение ничтожно по сравнению с огнем, бушующим в моей груди.

Зейд замирает, и внимательно изучает меня.

– Разве? – спрашивает он.

– Ты притворяешься, что я тебе небезразлична, или в чем ты там убедил себя, что ты испытываешь ко мне, но я в опасности из-за тебя. Ты ведь это знаешь, верно? Макс никогда бы не пришел…

Он делает шаг ко мне, и мой рот непроизвольно закрывается. Его присутствие настолько сильно, что я поневоле склоняюсь перед ним. Хочу я того или нет.

– Не притворяйся, что для тебя бы все закончилось на сексе с Арчи. Этот человек втянул бы тебя в жизнь, полную боли и страданий, а Макс и все остальные безучастно наблюдали бы за тем, как Арчи уничтожает тебя изнутри. Я спас тебя от такой жизни.

У меня вырывается рычание.

– Но он не стал бы таскаться за мной, если бы ты не убил Арча.

– Ты права, и это была моя ошибка – не убрать Макса, когда я разделался с остальными членами семьи Арчи. Но я не собираюсь извиняться за то, что сделал. Если бы я оставил тебя и Арчи наедине, ты бы пострадала и получила бы травму, и я бы все равно убил его. Не за то, что он трогал принадлежащее мне, а потому, что он бы обидел тебя. Судьба Арчи была предрешена в тот момент, когда он проводил тебя по той лестнице.

– Это ты меня травмировал.

Он наклоняется и цедит сквозь зубы:

– Пистолет в твоей киске, конечно, заставил тебя понервничать, маленькая мышка, но только потому, что я заставил тебя кончить, а не пустил тебе кровь.

Я рычу, отказываясь признавать это.

– А Марк? Я бы никогда не попала в его поле зрения.

– Неверно, – отрезает он. – Марк появился в «Бейли» не из-за меня, Аделин.