Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

деле руководство Iscor решило встретить вызов Highveld лицом к лицу. Не кто иной, как профессор П. У. Хоек, автор отложенного отчета Хоека, разработал коммерческую стратегию, направленную на защиту рынка Iscor, сохранение сферы влияния африканеров и срыв амбиций Anglo.³⁴ Это привело к созданию инвестиционной компании Metkor, контролируемой Iscor, в 1969 году. Metkor создала пакеты акций в различных машиностроительных концернах, которые были значительными потребителями стали, таких как Wispeco, African Gate и Tube & Pipe Industries. Поскольку Metkor управлялась и руководилась представителями Iscor, они направляли бизнес в сторону Iscor. Если Iscor не присоединялась к своим врагам и не могла их победить, то вместо этого она подражала им. HFO прославился своим изречением "Под контролем я не имею в виду 51 процент акций"; накапливая миноритарные пакеты акций в компаниях нисходящего потока и формируя их советы директоров из дружественных людей, Меткор просто претворял свою поговорку в жизнь. Искор обыгрывал Оппенгеймера в его собственной игре. Во время встречи с HFO Коетзи указал, что Iscor через Metkor может захотеть приобрести долю в Highveld, несмотря на то, что несколько лет назад отклонила предложения Anglo. Оппенгеймер держал свои карты при себе. В нынешних условиях осуществление такой сделки будет сопряжено со "значительными трудностями", предположил он, но в будущем любое предложение будет рассмотрено "внимательно и с пониманием"³⁵.

При всей своей готовности прийти к соглашению с Искором, Оппенгеймеру претила перспектива превращения африканерской политической монополии в монополию экономическую. Это оскорбляло его капиталистические чувства. Государство уже вошло в угольную, нефтяную и газовую отрасли через компанию Sasol. Другой полугосударственный концерн, Foskor, производил фосфаты для сельскохозяйственного сектора. Корпорация промышленного развития втянула государство в широкий спектр производственной деятельности, но, по словам председателя совета директоров Sanlam Андриса Вассенаара, имела тенденцию вступать в прямую конкуренцию с частным сектором "вместо того, чтобы помогать ему".Все чаще "господствующие высоты" экономики, за исключением горнодобывающей промышленности, оказывались под властью государства.³⁷ Свои опасения HFO выразил в заявлении председателя AAC от 1969 года: "В последнее время сектор экономики, контролируемый государством, быстро растет, прямо и косвенно проникая в сферы, которые раньше были предназначены для частного предпринимательства. В Южной Африке никогда не было практики национализации частных предприятий, но сейчас государственные органы все чаще вмешиваются в процесс приобретения контроля над частным бизнесом посредством рыночных операций... В этих условиях я считаю, что вхождение Highveld в основную сталелитейную промышленность послужит полезной вспомогательной цели в сохранении репутации Южной Африки внутри страны и за рубежом как страны, в которой частное предпринимательство по-прежнему приветствуется и поощряется".Однако, хотя Оппенгеймер, возможно, и был искренен, выступая за частное предпринимательство и осуждая вторжение государства в экономику, он также был хорошо отработанным прагматиком. Вскоре Highveld и Iscor пришли к соглашению. Катализатором, как ни странно, послужило решение лейбористского правительства Великобритании национализировать британскую сталелитейную промышленность.

Новообразованная Британская сталелитейная корпорация согласилась уступить свои унаследованные южноафриканские активы, но решила сохранить пакет акций. При этом эмбарго на поставки оружия правительству апартеида, инициированное администрацией Гарольда Уилсона под давлением ООН, оставалось в силе. (HFO открыто критиковал отказ Великобритании продавать оружие Южной Африке: на ужине в Институте банкиров он обрушился с "язвительными" нападками на лейбористское правительство и правильно предсказал - за два года до этого - "перемену ветра", а не "ветер перемен" после победы тори на следующих выборах.)³⁹ По мере роста государственных расходов на боеприпасы и полицейскую технику местные сталелитейные и машиностроительные предприятия приобретали все большее стратегическое значение для быстро развивающейся оружейной промышленности страны-изгоя. Националисты были полны решимости не позволить им ускользнуть из-под их контроля, особенно после создания в 1968 году Корпорации по разработке и производству вооружений (Armscor). Последовала сложная серия сделок и слияний с участием British Steel, которая объединила Iscor и Anglo American за столом переговоров. В итоге в 1970 году была создана компания International Pipe and Steel Investments South Africa (Ipsa), в которой Metkor принадлежало 50 процентов акций, British Steel - 35 процентов, а Anglo - 15 процентов.⁴⁰ Ipsa взяла под контроль крупнейшую в Южной Африке компанию по строительным работам Dorman Long. Она приобрела Stewarts and Lloyds, крупнейшего местного производителя труб и трубок. Создание Ipsa гарантировало, что стратегические сталелитейные и машиностроительные отрасли Южной Африки не станут жертвой иностранного правительства. Показательно, что оно также ознаменовало "эффективное перемирие" между Iscor и Anglo, которое господствовало над сталелитейной промышленностью в течение десятилетия и более.⁴¹ Оппенгеймер со свойственной ему деликатностью описал это партнерство как "интересный пример сотрудничества между частными предприятиями и государственными органами".⁴²

Темные сатанинские фабрики разрастались. В 1972 году полностью заработала фабрика Mondi в Меребанке, Дурбан. Ее открыл заместитель премьер-министра Би Джей Шуман.⁴³ Anglo прибегла к технической помощи своего партнера - британского бумажного гиганта Bowater. Бумажная компания Mondi начала производить бумагу на сумму 25 миллионов рандов в год, и большая часть продукции компании замещала импорт.⁴⁴ Когда в 1967 году Anglo создала Mondi, бумажная промышленность Южной Африки была монополизирована одним игроком - компанией South African Pulp and Paper Industries (Sappi), принадлежавшей Union Corporation. Теперь появилась конкуренция. Однако, поскольку Anglo контролировала Argus Group, у Mondi был свой рынок для газетной бумаги. Компания производила продукцию и на экспорт, быстро освоив рынки Южной Америки и Дальнего Востока. Mondi приобрела дочернюю компанию South African Board Mills, которая производила бумажный картон для упаковочной, полиграфической и канцелярской промышленности. В этой сфере Anglo, владевшая Центральным информационным агентством, имела несколько разнообразных интересов. 4

 

HFO и Гордон Уодделл (второй слева) во время посещения предприятия Mondi, начало 1970-х годов. (Anglo American)

Компания Mondi, как и ряд других известных дочерних предприятий Anglo - Scaw Metals, Highveld Steel, Boart and Hard Metals, Transalloys, Forest Industries and Veneers, - была одним из важнейших промышленных предприятий группы. Завод в Меребанке потребовал больших первоначальных капиталовложений - 50 миллионов рандов. Помимо дочерних предприятий, целый ряд ассоциированных компаний - фактически под эгидой Anglo - занимался всеми видами производства. AE&CI, принадлежащая Debincor, была единственным поставщиком широкого спектра химикатов и взрывчатых веществ, а также ведущим производителем удобрений, пластмасс, текстиля и ферросилиция (сплава, используемого Highveld для производства стали). В 1966 году AE&CI ввела в эксплуатацию крупный нефтехимический завод. За ним последовал новый аммиачный завод стоимостью 77 миллионов рандов и вспомогательный завод по производству азотной кислоты, аммиачной селитры и мочевины, строительство которого планируется завершить в 1974 году.AE&CI была известным работодателем и крупнейшим промышленным концерном страны, с общими активами в размере 204 млн. рандов в