Зернышки в кармане - Агата Кристи

– Что скажете про дочь?

– Элейн? Вот ее мне немного жаль. Она человек неплохой.Из тех, что всю жизнь остаются школьницами. Она умеет организовать игру,занимается с девочками-скаутами, это ей интересно. Недавно у нее был роман смолодым учителем, из сердитых, но отец семейства выяснил, что этот недовольныйнапичкан коммунистическими идеями, и разом положил этой романтической историиконец.

– И у нее не хватило духу возразить?

– У нее-то хватило. Отступился и поднял лапки как разон. Опять же, наверное, из-за денег. Особенно привлекательной Элейн, увы, неназовешь.

– А другой сын?

– Никогда с ним не встречалась. Необычайно красив, но,судя по всему, отпетый негодяй. Была такая скверная история в прошлом –подделал чек. Живет в Восточной Африке.

– С отцом – полный разрыв?

– Да, мистер Фортескью не мог лишить его наследства,потому что уже сделал его младшим партнером в фирме, но не поддерживает с нимотношений многие годы, если и упоминает Ланса, то только так: «Не говорите мнеоб этом мерзавце. Он мне не сын». И все-таки…

– Да, мисс Доув?

– И все-таки, – медленно проговорила Мэри, –не удивлюсь, если вдруг выяснится, что старик Фортескью собирался вернуть сынасюда.

– Почему вы так думаете?

– Да потому, что с месяц назад старый Фортескью устроилПерсивалю жуткую головомойку – оказалось, Персиваль что-то делал за его спиной,не знаю, что именно, – он был вне себя от ярости. Персиваль попал в опалу.Он в последнее время тоже сильно изменился.

– Мистер Фортескью?

– Нет, Персиваль. Ходил перепуганный до смерти.

– Так, теперь поговорим о слугах. Крампов вы ужеописали. Кто еще работает в доме?

– Есть горничная, Глэдис Мартин, или официантка, –они предпочитают, чтобы их называли так. Она убирает комнаты внизу, накрываетна столы, уносит грязную посуду и помогает Крампу прислуживать хозяевам заедой. Довольно порядочная девушка, но уж очень придурковатая. Слегка гнусавит.

Нил кивнул.

– Эллен Кертис – уборщица. Женщина пожилая, вечнораздраженная и сердитая, но работает в доме давно и чистоту поддерживает навысшем уровне. Никогда нигде ни соринки, ни пылинки. Есть еще помощницы, но онипоявляются по мере надобности.

– То есть в доме больше никто не живет?

– Живет. Старушка мисс Рэмсботтом.

– Кто она?

– Свояченица мистера Фортескью – сестра его первойжены. Жена была немного старше его, а сестра намного старше ее – так что ейздорово за семьдесят. У нее на втором этаже своя комната, она сама себе готовити вообще сама себя обслуживает, прислуга заходит к ней только убирать. Довольноэксцентричная особа и своего зятя никогда не любила, но переехала сюда прижизни сестры, да так здесь и осталась. Мистеру Фортескью никогда не было до неедела. Но она, доложу я вам, штучка, эта тетушка Эффи.

– И это все?

– Все.

– Стало быть, мы добрались до вас, мисс Доув.

– Хотите подробности моей биографии? Я сирота. Кончилакурсы секретарш в колледже Сент-Алфредс. Работала машинисткой-стенографисткой водном месте, потом в другом, решила, что карьера секретарши не по мне, ипоменяла курс, пошла в экономки-домоправительницы. Работала в трех семьях.Через год-полтора сидеть на одном месте мне надоедает, перебираюсь на другое. В«Тисовой хижине» я около года. Я отпечатаю на машинке фамилии и адреса моихпрежних нанимателей и передам их вместе с копиями рекомендаций вашему сержанту…Хей, да? Это вас удовлетворит?

– Вполне, мисс Доув. – Нил минутку помолчал,мысленно представив, как мисс Доув подсыпает отраву в завтрак мистера Фортескью.Фантазия его пошла дальше, и он увидел, как она методично собирает тисовыеягоды в корзину. Вздохнув, он вернулся в настоящее, к реальнойдействительности. – Я хотел бы поговорить с девушкой… Глэдис, а потом суборщицей, Эллен. – Поднявшись, он добавил: – Кстати, мисс Доув, можетбыть, вам известно, почему в кармане мистера Фортескью оказалась горсть зерен?

– Зерен? – Она уставилась на него, похоже, снеподдельным удивлением.

– Да, именно зерен. Вам это ни о чем не говорит?

– Абсолютно.

– Кто содержал в порядке его одежду?

– Крамп.

– Понятно. Мистер и миссис Фортескью занимают общуюспальню?

– Да. Помимо этого, разумеется, у него своя гардеробнаяи туалет, как и у нее… – Мэри глянула на наручные часы. – Думаю, онавот-вот вернется.

Инспектор уже поднялся… Любезным тоном он спросил:

– Знаете что, мисс Доув? Даже если в округе триплощадки для гольфа, очень странно, что миссис Фортескью до сих пор не нашли.

– А если она сейчас вообще не играет в гольф,инспектор? Тогда ничего странного в этом нет, правда?

В голосе Мэри слышались сухие нотки. Инспектор резко бросил:

– Мне четко ответили, что она играет в гольф.

– Она взяла клюшки для гольфа и сказала, что поедетиграть. Села в машину и уехала.

Он с легким прищуром посмотрел на нее, переваривая смыслсказанного.

– С кем она обычно играет в гольф? Вам это известно?

– Весьма вероятно, что с мистером Вивианом Дюбуа.

Нил ограничился кратким:

– Понятно.

– Я пришлю к вам Глэдис. Скорее всего, она будетперепугана до смерти. – Застыв на мгновение в дверях, Мэри сказала: – Намои слова особенно не ориентируйтесь. Я женщина злобная.

Она вышла. Инспектор Нил в задумчивости смотрел на закрытуюдверь. По злобе или нет, но рассказанное Мэри Доув давало пищу для размышлений.Если Рекса Фортескью отравили, а судя по всему, так оно и было, обстановка в«Тисовой хижине» выглядела многообещающей. Мотивы лежали на поверхности толстымслоем.

Девушка, вошедшая в комнату с явным нежеланием, быланепривлекательной и испуганной. Несмотря на высокий рост и хорошо сшитыйформенный бордовый костюм, ей удавалось выглядеть неряшливой.

Она сразу заявила, вперившись в него испытующим взглядом:

– Я ничего не делала. Правда. Ничего про это не знаю.

– Хорошо, хорошо, – сказал Нил сколько можносердечно. Голос его слегка изменился. В нем послышались даже веселые нотки,интонация стала заметно проще. Пусть эта Глэдис, перепуганная крольчиха,почувствует себя посвободнее. – Садитесь, – пригласил он. – Яхочу расспросить вас про сегодняшний завтрак.