Князь Владимир - Юрий Никитин

Они ехали до вечера и еще дважды видели развалины прекрасныхдворцов, уже наполовину погребенные песком. Среди торчащих прямо из землимраморных глыб с изумительнейшими барельефами паслись козы, оставляли россыпьгорошка. Лохматый пес гонял кролика.

– Мир не погиб, – сказал Владимир наконец. –Он начинается заново… Из этих невежественных людей боги когда-то создадут такойже прекрасный народ…

– Если создадут, – фыркнул Олаф, он был мрачен кактуча. – Не понимаю, зачем всякий раз создавать заново? Оставили бы тукрасоту, добавляли бы понемножку… Каков бы мир был сейчас, а?

Владимир пожал плечами:

– Возможно, в их земли приехали двое из северныхземель, позавидовали, вернулись и набрали войско из злых и голодных…

Олаф задумался, внезапно рассмеялся:

– Ты прав. После нашего налета остались бы вот такиеруины. А то и их бы разнесли в пыль! В старину мои предки, говорят, были вовсезвери… Ладно, я тревожусь только, почему твой купец не выкопал все золото сам?Почему предложил тебе, пусть даже за долю?

«Не знаю», – ответил Владимир про себя тревожно.Наверное, взять его очень непросто. И рискнуть могут только самые отчаянные…или отчаявшиеся. А есть ли более отчаявшийся человек, чем изгнанный князь,который все поставил на кон: и жизнь, и честь, и даже любовь – дабы вернуться иотомстить?

Они ехали неспешно, держась в тени оливковых деревьев, когдавпереди послышался конский топот. Олаф сразу насторожился, кони неслисьотчаянно, словно догоняли кого-то или же уходили от погони. Донеслось ржание,затем выкрики.

На дорогу впереди выметнулась повозка, запряженная четверкойгорячих коней. У Олафа глаза вспыхнули – он теперь начал разбираться в конях –и загорелись еще ярче, когда разглядел повозку: в серебре и золоте, украшеннуюот дышла до спиц колес!

На облучке отчаянно размахивал кнутом седобородый мужчина.Кони неслись в пене, дико вращали налитыми кровью глазами. В окошко повозкивыглянуло бледное личико.

– Женщина, – выдохнул Олаф, – я всегда мечталспасти женщину… молодую и красивую!

– И богатую, – добавил Владимир. – Ну, тогдая поехал один?

Олаф, не слушая, выхватил меч и помчался наперерез. Заповозкой неслись, быстро настигая, шестеро мужчин с саблями в руках. Бездоспехов, двое вовсе голые до пояса, только на голове цветные тряпки, грязные иоборванные, как все в этой стране, если не считать тех, кто сидит наверху.

– Водан! – вскричал Олаф страшным голосом.

Викинг был похож на разъяренного бога войны, но всадники несбавили бешеного бега, только двое чуть подали коней в его сторону. Владимирбыстро выхватил лук, торопливо набросил и натянул тетиву, пальцы привычновыхватили стрелу.

В проносящегося мимо всадника попасть непросто, хотя мог быпопытаться, но колени так же привычно удержали коня на месте, давая четверкепроскочить мимо, затем пустил коня вдогонку. Теперь перед ним маячили четыреспины, и здесь не промахнулся бы даже неумелый.

Олаф орал и сыпал руганью, рубил страшно, сам едва не падалс коня от богатырских ударов. Оба разбойника пытались достать его саблями, наих лицах были злоба и презрение к человеку, предпочитающему такое дикое оружие,как меч. Меч – это всего лишь символ власти, но драться удобнее хоть саблей,хоть топором, хоть шестопером…

– Получи! – орал Олаф. – Ну же, не убегай!

Его великанский меч не однажды спас ему жизнь, потому чтобыл на локоть длиннее сабель, но удары сыпались как град, с плеча слетела железнаяпластина, на груди сильный удар выбил целый ряд металлических бляшек. Кончиксабли задел его кисть, алые капли брызнули на гриву коня. Олаф ревел, какразъяренный медведь, в седле вертелся как вьюн, а удар, который обрушил наразбойника, был достоин сына конунга.

Длинный меч достал в шею, прошел через грудь и выскользнул упояса. Левая половина упала с коня, а на седле некоторое время еще сиделобезголовое однорукое туловище, из которого брызгала кровь и лезли, шипя ивспучиваясь, сизые внутренности.

Первый разбойник побелел, застыл, словно замороженный, такихударов он еще не видывал. Олаф быстро развернулся и красиво ударил снова. Онжалел, что повозка унеслась, красивая и молодая не увидит, что второго онразрубил еще краше: до пояса, так что половинки упали по обе стороны коня, алезвие меча скрежетнуло о седло, едва не разрубив и бедное животное.

С окровавленным мечом он поскакал вдогонку за повозкой. Одинразбойник с двумя стрелами в спине лежал поперек дороги, второго Олаф увидел наобочине, третий уже повернул коня и мчался прочь, из плеча торчало белое перо,а поводья он неловко держал в левой руке. Самым смышленым оказался четвертый:дал деру сразу, от него осталось только удаляющееся к оливковой роще облачкопыли.

Повозка наконец остановилась. Кони едва не падали,захлебывались в желтой пене. Бока ходили ходуном, хрипели. Чернобородый возницаповернулся к подоспевшему Владимиру. Глаза со страхом и восторгом смотрели намогучего воина.

– Мы… благодарны!.. Кто вы, доблестные?

Владимир коротко поклонился:

– Мы двое – ипасписты. Наши боги вовремя вывели нас наэту дорогу.

– Ваши боги… Вы не христиане? – Чернобородыйоглянулся на стук копыт. Забрызганный кровью Олаф был великолепен с огромным мечомв могучей руке. – Гипербореи? Тогда все понятно. Наши гвардейцы небросились бы так безрассудно на помощь… да и не сумели бы против шестерых… Менязовут Калоир, я везу племянницу Хрихоспора… впрочем, вам это незачем знать…

Дверца открылась, девушка ступила на подножку. Олаф тихонькоойкнул. Она была в самом деле молода и красива, к тому же, судя по одежде,богата. Настолько, что Владимир сразу ощутил, что они оба одеты просто, покрытыгрязью и пылью.

– Калоир, – сказала девушка, в то время как ееглаза были на могучих воинах, – объясни героям, как нас найти. И дай имденег.

Чернобородый ухмыльнулся, полез за мешочком с деньгами. Олафхмуро посмотрел на Владимира. Тот в ответ оскалил зубы. Калоир бросил мешочекОлафу. Олаф, всегда голодный на деньги Олаф, взвесил на руке, улыбнулсядовольно, развязал, вытащил оттуда монетку, а мешочек бросил обратно Калоиру:

– Это на сдачу!

Он тронул коня, гордо проехал вперед. Спина его былавыпрямленной, сверкающие, как расплавленное золото, волосы красиво падали на широкиеплечи. Владимир покосился на вытянутые лица Калоира и его повелительницы,пустил коня за Олафом.

Сзади послышались восклицания. Владимир догнал, спросилнасмешливо:

– Ну, как тебе молодая и красивая? И богатая, как тыхотел!

– Даже чересчур, – ответил Олаф зло. – Нас залюдей не считают!