Имидж старой девы - Елена Арсеньева

Ну в самом деле – единственный человек, который можетподтвердить правоту Кирилла, эта самая девушка, сейчас в Париже. И как ееоттуда выцарапать – неведомо! Ищи ее там свищи, на Елисейских Полях или, кпримеру, в Лувре! Кроме этих двух названий, при слове «Париж» у Бергера изглубин памяти выплывало только словосочетание «пляс Пигаль», но приличнуюдевушку вряд ли стоит искать в этом рискованном местечке.

– Какая хоть это была девушка? – допытывался Малютин. – Какее зовут? Как фамилия?

– Не знаю фамилии… – Черные глаза Кирилла стали совсемдетскими. – А зовут Арина. О, знаю, как ее фамилию выяснить! Проверьте покомпьютеру, у вас же есть список пассажиров, улетавших в тот день в Париж. Нетак уж их было и много, правда?

– Не так уж, – кивнул Малютин. – Ну что ж, можем посмотреть,хотя не уверен, что это что-то даст. Шурик, сгоняй в кассу, скажи, что я просилраспечатать мне…

– Минуточку! – наконец-то вступил в разговор Бергер. –Давайте лучше я сам схожу. Чтобы не подвергать сомнению чистоту эксперимента.Или пускай вон Кирилл сбегает. Только не Александр Васильевич!

– Ну, если речь зашла о чистоте, то вы ведь тоже лицозаинтересованное, – усмехнулся Малютин. – А молодой человек – тем паче. Давайтеуж соблюдать паритет. Поступим так…

Он набрал номер и приветливо сказал в трубку:

– Светик, это Виктор Сергеевич побеспокоил. Зая, сделай дляменя доброе дело, а? Распечатай мне список пассажиров парижского рейса за 28сентября. Прямо сейчас, ненаглядная. Очень важно, очень срочно. За мнойкоробочка твоего любимого коричневого «Коркунова». Давай, зая. Жду!

Положил трубку и пообещал:

– Две минуты. Да вы садитесь, садитесь, в ногах правды нет!

Сел Шурик. Бергер и Кирилл соблюли гордость.

Прошло не две минуты, конечно, а как минимум пять, и вотдверь распахнулась – и на пороге появилась миниатюрная золотоволосая девушка,хорошенькая, как Дюймовочка, причем форма служащей аэропорта сидела на ней такладненько, что все невольно залюбовались.

А она, бегло улыбнувшись с порога Малютину, окинула всехвзглядом – и вдруг расцвела, засияла, заиграла глазами! Глаза ее былиустремлены на Кирилла, и такой самозабвенный восторг выразился на хорошенькомдевичьем личике, что Бергер немедленно вспомнил слова своей подруги: «Безпреувеличения скажу – все дамы на него запали с первого взгляда, оченькрасивый, ну правда, очень!» Так вот, значит, как они западают, дамы!

Кирилл, надо сказать, отнесся к простодушному восторгу «миссАэропорт» с небрежностью кинозвезды, привыкшей к всеобщему поклонению. Сверкнулослепительными очами – послышался легкий мелодичный звон разбившегося девичьегосердца – и потом жадно уставился на листок, который она передала Малютину. Ондаже не заметил, как удалилась красавица, смятенно оглядываясь на поразившегоее воображение черноглазого красавца!

– Ну что ж, читаем список? – проговорил Малютин, не безинтереса наблюдавший эту мизансцену. – Итак… «Павлов Алексей, Павлова Юлия,Косточкин Сергей, Заславский Родион, Добровенский Роберт…»

– Да вы только женские имена читайте! – не выдержал Кирилл.– Или дайте я сам читать буду.

– Лучше положим список на стол – и каждый сможет с нимпознакомиться, – предложил Малютин. Сделал приглашающий жест Бергеру: – Прошу!

Он приблизился и начал читать. Так… Валентина, Алла, Лариса,Ольга, Маргарита, Марина, Антонина, Екатерина, Ольга, Елена, Екатерина, Мария,Елизавета, Наталья, Наталья, Виктория, Вера, Анастасия, Любовь, Ольга,Екатерина, Юлия…

Бергер прилежно просмотрел список до конца. Потом еще раз.

И не нашел в нем никакой Арины. Даже Ирины не было!

Кирилл все еще водил пальцем по строчкам, но вид у него былне просто обескураженный – даже униженный.

Посмотрел на Бергера жалкими глазами – и обреченно покачалголовой.

– Ну что? – негромко и даже где-то вкрадчиво спросилМалютин. – По-моему, типичная ничья, верно?

«А этот Виктор Сергеевич либо очень жестокий, либо столь жевеликодушный человек, – угрюмо подумал Бергер. – Ничего себе – ничья! Мат в трихода. Нам с Кириллом – мат!»

– Предлагаю прекратить любое и всякое выяснение отношений, –тем же тоном предложил Малютин. – Здесь и сейчас! И договориться полюбовно. Язнаю, что вы знаете, что я знаю, что вы знаете… Этого довольно! Признаю: понашей вине – пусть нечаянно! – пострадал молодой человек. Пропустил самолет,был избит, перенес сильное потрясение, потерял деньги. Это произошло невольно,нечаянно, по страшному стечению обстоятельств, и хоть я не могу исправитьситуацию, но попытаюсь загладить свою вину.

– Каким образом? – хрипло спросил Кирилл. – Дадите мне мордутому гаду набить? Хоботову или как его там?

– Я бы это и сам охотно сделал, – кивнул Малютин. – Да рукикоротки у меня и у тебя. Мертвые сраму не имут, слышал такое выражение?

– Что? – пробормотал Кирилл. – Как так – мертвые?!

– Да так, что этого Хоботова кто-то подстерег около егодома, когда он со службы шел, и раскроил ему череп железным прутом. Да не одинраз, а тринадцать. Как иногда передают в теленовостях, «покушение было связанос профессиональной деятельностью покойного». Подозреваю, кому-то он оченьсильно нагадил, Хоботов. Мужик был дрянь, между нами… Ладно. О мертвых или все,или ничего!

Бергер первый раз слышал подобный парафраз известноговыражения, но счел его весьма удачным.

– Убили… без меня… – пробормотал Кирилл.

– Да, не повезло тебе, согласен, – кивнул Малютин. – Темпаче – есть смысл договориться. Повторяю! Я возмещаю твои убытки. Билет в Парижна любой день, на любой рейс любой авиакомпании, тысячу евро, которые были утебя украдены, плюс в качестве пени – еще четыре тысячи баксов. Согласен?

Кирилл хрипло вздохнул, ничего не сказал, беспомощнопосмотрел на Бергера, словно спрашивая совета…

Тот отвел глаза. Взглянул на Малютина.

Да… ему бы вот такого союзника, а не этого красивогомальчика, для которого пять тысяч баксов – безумные деньги, мигом вскружившиеголову. И его трудно за это винить. Бергер и сам понимает, что ситуацияпроиграна, а отступные Малютин предлагает честные.

– За это… ты молчишь обо всем, что произошло, – продолжалМалютин.

Кирилл чуть заметно кивнул.