Мешок с костями - Стивен Кинг

Я в очередной раз нахлебался воды. Большую часть выплюнул,но что-то попало в горло, вызвав приступ кашля. Я начал уходить под воду и тутже попытался выкарабкаться, лихорадочно колотя руками, затрачивая куда большесил, чем при плавании. Паника мутной волной захлестывала сознание. Головагудела. Сколько ударов она сегодня выдержала? Кулак Уитмор… трость Дивоура…камень, брошенный Уитмор… или два камня? Господи, я не мог вспомнить.

Ради Бога, возьми себя в руки — ты ведь не позволишь ему взятьверх? Не утонешь, как утонул маленький мальчик?

Нет, тонуть я не собирался.

Вынырнув из воды, одной рукой я ощупал затылок и обнаружилшишку с гусиное яйцо (она все росла) чуть повыше шеи. Когда я нажал на нее, тоедва не потерял сознание он боли. Крови на кончиках пальцев осталось всегоничего, но ее могла смыть вода.

— Ты похож на сурка под дождем, Нунэн! — долетел до меня егоголос.

— Что б ты сдох! — огрызнулся я. — За это я упеку тебя втюрьму!

Он посмотрел на Уитмор. Она — на него. И оба расхохотались.Окажись у меня в тот момент «узи», я бы без колебаний убил их обоих. А потомпопросил бы второй магазин, чтобы изрешетить тела.

А без «узи» мне не оставалось ничего другого, как плыть наюг, к дому. Они двигались параллельным курсом по Улице, он — на кресле, она —на своих двоих, строгая, как монахиня, то и дело наклоняясь, чтобы подобратьподходящий камень.

Я проплыл не так уж и много, чтобы устать, но устал. Должнобыть, сказался шок. И в какой-то момент не вовремя открыл рот, хлебнул воды изапаниковал. Я поплыл к берегу, чтобы ощутить под ногами твердое дно. РоджеттУитмор тут же возобновила обстрел. Сначала она израсходовала камни, что лежалина сгибе левой руке, потом взялась за те, которые складывала на коленяхДивоура. Она уже успела размяться, и теперь снаряды ложились в цель. Один яотбил рукой — большой, который мог раскроить мне лоб, — следующий оставил набицепсе длинную царапину. Этого мне хватило, я вновь отплыл подальше, стараясьдержать голову над водой, хотя боль в шее от этого только усиливалась.

Оказавшись вне досягаемости ее бросков, я оглянулся наберег. Уитмор стояла на самом краю Улицы. Чтобы максимально сократитьразделявшее нас расстояние. Максимально! Дивоур устроился в кресле за ееспиной. Оба ухмылялись. Их лица окрасились красным, стали совсем как у бесов ваду. Красный закат — к хорошей погоде. Еще двадцать минут, и настанет ночь.Смогу я продержаться на воде еще двадцать минут? Двадцать — смогу, если удастсяизбежать очередной паники, но больше — вряд ли. Я подумал о том, что утону втемноте, увижу Венеру и утону. И тут же паника вцепилась в меня мертвойхваткой. Паника, она куда хуже Роджетт и ее камней.

Такая же ужасная, как Дивоур.

Я оглядел берег. Улица то тут, то там проглядывала средидеревьев, где на дюжину футов, где на дюжину ярдов. О стыде я уже и думатьзабыл, но никого не увидел. Господи, да куда же они все подевались? Отправилисьво Фрайбург отведать пиццы? Или в «Деревенское кафе» на молочный коктейль?

— Что ты хочешь? — крикнул я старику. — Хочешь, чтобы ябольше не лез в твои дела? Хорошо, не буду!

Он рассмеялся:

— По-твоему, я только вчера родился, Нунэн? Я и не ожидал,что моя уловка сработает.

Даже если бы я говорил искренне, он бы мне не поверил.

— Мы хотим посмотреть, как долго ты продержишься на плаву, —добавила Уитмор и лениво так, по высокой траектории, бросила камень. Он недолетел до меня пять футов.

Они решили меня убить, подумал я. Решили убить.

Точно. Не просто убить, но и не понести за это никакойответственности. Безумная мысль мелькнула у меня в голове. Я вдруг увиделРоджетт Уитмор, прикрепляющую объявление к доске «МЕСТНЫЕ НОВОСТИ» у «Лейквьюдженерел»:

ВСЕМ МАРСИАНАМ Тэ-Эр-90! ПРИВЕТ!

Мистер МАКСУЭЛЛ ДИВОУР, всеми любимый марсианин, дасткаждому жителю Тэ-Эр СТО ДОЛЛАРОВ, если никто из них не появится на Улице вПЯТНИЦУ ВЕЧЕРОМ, С СЕМИ ДО ДЕВЯТИ ЧАСОВ. Там также нечего делать и нашим«ЛЕТНИМ ДРУЗЬЯМ»! И помните: ХОРОШИЕ МАРСИАНЕ все одно что ХОРОШИЕ МАРТЫШКИ!Они ничего не ВИДЯТ, ничего не СЛЫШАТ, ничего не ГОВОРЯТ!

Я не мог в это поверить, несмотря на мое более чем плачевноеположение и все-таки едва ли не верил. Или ему дьявольски везло.

Усталость тянула вниз. Кроссовки стали еще тяжелее. Япопытался стянуть одну, но в результате опять хлебнул озерной воды. Они стояли,наблюдая за мной. Дивоур время от времени прикладывался к маске, что лежала унего на коленях.

Я не мог ждать наступления темноты. В западном Мэне солнцезаходит быстро, как, видимо, и в любой гористой местности, но сумерки не спешатпереходить в ночь. И еще до того, как станет совсем темно, на востоке можетвзойти луна.

Я уже представил себе свой некролог в «Нью-Йорк Таймс» подзаголовком

ПОПУЛЯРНЫЙ АВТОР РОМАНТИЧЕСКИХ ДЕТЕКТИВОВ ТОНЕТ В МЭНЕ

Дебра Пинеток даст им фотографию с обложки готовящегося кпубликации «Обещания Элен». Гарольд Обловски скажет все, что положено, ипроследит за тем, чтобы сообщение о моей безвременной кончине появилось и в«Паблишере уикли». Расходы он поделит с «Патнамом» пополам, и…

Я ушел под воду, вновь хлебнул воды, выплюнул. Бешенозамолотил руками, заставил себя прекратить это безобразие. Слышал, как наберегу смеется Уитмор. Сука, подумал я.

Облезлая су…

Майк, позвала Джо.

Ее голос прозвучал у меня в голове, но это был не тот голос,который я представлял себе, когда мне хотелось мысленно поговорить с ней, чтобыхоть как-то скрасить одиночество. И словно в подтверждение этому, справа отменя раздался сильный всплеск. Я развернулся на него, но не увидел ни рыбы, нирасходящихся по воде кругов. Зато увидел другое — наш плот, стоящий на якоре вкакой-нибудь сотне ярдов от меня, окруженный окрашенной закатом водой.

— Я не смогу доплыть до него, крошка, — прохрипел я.

— Ты что-то сказал, Нунэн? — крикнул с берега Дивоур иприложил руку к одному из заросшему волосами уху. — Повтори громче! Или ты ужесовсем выдохся!

А Уитмор все смеялась.

Сможешь. Я тебе помогу.

Я уже понял, что плот — мой единственный шанс. Другогопоблизости не было, а добросить до него камень Уитмор не под силу. И я поплыл кплоту, хотя руки сделались такими же свинцовыми, как и ноги. Всякий раз, когдая чувствовал, что сейчас камнем пойду ко дну, я выдерживал паузу, говорил себе,что спешить некуда, что здоровья у меня хватит, и все будет хорошо, если я неподдамся панике. Древняя старуха и еще более древний старик двинулись следом,но смех на берегу стих, потому что они тоже увидели, куда я направляюсь.