Роман без героя - Александр Дмитриевич Балашов

– Почему же в тупик? – не понял Владимир. – Современная наука вовсю ищет сегодня пути, ведущие в бессмертие… Или лучше сказать, приводящие к значительному продлению жизни…

Старик энергично замотал головой.

– Нет и тысячу раз нет! Это тупиковый путь.

– Почему же, отец?

Волохов снял шляпу, достал из брючного кармана большой клетчатый платок и вытер испарину на крутом лбу.

– Я же говорил о снобизме и невежестве «светлых умов»… Они думают, что в Ведах, Упанишадах, в Библии – сплошные сказки, мифы да легенды… Они ослеплены своей гордыней, упиваются почётными званиями и премиями, которых недостойны. А были бы поумней, вспомнили бы историю с Агасфером…

Володя, которому уже изрядно надоела эта научная дискуссия, спросил, пряча зевоту в кулак:

– Это кто ещё такой? Очередной Сен-Жермен?

– Ты не знаешь этой правдивой истории? – удивился Волохов-старший.

– Не знаю.

– Это история о том, как бессмертие стало для человека проклятием. Весьма поучительная история, которая вернула меня на путь научной, а значит – Божественной истины.

Владимир уже взял отца под руку, чтобы продолжить восхождение по старым гранитным лестничным маршам к квартире под номером шестнадцать, где прошло его детство, юность и где сегодня в одиночестве бесславно доживал свой долгий век доктор технических наук, экс-профессор, лауреат многих престижных премий Игорь Васильевич Волохов.

– Ладно, пап, поздно уже… Потом как-нибудь расскажешь про Агасфера.

***

Эту историю Игорь Васильевич услышал от одного из своих «подопечных», как он называл добровольцев, с которыми он проводил сеансы регрессивного гипноза в созданном ещё в доперестроечные годы в их институте, входившем в систему Минобороны СССР, секретном «отделе Х». Тогда Волохов, искавший пути к бессмертию человека, впервые заинтересовался реинкарнацией, что в переводе с латинского означает «повторное воплощение». В Ленинке он перелопатил гору религиозно-философской литературы, которая бы помогла ему понять эту доктрину: как бессмертная сущность живого существа перевоплощается снова и снова из одного тела в другое. Сущность эту древние индусы определяли как дух или душа, или Божественная искра, или высшее, истинное Я.

Профессор уяснил, что доктрина реинкарнации является центральным положением в большинстве индийских религий. Таких, как индуизм, включая такие его направления, как йога, вайшнавизм, шиваизм, джайнизм, сикхизм. Перечитал некоторые труды Сократа, Пифагора и Платона, которые принимали идею переселения душ, но никак не объясняли её с точки зрения достижений науки того времени.

Волохов понимал, что нужно ехать в Индию, изучать санскрит и в оригинале, с карандашом в руках, тщательно штудировать Главный научный труд древних индусов – Веды. Сердцем, чутьём талантливого исследователя молодой учёный уже тогда чувствовал перспективность этого направления. Но советская наука тех лет с её атеистической концепции происхождения жизни на планете Земля никак не могла позволить Волохову заниматься «чёрт-те чем». Даже близкие друзья-коллеги, с которыми он облазил все доступные любителям-альпинистам горы Кавказа, отмахивались от его, как они считали, «бредовых идей». Всех устраивал вульгарный дарвинизм, который ставил больше вопросов, чем давал ответов.

Исследовательское учреждение, «шарашкина контора», как презрительно называл её Игорь, тоже нисколько не было заинтересовано в разработке, как считало руководство НИИ, совершенно бесперспективной для военного ведомства проблемы «чисто религиозного характера». Но на всю катушку использовало уникальные способности Волохова в области гипноза. Шарашкина контора тоже искала рецепт «эликсира молодости». Он её был нужен для создания универсальной таблетки выносливости. Такой волшебной пилюли, которая бы в сто крат увеличивала выносливость советского солдата, делала бы его, если не вечно молодым, то значительно бы увеличивала продолжительность жизни бойца при самом активном образе службы, высоких нагрузках в обстановке, близкой к боевой.

В те времена гонки вооружений их секретный отдел заинтересовался йогой. В кинотеатрах массовому зрителю показывали удивительный документальный фильм «Индийские йоги. Кто они?», и учёных в погонах интересовало, как это худые индусы могут запросто лежать на битом стекле, а в это время на их тщедушную грудь возлагали увесистую платформу, на которой прыгали и скакали трое или даже четверо человек. Никто из закрытого «ящика», конечно, не верил, что здесь всё дело в духе, в Атмане, в познании высшего, истинного своего Я, в умении управлять собой. Какой такой «секрет» может прятаться за впалой грудиной этих обожжённых солнцем, недокормленных йогов? Решили, что всё дело в «чудо-пилюле», «эликсире вечной молодости» человеческого организма.

И тут личная научная тема, которой Волохов занимался в неурочное время и, можно сказать, подпольно, одним боком всё-таки соприкасалась с интересами «шарашкиной конторы».

Порой весьма высокие военные чины присутствовали на его сеансах регрессивного гипноза. Происходило это примерно так…

– Так, сейчас вы находитесь в десятом веке, – вводил в гипнотическое состояние Игорь своих подопечных в большой комнате, похожей на спортзал обычной средней школы. Группа входила в транс, а через какое-то время Волохов спрашивал:

– Ну, что вы помните? Вспоминайте!

И всегда находился кто-то, ничего не помнящий из своего внутреннего путешествия в своё подсознание.

– Ага! – радостно восклицали проверяющие. – А почему же вот этот товарищ ничегошеньки рассказать не может?

Волохов не пасовал перед «конченными материалистами», как он про себя прозвал таких военпредов с кожаными папками в руках, и спокойно отвечал:

– Просто, товарищ полковник, этот товарищ тогда ещё не жил. Потому и рассказать нам ему нечего. Ячейка памяти того периода его подсознания – пуста. А с пустоты – какой спрос?

Но бывали изумительные по своей интриги исторические рассказы. Многие из них Волохов записывал на портативный магнитофон, потом расшифровывал записи и искал, искал пути к бессмертию человека, которые начинались с формул составов древних мудрецов, алхимиков и даже чародеев.

Так в одной из общих тетрадей молодого научного работника Волохова появилась удивительная история об Агасфере и его удивительном путешествии через века, в Россию.

4.

Агасфер любил свой дом. Начинал его строить в Иудее ещё его дед, потом достраивал его отец, а теперь обустраивал его он, неприметный человек по имени Агасфер, врач средней руки. Врачебное искусство он освоил в Галилеи, где уже тогда начал пользовать своих первых пациентов. Хотя, по законам Иудеи, не имел такого права до полного окончания курса. И когда после смерти родителей сын вернулся в опустевший отчий дом, только соседи и несколько человек, которых он лечил от поноса, знали такого врача из Галилеи по имени Агасфер.

Но отец, как добропорядочный иудей, кое-что всё-таки оставил-таки сыну на жизнь. Ровно столько, чтобы Агасфер не считал себя богатым, но и не был бедным. Типичный средний класс, костяк любого государства, отличающийся от непредсказуемой бедноты исключительным законопослушанием, а от богатых иудеев,