Пелагия и красный петух - Борис Акунин

Лысая рука раскрыла ладонь, вовсе заслонившуюобзор.

– Это что за тряпка? – раздалось бормотание, ив следующую секунду Якова Михайловича дернули за рукав.

Ну, пеняй на себя.

Он ухватил дурня за запястье, резковыпрямился.

Увидев, как из земли поднимается черныйчеловек, старый извращенец выпучил глаза. Потом закатил их кверху и мягкоповалился.

В самом деле, как баба. В обморок бухнулся.

Яков Михайлович наклонился над недвижнымтелом, соображая.

Переломить шейный позвонок, да сунуть труп вонв ту большую кучу земли. День кончается, раньше завтрашнего утра ее не разроют,утром же мы будем далеко, на полпути к Иерусалиму.

А вдруг все-таки разроют? Вон у них на башнегелиограф установлен. Дадут сигнал на заставу.

Зачем рисковать?

Яков Михайлович попрыгал, стряхивая налипшиекомья. Аккуратно подобрал их, ссыпал обратно в фуру. Потом восстановилочертания земляного конуса, пригладил ладонями. Большим скачком, без разбега,сиганул на газон, чтоб не оставить в пыли следов.

Оглянулся.

Содомит по-прежнему лежал кулем.

Ладно, пускай живет.

Что он скажет? Что из-под земли вылез черныйчеловек, а потом бесследно исчез? Да кто ему поверит? Он и сам себе не поверит.Решит, что на солнце перегрелся.

Яков Михайлович подтянул шальвары ипружинистой, мускулистой побежкой затрусил по дороге вдогонку за садящимсясолнцем.

Для ритмичности дыхания приговаривал:

– Ать-два, ать-два, что-за-сад, что-за-сад,ать-два, ать-два, что-за-сад, что-за-сад...

Глотнул ртом вместо воздуха горячей пыли,заплевался.

Ох, треклятая сторонка.

Ничего, завтра вечером, похоже, конец.

«Дсс Долинин; чл.Совета Мин. вн. дел» – вотчто было написано неровным, трудночитаемым почерком в графе «посетитель».

– Действительный статский советник Долинин? –пробормотал Матвей Бердичевский, ероша свою золотисто-красноватую шевелюру. –Долинин?!

– Так точно, – подтвердил надзиратель. – Ихпревосходительство был у нас с инспекцией. Удостоил беседой. Говорил, чтонадобно тюрьмы разделить: для подследственных одну, для закоренелыхпреступников другую, для мелких нарушителей третью. Составом арестантов изволилинтересоваться. Ну, я ему и расскажи про жандармского офицера, грозу разбойникови нигилистов. Мол, вот до чего доводит невоздержанность в привычках. Ихпревосходительство пожелал самолично взглянуть. Изволил разговаривать сгосподином Рацевичем, не менее часа.

Не надо больше никаких версий, со всейопределенностью понял Бердичевский. Всё сходится, одно к одному, хоть еще невполне ясно, каким именно образом.

Покинув тюрьму, долго шагал по улицам, не видяничего вокруг. Сумбур постепенно прояснялся, факты выстраивались в стройнуюцепочку.

Помедленней, помедленней, то и дело одергивалсебя прокурор. Без скороспелых умозаключений, одну голую последовательностьсобытий.

Голая последовательность выходила такая.

Полгода назад несостоятельного должникаРацевича навещает «очень значительное лицо» – судя по всему, безпредварительного намерения, случайно. Или не вполне случайно? Нет-нет,предположения оставим на после.

Чиновного инспектора и реформатораследственно-дознательной системы чем-то заинтересовал изгой с навыкамиволкодава. Чем именно? Может быть, Долинин тоже мужеложец? Однако вряд ли узниксразу же стал бы признаваться важному петербургскому чиновнику в своихпристрастиях. Маловероятно. Даже совсем невероятно.

Но факт несомненен: заинтересовал.

Настолько, что три дня спустя из «Русскоготоргово-промышленного и коммерческого банка», главная контора которого, междупрочим, находится в Санкт-Петербурге, поступает сумма, покрывающаявсю суммудолга. Рацевич выходит на свободу и вскоре исчезает из Житомира – навсегда.

Вопросы: зачем Долинин это сделал и откуда унего столько денег? Пелагия рассказывала, что он не из аристократов, выбилсянаверх за счет таланта. Раз так, большому богатству взяться у него неоткуда.

Факты, только факты, вновь напомнил себеБердичевский.

Хорошо-с. Пять месяцев после освобожденияРацевича – пробел. О местопребывании и занятиях лихого жандарма в этот периодмы ничего не знаем. Но известно, что вечером 1 апреля он оказывается напароходе «Севрюга» и убивает крестьянина Шелухина, приняв его за «пророка»Мануйлу.

В ту же ночь на пароход является Долинин, посовпадению оказавшийся в ближайшем уездном городе с очередной инспекцией.Примечательное совпадение, особенно если вспомнить житомирское рандеву втюрьме.

Действительный статский советник самоличновозглавляет дознание, убийца же таинственным образом с корабля исчезает. А кто,спрашивается, руководил поисками? Он же, Долинин. Матвей Бенционович вспомнилрассказ Пелагии: в каюту мнимого господина Остролыженского следовательнаведался сам, после чего сообщил, что она пуста, велел выставить перед дверьюкараул, не входить и никого не пускать. Уж не сидел ли житомирский знакомецхитроумного следователя внутри? И очень просто. А потом Долинин его потихонькувыпустил на берег – при смене караула или еще как-нибудь. Для начальникарасследования, которому все подчиняются и все доверяют, дело нетрудное.

Что было дальше?

Большой человек из Петербурга непременнопожелал лично отправиться в отдаленную деревню, сопровождая труп какого-топроходимца. Как странно! То есть тогда сестре Пелагии и всем прочим участникамдознания показалось, что следователь соскучился на бюрократической работе, да ивообще, будучи человеком добросовестным, привык любое дело доводить до конца. Амежду тем следом за экспедицией отправился убийца, связанный с Долининым некиминепонятными узами. Не исключено, что, пока плыли на барже, Рацевич пряталсяпрямо там же, в трюме. Потом двигался своим ходом через лес, всё время держасьпоблизости. Когда Пелагия по случайности наткнулась на соглядатая, Долининзаморочил ей голову разговором о нечистой силе, и так ловко это проделал, чтомногоумная монахиня ничего не заподозрила.

Дальше самое существенное.