Приз - Полина Дашкова

— Нет. Старые приятели, — сказал Григорьев, — что с ним?

— Инфаркт. Сейчас опасности для жизни нет, но если бы мыприехали на полчаса позже, он бы умер. Мы едем в госпиталь Святой Терезы, выможете последовать за нами на вашей машине.

Носилки загрузили. Больной застонал.

— Андрей! — расслышал Григорьев сквозь веселый шум пляжа икрики чаек.

Он подошел к кузову фургона. Лицо Рейча было смертельнобледно. Голос звучал совсем слабо и больше напоминал шорох сухой бумаги, чемчеловеческую речь.

— Да, Генрих, я здесь! — сказал Григорьев по-немецки.

— Андрей, вы во второй раз спасаете мне жизнь, — пробормоталбольной по-русски, — зачем?

***

Вова Приз проснулся от сильного сердцебиения. Во сне емустало страшно. Не потому, что приснился кошмар. Его разбудило неопределенноечувство опасности, легкий электрический разряд пробежал по телу. Он увиделпрямо перед собой лицо спящей женщины, немолодой, некрасивой, совершенно чужой.Она спала с приоткрытыми глазами. Сквозь щелки между веками виднелись белесыеполоски глазных яблок, как будто она смотрела на него, следила за ним, но непросто, а из какого-то другого измерения, из мира снов и теней.

Он бесшумно встал, прихватил халат, телефон и отправился вванную, по дороге набирая номер. Он звонил на мобильный Серому, который дежурилсейчас у подъезда режиссера Дмитриева. Слушая долгие гудки, Вова потихонькузаводился. Время уходит, он столько тратит сил, чтобы пробиться к власти, он,безусловно, достиг многого, но до сих пор не имеет собственной службыбезопасности, профессиональной и надежной, для которой довольно одногокороткого приказа, чтобы организовать наружное наблюдение. Кого надо — купить,кого надо — убрать. Быстро, без лишних вопросов, вернуть ему его собственность,его вещь, его перстень.

Беда Приза заключалась в том, что он продолжал жить двойнойжизнью. С одной стороны — друзья детства. Старший лейтенант Лезвие с егомилицейскими связями и возможностями. Лезвие — это крыша, это ниточки ксерьезным уголовным авторитетам и к чеченцам, это оружие, оперативнаяинформация, это, наконец, неплохие мозги.

Миха, бывший чемпион Москвы по вольной борьбе в среднемвесе. Вместе с Серым, бывшим спортивным массажистом, они руководят детской июношеской спортивной школой «Викинг». За Михой и Серым стоят три сотнидрессированных пацанов, от двенадцати до двадцати двух. В основном дети изнеблагополучных семей, из подмосковных городков и поселков. Некоторые ужеуспели отслужить в армии.

Сначала они просто качали мышцы, бегали, прыгали, играли ввойну, учились стрелять по фанерным щитам, избивали тряпочные чучела. Потомобъектами тренировок стали бомжи, алкаши, наркоманы, старые проститутки. Этотпереход от неживых мишеней к живым произошел легко и естественно.

Однажды на лесную поляну, где проходили тренировки, забрелмаленький оборванный старичок. Он искал что-нибудь: землянику, объедки, окурки,пустые бутылки. Ребята успели разгорячиться, отрабатывая на чучелах боевыеприемы, а бомжик все не уходил, приставал, ныл, от него воняло. К тому же унего был нос крючком, толстые вывернутые губы, остатки волос подозрительно, непо-славянски, курчавились. Мальчик из младшей группы его оттолкнул, дал пинка.Бомж упал. Мальчик плюнул в него и произнес короткое слово: жид. Слово этоподействовало волшебным образом, оно мгновенно разнеслось по солнечной полянке,на которой резвился здоровый молодняк.

Минут через двадцать вместо бомжа на примятой траве лежалнеподвижный комок тряпья, окровавленный и заплеванный. Серому противно былоприблизиться, проверить, дышит ли. Бомж не дышал. Над полянкой повисла тишина.Младшая группа тревожно пыхтела и переглядывалась.

— Так, быстро убираем грязь, — скомандовал Серый, — никтоничего не видел и не слышал.

Ребята облегченно вздохнули и оживились. Кто-то из старшихпредложил не копать яму, а утопить тело в болотце, всего в километре отполигона.

Потом ничего не было. Никто бомжа не искал. Стая сплотиласьеще крепче. Теперь их связывала общая тайна.

Всего через неделю Серый достал литровый баллоннервнопаралитического газа нового поколения. Не терпелось испытать егодействие. Но не собирать же для этого ежиков и белок в лесу! Средней группедали задание аккуратно заманить на полигон пару-тройку бомжей. Это оказалосьсовсем не сложно, ребята доставили в тренировочный лагерь от пивного ларька настанции «Водники» двух алкашей и старуху, бывшую проститутку. Тела утопили втом же болотце. Потом опять ничего не было.

К нынешнему лету количество бомжей, употребленных в учебныхцелях, исчислялось несколькими десятками. Тела иногда сжигали, иногда простозакапывали в лесу, причем ямы для себя жертвы должны были рыть сами.

Питомцы «Викинга» никогда не забывали об осторожности. Вкачестве тренировочного материала выбирали тех, кого никто не будет искать, иубивали, не используя огнестрельного оружия.

Стая оперилась и окрепла. Теперь это были настоящие боевики.Самым дисциплинированным и разумным по ручались более серьезные дела. Уподмосковных трасс и в Москве стали появляться фанерные транспаранты со старым,как мир, призывом: «Бей жидов!», с самодельными взрывными устройствами, которыесрабатывали, когда транспаранты пытались убрать. Милиция квалифицировала этокак частные случаи подросткового хулиганства.

И потом ничего не было.

Случались пожары в разных богоугодных заведениях, не тольковокруг Москвы, но и в глубокой провинции, где-то за Дмитровом, заВолоколамском. Горели дома престарелых, маленькие сельские психушки, интернатыдля слабоумных сирот. Горели люди-лютики, те, кого Вова Приз считал вонючимиотходами жизнедеятельности общества, на кого преступно тратить государственныеденьги.

Потом ничего не было. Уголовных дел о поджогах не открывали.Причиной пожара объявлялось естественное возгорание. Здания ветхие, проводканикуда не годится, Если в результате получалось слишком много трупов, тозаявляли о халатности, все валили на хозяйственников и пожарную инспекцию.

Питомцы «Викинга» активно участвовали в массовыхмероприятиях, ходили на футбол и хоккей, на рок-концерты. Они вели себя тихо,не хулиганили, не орали, незаметно смешивались с толпой. Но там, где онипоявлялись, вспыхивали как бы сами собой кровавые драки. После бойни было многоубитых и раненных. Болельщики во всем мире дерутся, и на рок-концерты обычнособирается не самая тихая молодежь. Кто первый начал, кто первый пырнул соседаножом или раскроил ему череп дубинкой, понять невозможно.

Полная безнаказанность в сочетании с таинственной, взрослойконспирацией развивала в ребятах из «Викинга» пьянящее чувство собственнойнепогрешимости, абсолютной правоты, избранности, могущества. Они серьезноотличались от всех других организаций с родственной идеологией, прежде всеготем, что никогда не объявляли о себе открыто. Другие, им подобные, закидывалияйцами и помидорами разных политиков, маршировали и митинговали в униформе, сосвастиками перед телекамерами, с удовольствием позировали журналистам.