Гарри Оппенгеймер: бриллианты, золото и династия - Michael Cardo

несущими прямую ответственность за основные подразделения на периферии. Фактически мы достигли точки, когда вы в Лондоне и я в Южной Африке, а также Джулиан из следующего поколения - практически все, что стоит на пути завершения этого процесса, со всеми вытекающими отсюда рисками не только для положения нашей семейной фирмы, но и для целостности группы как таковой. В Anglo American нет "внешних" директоров (если только вас, меня и Ники не следует относить к "внешним" директорам, поскольку только мы трое не являемся, прямо или косвенно, сотрудниками компании), и хотя в De Beers есть внешние директора (Эдмонд и Эвелин [де Ротшильд])... вряд ли можно сказать, что они очень эффективны.

 

HFO считал, что если семья хочет сохранить степень значительного контроля, то она должна провести четкое различие между функциями членов семьи, а также доверенных лиц (таких как JOT), которые квалифицируются как партнеры в E Oppenheimer and Son, и функциями "сотрудников Anglo/De Beers/ CSO". Мы не должны думать, что этого нельзя достичь, если Энтони и Ники не являются ведущими чиновниками, а также ключевыми директорами в основных компаниях группы". По мнению HFO, семья может сохранять эффективный контроль над основными политическими решениями (и выбором старших администраторов), если она не будет пытаться контролировать повседневное управление.

В общем, Оппенгеймер был убежден, что для Энтони, как и для Ники, правильным будет отказаться от линейного управления и использовать свое влияние в качестве директора различных компаний группы. Я не думаю, что, когда мы уйдем, Энтони или Ники обязательно должны стремиться стать главными исполнительными директорами в своих областях. Однако они могли бы, если мы предпримем необходимые шаги... быть в состоянии... оказывать, будучи директорами крупных компаний группы, важное влияние при принятии политических решений". Филипп может возразить, предвидел HFO, что в этом случае у Энтони будет слишком мало работы и слишком много свободного времени. Но это не обязательно плохо. Важно иметь время для размышлений; оглядываясь на свою жизнь, HFO считал, что "если бы я уделял больше времени своим книгам, картинам, лошадям и семье, я бы получал больше удовольствия и не имел бы меньше денег". Его мотивировало то, что он оказался в редком, если не сказать уникальном положении, когда мог контролировать политику группы компаний такого размера и разнообразия, как Anglo и De Beers, через частную семейную фирму, и все, что это означало для его сферы влияния, выходящей за рамки бизнеса в "обычном, узком понимании этого слова". К "необходимым шагам", о которых говорил HFO, относилось расширение состава совета директоров Anglo и поиск "подходящих людей" в качестве "внешних директоров": союзников, которые укрепили бы влияние семьи и помогли бы противостоять центробежным силам, набирающим силу внутри группы. "Дело срочное, и мы не можем позволить себе ждать, пока существующие директора уйдут из жизни, чтобы освободить место для новых назначений", - сказал Филипу HFO. Ведь при нормальном ходе природы мы, скорее всего, вымрем одними из первых!

Как только его перо овладело его кипящим мозгом, HFO начал действовать целенаправленно. Он написал Энтони и тактично предложил племяннику отказаться от обязанностей линейного менеджера.¹²⁶ Договорившись об этом, Оппенгеймер обратился к своему старому соратнику, Пьеру Крокарту, с предложением уйти со своего места в совете директоров De Beers. Уход Крокаэрта освободил бы место для Энтони, и HFO знал, что может положиться на дружбу Крокаэрта, длившуюся всю жизнь, и "с пониманием отнестись к этой сложной просьбе".¹²⁷ Затем Оппенгеймер предложил увеличить совет Anglo до тридцати директоров, из которых по крайней мере пять должны быть "внешними директорами", "мужчинами или женщинами с мудростью и способностями", обладающими опытом работы за пределами горной промышленности, о чем он объявил в своем ежегодном заявлении председателя.¹²⁸ В 1981 году в совет директоров вошел Руперт Хамбро; исполнительный директор давнего британского банковского партнера Anglo, Hambros Bank, сын Джослина Хамбро был надежным союзником Оппенгеймера. Были приняты соответствующие меры, чтобы позаботиться о партнерах "Оппенгеймер и сын". Ники продолжал присутствовать на Мэйн-стрит, 44, где его управленческие обязанности оставались достаточно аморфными. К июню 1982 года HFO был уверен, что принял все необходимые меры для своего выхода на пенсию. 1 июня он объявил о своем решении уйти с поста председателя и правления корпорации Anglo American, вступив в силу 31 декабря. После 48 лет работы в качестве директора и 25 лет в качестве председателя совета директоров это "вызывает грусть... но не сожаление", - говорится в его заявлении, широко опубликованном в международной прессе.¹²⁹ На ступеньках у дома 44 по Мэйн-стрит Х.Ф.О. произнес свою прощальную речь перед более чем тремя тысячами сотрудников, от высокопоставленных руководителей до простых посыльных. Правительство даже предоставило Англо освобождение от Закона о буйных собраниях для последнего "ура" государя.

 

Х.Ф.О. прощается с персоналом дома 44 по Мейн-стрит в связи с уходом на пенсию с поста председателя совета директоров Anglo American, 1982 год. (Anglo American)

Хэнк Слэк занял место в совете директоров, оставленное HFO. Гэвин Релли занял пост председателя совета директоров 1 января 1983 года. Он был "человеком исключительных способностей, опыта и понимания, а также очень старым другом", - заверил акционеров Оппенгеймер.¹³⁰ Кит Акутт одновременно покинул пост заместителя председателя (но не совета директоров). Огилви Томпсон и Ники Оппенгеймер заполнили вакуум в качестве совместных заместителей председателя. Таким образом, был расчищен путь для дальнейшего господства Оппенгеймеров в Anglo American. Не то чтобы Ники считал линию преемственности в Anglo само собой разумеющейся: "В наши дни недостаточно иметь фамилию Оппенгеймер, - признался он в редком интервью. Если ты не можешь бегать с мячом, тебя выкинут из команды". Но по любопытному стечению обстоятельств - на самом деле он скорее настаивал на этом - именно Ники, а не Энтони, стал преемником Филипа Оппенгеймера на посту председателя CSO в 1985 году. Тогда же он был назначен заместителем председателя совета директоров De Beers.

 

Ники Оппенгеймер, сэр Альберт ("Робби") Робинсон и Эвелин де Ротшильд. (Библиотека Брентхерста)

HFO оставался почтенным человеком на заднем плане. До конца своей жизни он проводил в офисе большую часть дня. Будучи искусным обладателем "мягкой силы", HFO пользовался своим авторитетом, как конституционный монарх. Когда журналист Денис Бекетт впервые встретился с Оппенгеймером в конце его председательства в Anglo, именно этот термин был на слуху. Бекетт был приглашен на ужин в квартиру Отто Краузе вместе с Гарри и Бриджет и еще одним журналистом, Тоном Вослоо, редактором ежедневной