Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

него. Кай позаботился о том, чтобы любой, кто выступал за мир, был исключен из голосования, включая двух потенциально серьезных соперников, генерала Зыонг Ван «Большого» Миня и Ан Чыонг Таня, бывшего члена кабинета Кая, оба из которых теперь выступали за начало переговоров с Ханоем.

Потом все как будто пошло наперекосяк. Генерал Нгуен Ван Тьеу неожиданно выдвинул свою кандидатуру. Проницательный, политически опытный и на семь лет старше Кая, он пользовался популярностью среди своих сослуживцев, многим из которых было трудно терпеть хвастливое чванство его соперника. На задымленном собрании пятидесяти высокопоставленных офицеров Тьеу перехитрил своего противника. Он будет кандидатом хунты на пост президента. Каю пришлось довольствоваться тем, что он стал его кандидатом на пост вице-президента.

Чтобы укрепить позиции Сайгона по мере приближения дня выборов, Джонсон решил усилить давление на Север. Объединенный комитет начальников штабов тоже стремился к этому. Они уже убеждали его заминировать гавани Северного Вьетнама, позволить большому количеству союзных войск пересечь границы Лаоса и Камбоджи в поисках врага и разрешить новые цели для бомбардировок. Джонсон считал, что пересечение границы и минирование гаваней по-прежнему несут слишком большой риск вмешательства Китая или Советского Союза. Но он охотно расширил список целей вокруг Ханоя и Хайфона. «Наша стратегия, как я ее вижу, — сказал он своей команде национальной безопасности, — состоит в том, чтобы уничтожить все, что можно, без участия Китая и России к 1 сентября [за два дня до дня выборов]. [Американский] народ не останется с нами, если мы не [уничтожим] все, что сможем, поэтому давайте найдем наименее опасные и наиболее продуктивные цели».

В последнюю неделю предвыборной кампании коммунисты сделали все возможное, чтобы запугать потенциальных избирателей. Они обстреляли Хюэ из минометов и обстреляли Кантхо, ненадолго захватили столицу провинции Хойан, взорвали мосты, чтобы не допустить избирателей в деревнях, и остановили показ в четырех кинотеатрах китайского района Чолон в Сайгоне, чтобы предупредить зрителей не голосовать. Считается, что за один день от одного конца Южного Вьетнама до другого было убито около четырехсот южновьетнамцев.

Примерно треть всех южновьетнамцев проживала в районах, контролируемых НФО, и поэтому не могла голосовать. Многие буддисты, все еще недовольные обращением с ними со стороны правительства Сайгона, бойкотировали избирательные участки. Тем не менее, более 83 процентов зарегистрированных избирателей Южного Вьетнама пришли проголосовать.

Тьеу и Кай победили, но их отрыв составил всего 35 процентов, что намного меньше большинства, на которое рассчитывал Вашингтон. Чыонг Динь Дзу, гражданский юрист, заявивший о себе как о стороннике мирных переговоров после начала кампании, занял второе место с 17 процентами, а в Сайгоне и других городских районах Тьеу и Ки проиграли другому гражданскому кандидату, бывшему премьер-министру Трану Вану. Хуонг. Сила победителей оказалась в сельской местности, где военачальники незаметно контролировали большую часть голосов. Один американский репортер охарактеризовал выборы в некоторых сельских районах как «политику Чикаго с осмотрительностью». Как только результаты были подведены, Тьеу посадил в тюрьму своего ближайшего соперника Дзу вместе с еще примерно двадцатью видными южновьетнамцами, которые осмелились выразить сомнение в продолжении войны.

Тем не менее Государственный департамент объявил выборы важным «шагом вперед», и в телевизионном обращении президент Джонсон использовал их как еще одно доказательство того, что «власть Вьетконга над народом ослабевает».

Но вскоре стало ясно, что ни выборы нового президента в Сайгоне, ни ускоренные бомбардировки Севера, ни закулисные предложения Джонсона остановить их не оказали заметного влияния на людей, управлявших Северным Вьетнамом.

ВРЕМЯ В БОЧКЕ

В последнее лето и ранней осенью 1967 года силы Северного Вьетнама и НФО предприняли серию скоординированных атак на американские аванпосты ниже демилитаризованной зоны и вдоль камбоджийской границы, которые стали известны как «пограничные сражения».

Кон Тьен был бы первым. В начале сентября сухопутные войска Северного Вьетнама снова безуспешно пытались захватить аванпосты. Отброшенные морскими пехотинцами, они усилили обстрел, начав беспощадную двухмесячную осаду. За девять дней среди сбившихся в кучу морских пехотинцев упало три тысячи минометных, артиллерийских и реактивных снарядов.

Морской пехотинец в Кхесани пытается убежать от приближающегося 152-мм снаряда. Он грузил мертвого морпеха на вертолет, когда противник нацелился на зону приземления. «Я вздрагиваю, когда каждый [снаряд] попадает и взрывается», — написал один из попавших в ловушку морских пехотинцев. «Они ударяют по земле вокруг этой дыры. Как будто враг ищет меня».

Роджер Харрис и второй батальон, восстановленные и перестроенные после катастрофы операции «Зимородок», вернулись в Кон Тьен 10 сентября, как раз вовремя, чтобы испытать последствия. «Самое страшное было, когда нас обстреливали ракетами, — вспоминал он. «Ничего не поделать. Вы просто слушаете звуки приближающихся ракет. Вы просто молитесь, чтобы они не приземлились на вас. И в каждом заграждении всегда есть один, который громче других. Вы знаете, что это произойдет. Просто кричит. Он становится все громче, громче и громче, а затем ударяет, может быть, в десяти ярдах. Я никогда не боялся так, как тогда. Вот почему я теперь ничего не боюсь».

«У морских пехотинцев, выживших в Контиен, обострились чувства, как у диких животных», — вспоминал корреспондент CBS Джон Лоуренс, который провел там ужасающие несколько дней во время осады. «У них была необычайная чувствительность к звуку; их слух предупредил их, как оленей, о приближающемся снаряде СНА. У новых ребят и журналистов его не было. Мы почти одновременно слышали визг снаряда и взрывы. Ветераны Con Thien уловили слабый хлопок снаряда, вылетевшего из ствола за много миль от него, отследили его движение по воздуху и еще до того, как он разбился, примерно знали, как близко он должен попасть. Иногда они получали предупреждение по легкому сжатию воздуха в ушах, малейшему изменению атмосферного давления, сигналу ветра».

Измученный морской пехотинец засыпает на несколько минут в своей заполненной водой траншее в Кон Тиене. «Наши норы заполнялись водой, — вспоминал пулеметчик морской пехоты по имени Джек Хартцель. «Нам приходилось выручать их четыре или пять раз в день. У нас также была иммерсионная стопа, и ваши ноги кровоточили и ужасно болели. Потом была проклятая грязь! Вы ходили в нем, вы сидели в нем, вы спали в нем и даже ели его. От этого просто некуда было деваться».

воспоминаниям Лоуренса, после того, как один из обстрелов закончился, он услышал рыдания. Он вышел из норы, в которой забился, и направился к морскому пехотинцу, лежавшему неподвижно на открытом месте, раненному осколком в ногу. «Эй, мужик,