Точка обмана - Дэн Браун

— Но в прошлом месяце, — добавил пилот, — пришлось спешитьна помощь одному идиоту, который вздумал нырять голышом, без костюма...

— Стоп-стоп! — не выдержала Рейчел. — Вы же сказали, чтодесятилетиями никого не спасали!

— Да, — согласился пилот, — не спасали. Обычно мы неуспеваем. Эти зверюги убивают слишком быстро.

Вскоре на горизонте показался мерцающий силуэт «Гойи». А ужечерез полмили Толланд различил огни на палубе, предусмотрительно оставленныеКсавией. Едва заметив этот свет, он ощутил себя усталым путником, наконец-товернувшимся к родному дому.

— Ты, кажется, сказал, что на борту остался всего одинчеловек? — уточнила Рейчел, удивленная иллюминацией.

— А когда ты дома одна, разве не включаешь свет?

— Включаю, но только в одной комнате. Не во всем доме.Толланд улыбнулся. Он понимал, что Рейчел, несмотря на все свои попыткивыглядеть отважной, очень боится этого путешествия. Захотелось обнять иуспокоить ее, но он знал, что не найдет нужных слов.

— Свет для безопасности.

Корки ухмыльнулся:

— Боитесь пиратов, Майкл?

— Да нет. Самые опасные здесь — это самоуверенные зазнайки,не умеющие читать показания радара. Поэтому лучшая защита против столкновений —заметность.

Корки прищурился, глядя на ярко освещенный корабль:

— Ишь ты! Словно карнавальный круиз в канун Нового года!Судя по всему, ваши счета за электричество оплачивает телекомпания.

Вертолет береговой охраны снизился и на малой скорости началкружить над судном, приноравливаясь, чтобы опуститься на корму. Даже с воздухаТолланд видел бурные потоки вокруг корпуса. Стоящее на якоре судно, словноогромный зверь, дергалось на толстой цепи.

— Истинная красавица! — рассмеялся пилот.

Толланд понимал весь сарказм замечания. Исследовательскоесудно «Гойя» выглядело уродливым. Кто-то из телевизионных комментаторов грубообозвал его «бочкой». Одно из семнадцати судов, построенных по этому образцу, схарактерным двойным корпусом, оно никак не могло быть названо привлекательным.

Судно представляло собой массивную горизонтальную платформуна четырех огромных опорах, укрепленных на понтонах, — платформа возвышалась натридцать футов над поверхностью воды. Издалека оно больше всего походило нанизкую буровую станцию. А вблизи напоминало баржу на ходулях. Каюты,исследовательские лаборатории, навигационный мостик — все это помещалосьнаверху в несколько ярусов, создавая впечатление гигантского плавучего столика,на котором кто-то зачем-то беспорядочно натыкал разнокалиберные сооружения.

Несмотря на непрезентабельный вид, судно «Гойя» отличалосьзначительной устойчивостью. Приподнятая платформа позволяла производить болеекачественную съемку, облегчала лабораторную работу, а также, что оченьсущественно, уменьшала качку, тем самым снижая количество приступов морскойболезни. Поэтому, хотя Эн-би-си и нажимала на Толланда, стремясь переселить егона что-нибудь более симпатичное, ученый решительно отказывался. Разумеется,существовали прекрасные современные суда, даже более устойчивые. Но «Гойя» вотуже десять лет служил ученому домом. Именно здесь он сумел вернуться к жизнипосле смерти Шейлы. Иногда по ночам Майкл все еще слышал на ветру, на палубе,ее голос. Если когда-нибудь этот голос исчезнет, он подумает о другом корабле.

Но сейчас — ни за что.

* * *

Когда вертолет приземлился на корме «Гойи», Рейчел лишьнемного успокоилась. Хорошей новостью было то, что она уже не летит надокеаном. А плохой — то, что теперь она стоит в нем. Оглядываясь, Рейчелотчаянно старалась побороть дрожь в коленях. Палуба казалась на удивлениемаленькой, особенно после того, как на корме устроился целый вертолет.Повернувшись к носу, Рейчел начала с удивлением разглядывать нагромождениеразнокалиберных построек, которые и составляли основную часть судна.

Толланд стоял рядом.

— Я знаю, — заговорил он громко, пытаясь перекричатьбурлящий поток, — на экране телевизора все выглядит куда солиднее.

Рейчел кивнула:

— И главное, куда более устойчиво.

— Но это одно из самых надежных морских судов. Точно.Толланд обнял ее за плечи и повел по палубе.

Тепло его руки оказалось лучшим лекарством: никакие слова несмогли бы так успокоить. Оглянувшись, она увидела стремительный поток, вырывающийсяиз-под кормы с такой мощью, словно судно шло на полной скорости. Рейчелвспомнила, что они находятся в центре мегаплюма.

На самом почетном месте красовался хорошо знакомый потелепрограммам «Тритон» — батискаф, прикрепленный тросом к огромной лебедке.«Тритон», названный в честь бога моря, выглядел совсем не так, как егопредшественник «Элвин», имевший стальной корпус. Выпуклая передняя часть изполиакрилатового стекла в форме полусферы делала его больше похожим нагигантскую химическую колбу, чем на подводный аппарат. Рейчел не моглапредставить ничего более страшного, чем погружение на сотни футов в океанскуюпучину, когда твое лицо отделено от океана лишь толстым стеклом. Но если веритьТолланду, то самым неприятным в плавании на «Тритоне» был момент погружения,когда аппарат медленно спускается на лебедке через люк в палубе, раскачиваясь,словно маятник, в тридцати футах от поверхности воды.

— Ксавия скорее всего в гидролаборатории, — заметил Майкл,уверенно шагая по палубе. — Сюда.

Рейчел вместе с Корки последовала за хозяином. Пилот осталсяв вертолете, получив строгое предписание ни в коем случае не включать радио.

— Взгляните-ка сюда.

Толланд остановился у поручней, огибающих всю палубу.

Рейчел неуверенно приблизилась к краю. Они находились оченьвысоко над водой — не меньше чем в тридцати футах. Но даже здесь ощущалосьподнимающееся от океана тепло.

— Температура почти такая же, как в горячей ванне, — громко,чтобы быть услышанным, сказал океанограф. Он протянул руку к выключателю напоручне. Повернул его. — Посмотрите.

За бортом на воде раскинулся широкий сноп света, освещая ееиз глубины, словно в бассейне. Рейчел и Корки одновременно охнули.

Вода вокруг судна кишела десятками призрачных теней. Держасьв нескольких футах ниже освещенной поверхности, целая армада темных блестящихсуществ направлялась строго против течения — плыла, не двигаясь с места.Множество голов, по форме точно повторяющих молот, равномерно покачивалось,двигаясь вперед-назад, словно следуя какому-то таинственному доисторическомуритму.

— Ой, Майкл, — заикаясь, пробормотал Корки, — как здорово,что ты разделил с нами свою радость!