Точка обмана - Дэн Браун

Рейчел замерла. Ей хотелось отойти подальше от поручня, ноона не могла даже пошевелиться. Страх пригвоздил ее к месту.

— Невероятно, правда? — произнес Толланд. Он снова положилруку на плечо Рейчел, словно защищая ее. — Они неделями могут вот так стоять втеплой воде. У этих тварей лучшие носы во всем океане. Увеличенная обонятельнаядоля мозга. Чувствуют кровь на расстоянии мили.

Корки, казалось, не верил.

— Увеличенная обонятельная доля мозга? — с сомнениемпереспросил он.

— Не веришь? — вскинулся Майкл.

Порывшись в алюминиевом шкафу-холодильнике, прикрепленном кпалубе неподалеку, он вытащил маленькую рыбку.

— Отлично!

Из этого же холодильника он достал нож и в нескольких местахразрезал рыбу. Закапала кровь.

— Майк, ради Бога, — не выдержал Корки, — это всеотвратительно.

Толланд швырнул рыбку за борт. В то самое мгновение, как онакоснулась поверхности воды, шесть или семь акул, словно по команде, рванулисьвперед, жадно раскрыв пасти, полные огромных блестящих зубов. Трудно было дажезаметить, кому из них досталась добыча.

Рейчел в ужасе повернулась к Толланду, а тот уже держал вруке следующую рыбу.

— На сей раз крови не будет, — объявил он. Не разрезая,швырнул рыбу за борт. Она шлепнулась в воду, но ничего не произошло. Акулы,казалось, ее не заметили. Приманка уплыла по течению, не удостоившись честибыть съеденной.

— Они атакуют, полагаясь исключительно на обоняние, —заключил ученый, уводя гостей от поручня. — Можно даже плавать среди них,совершенно не опасаясь, если, конечно, не иметь на теле открытых ран.

Корки поднес палец к швам на щеке. Толланд предупредил:

— Да-да. Ни в коем случае не купаться!

Такси, в котором сидела Гэбриэл Эш, так и не сдвинулось сместа.

Выйдя на дорогу недалеко от мемориала Рузвельта, онасмотрела на подъезжающие машины — пожарные, «скорой помощи». Казалось, городпогрузился в какой-то сюрреалистический туман. По радио теперь сообщали, чтовзорванная машина могла принадлежать высокопоставленному государственномучиновнику.

Вытащив сотовый, Гэбриэл набрала номер сенатора. Оннаверняка уже гадает, что же могло так задержать ассистентку.

Линия оказалась занята.

Гэбриэл заметила, что счетчик такси продолжает работать, инахмурилась. Некоторые из застрявших машин выворачивали на тротуар иотправлялись искать объезд.

Водитель взглянул на нее:

— Хотите ждать? Дело ваше.

Гэбриэл заметила, что начали прибывать машины официальныхлиц.

— Нет. Поехали в объезд.

Водитель кивнул и начал выбираться из пробки. Когда машинавыехала на тротуар, Гэбриэл снова набрала номер сенатора.

Занято.

Спустя несколько минут, описав огромную петлю, машинамчалась по Си-стрит. Рейчел увидела, что здание сената светится огнями. Онанамеревалась ехать прямо на квартиру Секстона, но раз офис оказался по пути...

— Остановитесь, — попросила она таксиста. — Прямо здесь.Спасибо.

Машина затормозила.

Гэбриэл заплатила по счетчику и добавила десять долларовсверху.

— Вы можете подождать десять минут? Водитель взглянул наденьги, на часы:

— Только ни минутой дольше.

Гэбриэл выскочила на тротуар. Она вернется через пять минут.

Пустынные мраморные коридоры здания сената в этот часказались почти призрачными. Гэбриэл напряглась от суеверного страха, проходямежду двумя рядами статуй, охраняющих вход на третий этаж. Казалось, они,словно часовые, провожают ее взглядом своих каменных глаз.

Подойдя к главному входу в пятикомнатный офис сенатора Секстона,Гэбриэл вложила в щель карточку. Замок открылся. Секретарская была тусклоосвещена. Гэбриэл прошла в свой кабинет. Включила свет и сразу направилась кшкафу с папками.

Отдельная папка содержала документы, касающиесяфинансирования «Системы наблюдения за Землей», в том числе и информациюотносительно орбитального полярного спутника — сканера плотности. Как толькоона расскажет Секстону о Харпере, ему тут же потребуются все имеющиеся данные.

НАСА сообщало заведомо ложные сведения о спутнике-сканере.

Пока Гэбриэл торопливо листала файлы, зазвонил сотовыйтелефон.

— Сенатор? — ответила девушка.

— Нет, Гэб. Это Иоланда. — Голос подруги звучал странно. —Ты все еще в НАСА?

— Нет. У себя в офисе.

— Выяснила что-нибудь о НАСА?

— Да так... — уклончиво произнесла Гэбриэл. Она знала, чтоне может сказать Иоланде ничего определенного до тех пор, пока не поговорит ссенатором. Ведь у него наверняка будет собственное мнение насчет того, какследует распорядиться информацией. — Я расскажу обо всем подробно, как толькопоговорю с Секстоном. Как раз собираюсь к нему.

Иоланда помолчала.

— Гэб, знаешь, твои слова о финансировании избирательнойкампании сенатора Космическим фондом...

— Я же признала, что ошибалась и...

— Дело в том, что я выяснила: двое наших репортеров, которыезанимаются космической промышленностью, расследовали ту же самую историю.

Гэбриэл удивилась:

— А именно?

— Не знаю. Но это хорошие, серьезные ребята, и они уверены,что Секстон действительно берет деньги от частных фирм. Я просто решила, чтонужно поставить тебя в известность. Понимаю, раньше я говорила тебе совсемдругое. Такой источник сведений, как Марджори Тенч, не вызывает доверия. Но этинаши ребята... не знаю, может быть, ты сама захочешь с ними поговорить до того,как встретишься с сенатором.

— Если они так уверены в собственной правоте, то почему необнародовали свои материалы?

Тон Гэбриэл казался более оборонительным, чем ей самойхотелось бы.

— У них нет неопровержимых улик. Сенатор умеет ловкозаметать следы.

Гэбриэл подумала, что абсолютно то же самое можно сказать обольшинстве политиков.

— Здесь нет ничего криминального, Иоланда. Я уже говорилатебе: сенатор признал, что принимал частные пожертвования, но они не превышаютдопустимой нормы.