Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

морские пехотинцы, патрулировавшие близ Кхесани, наткнулись на новые вражеские бункеры, недавно вырытые боевые позиции и недавно проложенные дороги. Было ясно, что северовьетнамские войска концентрируются в горах — в конечном итоге их будет где-то от двадцати до сорока тысяч человек. Уэстморленд считал, что Северный Вьетнам хотел изолировать и уничтожить основные силы США в Кхесани — точно так же, как Вьетминь под командованием генерала Зяпа сделал с французами в Дьенбьенфу четырнадцатью годами ранее. (Американские предположения казались правдоподобными, потому что американское командование предполагало, что командует Зяп; на самом деле он оставался во временной ссылке в Венгрии.)

Уэстморленд был уверен, что любые атаки в других местах Южного Вьетнама будут лишь отвлекающим маневром. Истощение наконец возымело то воздействие, на которое он надеялся; коммунисты просто понесли слишком много потерь, чтобы уделять серьезное внимание более чем одной цели одновременно. «Самый логичный курс для врага, — сказал он, — захватить северные провинции, «в сочетании с меньшими атаками по всей остальной части страны, чтобы сковать американские силы, которые могут быть переброшены для усиления Севера».

Чтобы помешать этому плану, Уэстморленд усилил Кхешань четырьмя батальонами морской пехоты, принадлежащими к Двадцать шестому полку, — около шести тысяч человек, усиленных тремя сотнями рейнджеров ВСРВ, — и посылал часть за частью на север, к 1-му корпусу, пока к концу января там была размещена половина всех американских маневренных батальонов, готовых к любым неожиданностям.

Генерал-лейтенант Фредерик К. Вейанд, был менее уверен в намерениях противника. Отвечая за оборону подступов к Сайгону, он руководил боевыми действиями вдоль камбоджийской границы, и когда казалось, что противник там внезапно исчез, он получил разрешение передислоцировать треть войск под своим командованием — пятнадцать боевых батальонов — ближе к границе с Камбоджей. Южновьетнамская столица. Если бы он этого не сделал, характер предстоящей битвы за этот город мог быть совсем другим.

2 января, в день, когда Уэстморленд отправил свой последний оптимистичный отчет своему начальству, его предсказание относительно Кхе Саня, казалось, подтвердилось. Часовые, дежурившие на передовой заставе к западу от базового лагеря, заметили шестерых мужчин в форме морской пехоты США, прогуливающихся по тропинке за защитной проволокой. Дважды приказали по-английски остановиться, они не ответили. Морские пехотинцы открыли огонь, убив пятерых и ранив шестого, которому удалось, пошатываясь, уйти в джунгли. Эти люди оказались командиром северовьетнамского полка и его штабом, которые, по-видимому, осматривали местность, готовясь к штурму.

С тех пор, как Уэстморленд принял командование в Южном Вьетнаме, он надеялся, что противник сосредоточит свои войска где-нибудь, чтобы он мог уничтожить их подавляющей американской огневой мощью. Кхесань теперь, казалось, предоставил прекрасную возможность. Он принял план, состоящий из двух частей, который назвал операцией «Ниагара», «чтобы вызвать образ каскадных бомб и снарядов». Во-первых, самолеты-разведчики фотографировали каждый дюйм окружающей местности, чтобы точно определить позиции противника, в то время как вертолеты устилали местность акустическими устройствами для обнаружения голосов и сейсмическими датчиками для регистрации вибрации грузовиков и танков. Затем он подготовил гигантский отряд из более чем двух тысяч боевых самолетов, готовых поразить врага, когда придет время.

Сразу после полуночи 21 января северовьетнамские войска атаковали высоту 861А, одну из вершин, возвышавшихся над базовым лагерем, и почти захватили ее, а затем начали обстреливать сам Кхесань ракетами, минометами и артиллерийскими снарядами.

Рядовой морской пехоты Джон Корбетт из Наяка, штат Нью-Йорк, который только что прибыл, укрылся с двумя другими мужчинами в своей боевой яме, покрытой мешками с песком и заполненными грязью ящиками с боеприпасами. Вражеская ракета попала в главный склад боеприпасов морской пехоты. «Похоже, все фейерверки моей юности, посвященные Четвертому июля, снова взорвались, — писал Корбетт. «…Шум начинает дезориентировать нас… [Я] так сильно повреждает наши барабанные перепонки, что в отчаянии мы отрываем фильтры от сигарет и втыкаем их в уши… Грязь продолжает просачиваться на нас из встряхиваемых мешков с песком на крыше». Первоначальный взрыв вызвал более мелкие взрывы, которые продолжались сорок восемь часов, наполняя воздух осколками.

Хотя непрерывные взрывы были ужасны, писал Корбетт, морские пехотинцы делали все возможное, чтобы дать отпор.

Несмотря на то, что склад боеприпасов на нашей базе взрывается, вокруг нас полыхают костры, ствол нашего миномета все еще светится и перегревается, а неразорвавшийся снаряд вражеского миномета торчит из грязи в нескольких футах от него, бойцы моего отделения поют. Хотя я, несомненно, самый напуганный морской пехотинец в Кхесани на данный момент, я также больше всех горжусь песней, которую мы поем: Гимн морской пехоты. «От Зала Монтесумы до берегов Триполи мы будем сражаться в битвах нашей страны на суше или на море». Я присоединяюсь. Это совместное пение в этих обстоятельствах поддерживает нашу храбрость. Я очень горжусь тем, что нахожусь здесь с этими морскими пехотинцами.

Туманное утро в Кхесани. «Рытье оборонительных позиций — это не то, чему меня учили морские пехотинцы, — вспоминал ветеран. «Корпус не инструктировал нас, как строить бункер или рыть траншеи… Нас учили атаковать и разрушать, всегда быть агрессором, никогда не проводить вторую ночь на одном и том же участке земли, когда там больше атаковать».

В начале борьбы за базу морской пехотинец, переживший несколько дней ожесточенных боев на высоте 861А, ищет утешения в своей Библии.

Взрывы уничтожили 90 процентов боеприпасов американцев. Враг отрезал 9-й маршрут. Большие транспортные самолеты С-125 и С-130 неуклюже прибывали, чтобы пополнить припасы. Их груз включал четыре больших ящика, адресованных «группе регистрации пятых могил, Кхесань»; в каждом было по тысяче фунтов мешков для трупов. Когда вражеские артиллеристы прицелились на единственную взлетно-посадочную полосу, вертолетам пришлось взять на себя опасную задачу пополнения запасов.

В импровизированном подземном медпункте, увешанном мешками с физиологическим раствором, врачи в бронежилетах изо всех сил стараются сохранить жизнь раненым морским пехотинцам, пока их не эвакуируют из Кхесани.

Рядовой Корбетт и его приятели вскоре поняли, что они были приманкой, предназначенной для того, чтобы выманить вражеские войска на открытое место, чтобы их можно было взорвать с воздуха. Майор Мирза Байг, офицер по выбору целей в Кхесани, объяснил тактику Уэстморленда. «Вся наша философия [состоит] в том, чтобы позволить врагу окружить нас вплотную, собраться вокруг нас, раскрыть маршруты его войск и материально-технического снабжения, установить его склады и районы сосредоточения и подготовить его осадные работы так энергично, как он желает. В результате [будет] огромное количество целей… для тяжелых бомбардировщиков».

Репортеры и фотографы приходили и уходили, когда началась осада, и окруженные