Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Лэнгдон осмотрел гроб в надежде увидеть хоть какой-нибудьисточник света, однако края саркофага по всему периметру плотно прилегали кполу. Проклятые итальянские любители совершенства, выругался он про себя. То,чему он учил восхищаться своих студентов — точность обработки камня, строгийпараллелизм и бесшовное соединение монолитов каррарского мрамора, — превратилосьдля него в смертельную угрозу.

Совершенство, оказывается, может быть удушающим.

— Да поднимись же ты наконец, проклятый ящик! —произнес он, в очередной раз упираясь в потолок, который столько лет служилднищем гроба.

Саркофаг на сей раз слегка шевельнулся. Лэнгдон стиснул зубыи предпринял еще одно усилие. Каменная глыба приподнялась на четверть дюйма. Вгроб пробился свет, но уже через мгновение каменный ящик с глухим стуком сноваопустился на пол. Лэнгдон, тяжело дыша, остался лежать во тьме. Затем онпопытался приподнять мраморную глыбу с помощью ног — так, как уже сделалоднажды. Но поскольку саркофаг теперь лежал на полу, у узника не осталосьпространства даже для того, чтобы согнуть ноги в коленях.

По мере того как усиливался приступ клаустрофобии, Лэнгдонуначинало казаться, что стены каменной гробницы стали сужаться. Чтобыокончательно не поддаться панике, он попытался прогнать это ощущение, пустив вход последние остатки разума.

— Саркофаги, — начал он вслух тоном читающеголекцию профессора, но тут же замолчал. Даже эрудиция ученого стала для него вэтот миг врагом. Слово «саркофаг» происходит от греческих слов «sarx», чтозначит «плоть», и «phagein», что в переводе означает «пожирать». Таким образом,он находился в каменном ящике, предназначенном буквально для того, чтобыпожирать плоть.

Мысленно Лэнгдон представил слезающую с костей разлагающуюсяплоть, и это напомнило ему о том, что он лежит, засыпанный с ног до головычеловеческими останками. При мысли об этом его затошнило, а тело покрылосьхолодным потом. Но в то же время это натолкнуло его еще на одну идею.

Лихорадочно пошарив вокруг себя руками, Лэнгдон нащупалтвердый обломок какой-то крупной кости. Скорее всего это была часть ребра.Впрочем, времени на анатомические изыскания у него не оставалось. Ему всеголишь нужен был клин. Если удастся приподнять гроб хотя бы на долю дюйма исунуть в щель кость, то воздух, возможно…

Протянув руку к противоположному плечу и приставивзаостренный конец кости к месту, где край гроба соединялся с полом, онпопытался свободной рукой приподнять саркофаг. Тот, естественно, не шелохнулся.Ни на йоту. Лэнгдон предпринял еще одну попытку. В какой-то момент емупоказалось, что камень дрогнул. Но это было все.

Отвратительный запах человеческих останков и недостатоккислорода лишали его последних сил. Лэнгдон понимал, что в лучшем случае у негоосталась одна попытка. Кроме того, он знал, что для того чтобы еювоспользоваться, ему понадобятся обе руки.

Чуть изменив позу, он оставил острый конец ребра на местесоприкосновения гроба с полом и, чуть приподняв тело, прижал плечом тупой конецкости. Стараясь не сдвинуть спасительный клин с места, он поднял обе руки надголовой и уперся в днище гроба. Вызванная боязнью замкнутого пространствапаника начинала все сильнее действовать на его психику. Второй раз за день оноказался в лишенном кислорода пространстве. Громко вскрикнув, он одним мощнымдвижением надавил на дно саркофага, и каменный ящик на мгновение приподнялсянад полом. Этого мига оказалось достаточно для того, чтобы обломок костискользнул в образовавшуюся щель. Когда гроб снова опустился, кость затрещала,но Лэнгдон увидел, что между саркофагом и полом остался зазор, сквозь которыйпробивался крошечный лучик света.

Лишившись остатков сил, Лэнгдон расслабленно растянулся наполу. Ученому казалось, что его горло сжимает сильная рука, и он ждал, когдапройдет чувство удушья. Если через образовавшуюся щель и просачивался воздух,то это было совершенно незаметно. Американец не был уверен, что этого притокахватит на то, чтобы поддерживать его существование. А если и хватит, тонасколько долго? Если он потеряет сознание, то как появившиеся здесь людиузнают, что под перевернутым саркофагом находится человек?

Лэнгдон поднял руку с часами. Рука, казалось, была налитасвинцом. Пытаясь справиться с непослушными, дрожащими пальцами, он разыгралсвою последнюю карту, повернув крошечный диск и нажав на кнопку. По мере тогокак стены его темницы продолжали сдвигаться, а сознание затуманиваться, имовладевали старые страхи. Он, как и много раз до этого, попытался представить,что находится в открытом пространстве, но из этого ничего не вышло. Кошмар,преследовавший Лэнгдона с юных лет, ворвался в его сознание с новой силой.

* * *

Цветы здесь похожи на картинки, думал ребенок, со смехомносясь по лугу. Ему очень хотелось, чтобы его радость разделили папа и мама. Нородители были заняты разбивкой лагеря.

— Не очень увлекайся исследованиями, — сказаламама.

Притворившись, что он ничего не слышал, мальчик направился всторону леса.

Пересекая замечательное поле, он увидел кучу известняка ирешил, что это был фундамент когда-то стоявшего здесь дома. Нет, приближаться кнему он не станет. Ведь он только что заметил кое-что еще более интересное. Этобыл превосходный экземпляр «венерина башмачка» — самого красивого и наиболеередкого цветка в Нью-Гэмпшире. До этого он видел его только на картинках вкнижках.

Мальчишка в радостном возбуждении подошел к цветку иопустился на колени. Почва под ним была рыхлой и пористой, из чего следовало,что его цветок выбрал для себя самое плодородное местечко. Он рос на стволесгнившего дерева.

Предвкушая с восторгом, как доставит домой бесценный трофей,мальчик протянул руку…

Но до стебля он так и не дотянулся.

С устрашающим треском земля под ним разверзлась.

Падение длилось всего три секунды, но мальчик понял, чтосейчас умрет. Он со страхом ожидал столкновения, но, когда это произошло,никакой боли не почувствовал. Он упал на что-то очень мягкое.

И холодное.

Мальчик лицом вниз упал в темную, до краев заполненнуюжидкостью, яму.

Вращаясь и пытаясь сделать сальто, чтобы оказаться головойвверх, он отчаянно царапал окружающие его со всех сторон стены. Каким-тообразом ему все же удалось всплыть на поверхность.

Свет.

Слабый свет над головой. Во многих милях от него. Во всякомслучае, так ему казалось.

Его руки отчаянно колотили по воде в попытке добраться достены и схватиться за что-то твердое. Но вокруг него был только гладкий камень.Он провалился сквозь сгнившую крышку заброшенного колодца. Мальчик звал напомощь, но его крики тонули в узкой глубокой шахте. Он звал снова и снова. Светв дыре над головой начинал меркнуть.