Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Он был уверен, что видел Витторию на полу без сознания.Теперь девушка исчезла. Причина исчезновения, которая сразу пришла ему на ум,была неутешительной. Убийца, говоря по телефону, не скрывал своих намерений.«Сильная духом женщина, — сказал он. — Такие меня всегда возбуждали.Не исключено, что я найду тебя еще до того, как кончится эта ночь. А уж когданайду, то…»

— Где швейцарские гвардейцы? — спросил Лэнгдон,оглядываясь по сторонам.

— Контакт установить не удалось. Все линии Ватиканазаблокированы.

В этот момент ученый до конца ощутил свое одиночество ибеспомощность. Оливетти погиб. Кардинал умер. Виттория исчезла. И полчаса егожизни канули в небытие в мгновение ока.

За стенами церкви шумела пресса, и Лэнгдон не сомневался,что информация об ужасной смерти кардинала скоро пойдет в эфир. Если уже непошла. Американец надеялся на то, что камерарий, давно рассчитывая на самыйхудший вариант развития событий, принял все необходимые меры. «Эвакуируй свойпроклятый Ватикан! Пора выходить из игры! Мы уже проиграли!»

Лэнгдон вдруг осознал, что все, что толкало его кдействиям, — стремление спасти Ватикан, желание выручить из беды четырехкардиналов и жажда встретиться лицом к лицу с членами братства, которое онизучал так много лет, — все эти мотивы куда-то исчезли. Сражениепроиграно. Теперь его заставляло действовать лишь одно неистовое желание. Желаниедревнее и примитивное.

Он хотел найти Витторию.

Вместе с исчезновением девушки к нему пришла полная душевнаяопустошенность. Лэнгдону часто приходилось слышать, что несколько часов,проведенных вместе в экстремальной ситуации, сближают людей больше, чемдесятилетия простого знакомства. Теперь он в это поверил. Чувств, подобных тем,которые бурлили в нем сейчас, он не испытывал много лет. И господствующим срединих было чувство одиночества. Страдание придало ему новые силы.

Выбросив из головы все посторонние мысли, Лэнгдонсосредоточился на самом главном. Ученый надеялся, что ассасин поставит деловыше удовольствия. Если это не так, то он опоздал со спасением. «Нет, —сказал он себе, — у тебя еще есть время. Убийца должен завершить то, чтоначал, и поэтому, прежде чем исчезнуть навсегда, еще раз вынырнет наповерхность».

Последний алтарь науки, размышлял Лэнгдон. Финальный ударубийцы. Последняя задача. Земля. Воздух. Огонь. Вода.

Он посмотрел на часы. Еще тридцать минут. Ученый чуть ли небегом помчался мимо пожарных к «Экстазу святой Терезы». На сей раз, глядя наэтот шедевр Бернини, Лэнгдон точно знал, что ему необходимо увидеть.

«И ангелы чрез Рим тебе укажут путь…»

Прямо над откинувшейся на спину святой на фоне золотогопламени парил изваянный Бернини ангел. В одной руке этот посланец небес сжималостроконечное огненное копье. Лэнгдон перевел взгляд на то место, куда примерноуказывал наконечник копья, и не увидел ничего, кроме стены храма. В точке, накоторую указывал ангел, не было ничего особенного. Но ученого это не смутило,поскольку он точно знал, что ангел указывает в ночь — на место, расположенноедалеко за стеной церкви.

— В каком направлении от меня находится этаточка? — спросил Лэнгдон у шефа пожарных.

— В каком направлении? — переспросил тот, глядя вту сторону, куда показывал американец, и несколько растерянно ответил: — Незнаю… на западе, как мне кажется.

— Какие церкви расположены на этой линии? — задалсвой следующий вопрос вновь обретший решительность Лэнгдон.

Изумление шефа, казалось, не имело границ, и он протянул:

— Их там не меньше десятка. Но почему вас этоинтересует?

«Я и сам мог это сообразить», — мрачно подумаламериканец, не отвечая на вопрос. Вслух же он произнес:

— Мне нужна карта Рима. И быстро.

Брандмейстер отправил одного из своих подчиненных к пожарноймашине за картой. А Лэнгдон снова повернулся лицом к скульптуре. Земля… Воздух…Огонь… ВИТТОРИЯ.

Последней вехой является вода, сказал он себе. Вода,изваянная Бернини. Скорее всего она должна находиться где-то в одной изцерквей. Иголка в стоге сена. Он перебрал в уме все работы Бернини, которыепомнил. Ему нужна та, в которой он отдает дань воде…

Первым на ум Лэнгдону пришло изваяние из фонтана «Тритон»,но ученый тут же сообразил, что эта скульптура стоит перед той церковью, вкоторой он сейчас находится, и вдобавок в направлении, противоположном тому,куда указывает ангел. Он делал все, чтобы заставить свой мозг работать наполную мощность. Какую фигуру мог изваять Бернини для прославления стихии воды?«Нептун и Аполлон»? Но к сожалению, эта скульптура находится в музее Виктории иАльберта в Лондоне.

— Синьор!..

Это прибежал пожарный с картой.

Лэнгдон поблагодарил молодого человека и развернул карту наалтаре. Ему сразу стало ясно, что на сей раз он обратился к тем людям, ккоторым следовало. Такой подробной карты Рима профессор еще не видел.

— Где мы сейчас?

Пожарный ткнул пальцем в точку на карте и произнес:

— Рядом с пьяцца Барберини.

Лэнгдон, чтобы еще лучше сориентироваться, снова взглянул наогненное копье ангела. Начальник пожарной команды правильно оценил направление:копье ангела смотрело на запад. Ученый провел на карте прямую линию, начав сточки, в которой находился в данный момент, и его надежда сразу же началаугасать. Почти на каждом дюйме линии, по которой двигался его палец, имелсямаленький черный крестик. Церкви. Город просто усеян ими. Когда цепь церковныхсооружений закончилась, палец Лэнгдона уже оказался в пригороде Рима.Американец глубоко вздохнул и на шаг отошел от карты. Проклятие!

Окидывая взглядом общую картину города, он задержал вниманиена трех храмах, в которых были убиты три первых кардинала. Капелла Киджи…Площадь Святого Петра… Это место…

Глядя одновременно на все три точки, Лэнгдон заметил в ихрасположении некоторую странность. Вначале он думал, что церкви разбросаны поРиму случайно, без какой-либо закономерности. Но теперь он видел, что этоопределенно не так. Как ни странно, церкви были расположены по определеннойсхеме, и связывающие их линии образовывали гигантский, включающий в себя почтивесь город, треугольник. Лэнгдон еще раз проверил свое предположение иубедился, что это вовсе не плод его разыгравшегося воображения.

— Penna, — неожиданно произнес он, не отрываявзгляда от карты.

Кто-то протянул ему шариковую ручку.

Лэнгдон обвел кружками три церкви и проверил свой вывод втретий раз. Сомнений не оставалось. Перед ним был треугольник!