Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

клетчатая рубашка, — вспоминал профессор Сэм Хайнс. «И фотограф подошел очень близко и нажал затвор как раз в тот момент, когда офицер нажимал на курок. Таким образом, камера и пистолет выстрелили одновременно, и вы могли видеть, как голова человека выпирала с той стороны, откуда должна была выйти пуля. Мы были там, лицом к лицу с этим человеком, который умирал. Прямо сейчас. Мертвый.

Двумя ночами позже, в репортаже Хантли-Бринкли, цветную видеозапись той же публичной казни, снятую оператором NBC, увидят около двадцати миллионов человек.

«Это было ужасно для [свидетеля]», — вспоминал Джеймс Уиллбэнкс. «И я думаю, что многие американцы начали спрашивать себя: «Мы поддерживаем здесь не тех парней?» И это как бы подкупило обеденный стол — или стол за завтраком, если вы видели это в газете — жестокость этой войны и тот факт, что казалось, что она никогда не закончится».

Дин Раск отругал журналистов за сообщение о таком жестоком акте, подразумевая, что убийство связанного заключенного высокопоставленным правительственным чиновником средь бела дня на улице Сайгона на глазах у журналистов как-то не заслуживает освещения в печати. «На чьей вы стороне?» он спросил. «Я не знаю, почему люди должны искать вещи, о которых можно скулить, когда в один и тот же день есть две тысячи историй о вещах, которые более конструктивны».

Фотография, за которую Эдди Адамс получил Пулитцеровскую премию, и контактный лист, из которого она взята. «Генерал убил вьетконговцев, — сказал позже Адамс. «Я убил генерала своим фотоаппаратом... Фотографии лгут, даже без манипуляций. Это только полуправда. Чего фотография не говорила, так это: «Что бы вы сделали, если бы вы были генералом в то время и в том месте в тот жаркий день, и вы поймали бы так называемого плохого парня после того, как он сдул одного, двух или трех американских солдат?».

В Сайгоне Фан Куанг Ту, сын лидера оппозиции доктора Фан Куанг Дана, а теперь и сам начинающий политик, понял, какое влияние фотография и кадры оказали на американских союзников Южного Вьетнама. «Мы заплатили большую цену за эту картину. Это был поворотный момент, потому что он заставил американцев задуматься: «Хотим ли мы тратить наши деньги и жизни наших сыновей на защиту системы, которая это допускает?»

ЭТО СТАЛО НЕОБХОДИМЫМ

Фотографическое излишество на окраинах Сайгона во время Тетского наступления. «Смерть сапера ужасна, — вспоминал командир НФО, который обучил сотни саперов. — Его труп чаще всего оставляют на дороге… Часто ВСРВ обнажает его тело, чтобы его могли увидеть проходящие мимо родственники».

Америкэн Пресс, со штаб-квартирой в Сайгоне, по понятным причинам, сосредоточенным почти исключительно на боевых действиях в этом городе; война еще никогда не подходила к ним так близко. Но Тетское наступление, казалось, происходило повсюду. ВСРВ и американские силы быстро отразили большинство атак. Враг нёс страшные потери. Те же слабости, которые подорвали их атаку на Сайгон, были очевидны и в других местах.

Планы атаки на Ми Тхо, например, предусматривали первоначальный артиллерийский и минометный залп от одной тысячи до двух тысяч выстрелов, но необходимые снаряды так и не появились. В итоге было уволено только тридцать шесть человек. Саперы повели в город четыре батальона — около двух тысяч солдат НФО, намереваясь захватить штаб седьмой дивизии ВСРВ. Один американец, который был расквартирован в городе, никогда не забывал просыпаться и наблюдать из окна своей спальни, как они текли по улице внизу. «Я видел много тощих маленьких заключенных и трупов вьетконговцев, — сказал он, — но в ту ночь вьетконговцы за моим окном выглядели семи футов ростом».

Они быстро уменьшились в размерах. Проводники, которые должны были привести их к цели, заблудились. Танки ВСРВ отбросили многих к окраине города. Стрельба заглушила голоса агитбригад с мегафонами, призывающих граждан подняться. Морские котики США из снайперских винтовок отстреливали вражеских солдат с третьего этажа их казарм. «Я думаю, это здорово», — сказал один другому. «Все наши походы в джунгли, а теперь они идут к нам». Лодки мобильных речных войск переправляют американскую пехоту. «Очаги сопротивления противника должны были быть уничтожены, чтобы не дать вьетконговцам приблизиться к союзным войскам», — вспоминал один командир. Для этого были задействованы авиация и артиллерия.

Искореженная сталь — все, что осталось от здания рынка в Бен-Тре после примерно пятидесяти часов бомбардировок и артиллерийских обстрелов союзников. «Мне всегда жаль мирных жителей, — сказал репортеру майор ВВС, участвовавший в нападении. Они «не знают, где проходят линии… не знают, где спрятаться, а часть оружия, которое мы использовали, было зональным оружием». Но «могло быть еще больше погибших», — сказал он. Когда ему приказали засыпать напалмом «тысячу вьетконговцев», которые, как говорят, отступают из города, он спустился достаточно низко, чтобы увидеть, что это не солдаты, а напуганные женщины и дети, и отменил атаку. «Я думаю, что спас сотни мирных жителей», — сказал он.

Артиллерийский дивизион ВСРВ, дислоцированный за городом, к которому был прикомандирован лейтенант Тобиас Вольф, вел круглосуточный огонь. «Процесс, с помощью которого мы помогли опустошить Ми Тхо, казался не нашей разработкой и всегда был необходим и правилен», — вспоминал он. «По мере того, как батальоны ВСРВ в городе подвергались все большему и большему давлению, мы начали обстреливать здания вокруг них. Мы обстреляли старую площадь вокруг штаба [комдива ВСРВ], где засели он и начальник провинции со своими штабными офицерами. По всему городу толпились группы перепуганных правительственных чиновников и солдат, и каждый раз, когда один из них связывался с нами по радио, мы открывали огонь прямо там, где хотели, без лишних вопросов. Мы сносили мосты и топили лодки. Мы сравняли с землей магазины и бары вдоль реки. Мы уничтожали отели и дома, этаж за этажом, улицу за улицей, квартал за кварталом. Я видел карту. Я знал, куда летят снаряды, но я не думал о наших целях как о домах, где измученные и напуганные люди молятся о своей жизни. Когда вы боитесь, вы убьете все, что может убить вас. Теперь, когда город был у врага, город стал врагом».

Американские истребители-бомбардировщики «Фантом» пронеслись над горящим городом, обстреливая и бомбя уже поврежденные здания. Треть Ми Тхо была разрушена, а половина населения осталась без крова. «Две недели спустя это место все еще тлело, — вспоминал Вольф, — все еще приятно воняло трупами. Трупы были