Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

Уэстморленда на то, что АРВ вскоре сможет взять на себя основную часть боевых действий, не оправдались. Южновьетнамские войска в целом хорошо отражали атаки Тет, но уровень дезертирства был высоким, они потеряли более девяти тысяч человек, а средняя численность батальона составляла всего 50 процентов. Потребовалось бы не менее шести месяцев, чтобы вернуть их в ту форму, в которой они были до Тета.

«Ну, — пожаловался президент своим советникам, — похоже, вы все советовались, советовали, советовали, а потом — как обычно — снова посадили обезьяну мне на спину. Мне не нравится то, что я чувствую от этих кабелей из Вьетнама». На встрече 8 февраля, в которой участвовал Объединенный комитет начальников штабов, он хотел знать, как Соединенные Штаты собираются реагировать на дальнейшие атаки. (Первоначальным предложением вождей было усиление авиаударов по новым целям вокруг Ханоя и Хайфона, хотя месяц за месяцем бомбардировок, очевидно, мало повлияли на способность противника вести наступление на юге.) Джонсон хотел быть уверенным. У Уэстморленда было все необходимое, и он задавался вопросом, должен ли он призвать армейский резерв и даже попросить Конгресс объявить войну.

Очевидная готовность Джонсона рассмотреть возможность принятия беспрецедентных мер побудила к действиям председателя Объединенного комитета начальников штабов Уиллера. С 1965 года он и другие вожди настаивали на более широкой войне — более частых и менее ограниченных авиаударах по северу, вторжениях в Лаос и Камбоджу с целью разрушения вражеских убежищ и перерезания подкреплений и пополнения запасов, даже возможной высадки в самом Северном Вьетнаме. Кроме того, Уилер считал, что силы США за границей слишком растянуты, чтобы одновременно справляться с потенциальными кризисами в Корее, Берлине или где-либо еще. До сих пор их неоднократные попытки убедить президента пополнить их запасы путем вызова стратегического резерва не увенчались успехом. Но теперь, если Уэстморленд запросит достаточное количество войск, подумал Уилер, он, возможно, сможет навязать Джонсону руку.

Уэстморленд встал в очередь, отправив Уиллеру телеграмму, тон которой казался почти диаметрально противоположным всему оптимизму, который он выразил сразу после Тета. В то время как тогда он утверждал, что наступление было просто «отвлечением внимания» и «последним вздохом», что у него «все в руках», теперь он сказал, что, поскольку противник «начал крупную кампанию, сигнализирующую об изменении стратегии от затяжной войны к быстрой военной/политической победе в год американских выборов… мы находимся в новой игре, где мы сталкиваемся с решительным, высокодисциплинированным противником, полностью мобилизованным для достижения быстрой победы. Он бросает все свои военные фишки, чтобы «пойти ва-банк». Мы не можем этого допустить. Мне нужно усиление боевых элементов. Время имеет существенное значение. Неудача вполне возможна».

На случай чрезвычайной ситуации президент согласился немедленно направить 10 500 человек, но по-прежнему воздерживался от призыва резерва.

Уилер улетел в Сайгон. Отчет, который он представил по возвращении, только усилил ощущение кризиса. Теперь выяснилось, что наступление противника было «близким». Не было и причин полагать, что это «исчерпало себя». Решимость противника оказалась «непоколебимой». Напротив, правительство Южного Вьетнама, страдающее от низкого морального духа и требований потока новых беженцев, было неспособно противостоять новым атакам. «Во многих районах умиротворение остановлено. Вьетконговцы рыскают по сельской местности, и теперь вопрос заключается в том, какая сторона будет двигаться быстрее, чтобы получить контроль. Итог вообще не ясен. Я вижу впереди много тяжелых боев… У генерала Уэстморленда нет театрального резерва».

По всем этим причинам он теперь запросил 205 000 новых солдат в три этапа: 108 000 к 1 мая, 42 000 к 1 сентября и еще 55 000 к концу года, плюс дополнительный призыв 280 000 резервистов. (Второй и третий транши будут использованы для восстановления стратегического резерва, если только успехи коммунистов во Вьетнаме не потребуют их присутствия.)

Масштаб запроса поразил администрацию, вспоминал Клиффорд, и президент «был так взволнован, как я никогда его не видел». Теперь Джонсон столкнулся с ужасной дилеммой: если он согласится на просьбу генералов, он рискует значительно усилить американизацию конфликта в год выборов и в то время, когда доверие избирателей к его ведению войны уже снижалось. Но если бы он отказался, его могли бы обвинить в том, что он отказался от своего обещания предоставить все, что просил его полевой командир, в то время как война, вероятно, затянется, как это было в течение последних трех лет, без какой-либо победы.

Используя специально подготовленную карту местности в районе Кхесани, установленную в Оперативной комнате Белого дома, Уолт Ростоу объясняет ситуацию президенту Джонсону и генералу ВВС Роберту Н. Гинзбургу из Совета национальной безопасности. Даже после наступления на Тет генерал Уэстморленд продолжал говорить главнокомандующему: «Я по-прежнему считаю позицию противника в Кхесани самой большой угрозой».

Измученный, не зная, что делать, и нетерпеливый по отношению к своим генералам, которые, казалось, были неспособны выдвигать новые идеи, президент попросил Клиффорда сформировать оперативную группу и начать то, что Дин Раск назвал бы «переоценкой военных действий от А до Я». «Дайте мне меньшее из зол», — сказал Джонсон Клиффорду. «Дайте мне свои рекомендации».

Президент любил и доверял Кларку Клиффорду. Самый известный и высокооплачиваемый корпоративный юрист в Вашингтоне, он был вежлив, убедителен, тактичен и прекрасно знал, как дела обстоят в Вашингтоне. В качестве советника Гарри Трумэна он помог убедить своего шефа принять концепцию Джорджа Кеннана о сдерживании Советского Союза, разработал законопроект, благодаря которому появились ЦРУ и Министерство обороны, а также помог спроектировать пришедшего из-за спины Трумэна. победу в 1948 году. Он руководил переходом президента Джона Кеннеди и возглавлял его Консультативный совет по внешней разведке после залива Свиней. Он был одним из первых, кого Джонсон попросил увидеть после убийства Кеннеди, руководил его предвыборной кампанией в 1964 году, и ему предложили работу в Министерстве обороны, потому что Джонсон хотел, чтобы в Пентагоне был кто-то, кто мог бы лучше ладить с военными, чем Роберт Макнамара. Надо отметить, что в 1965 году Клиффорд предупредил президента, что Вьетнам «может превратиться в трясину», и он встал на сторону Джорджа Болла, выступив против первоначальной просьбы генерала Уэстморленда о десятках тысяч военнослужащих в том же году. («Если мы потеряем пятьдесят тысяч человек, это погубит нас», — сказал он тогда Джонсону; гораздо лучше «смягчить нашу позицию» и искать выход.) Но как только Джонсон начал наземную войну, он был самопровозглашенный «полный сторонник нашей политики», убежденный, что лучший выход из Вьетнама — продолжать «сильно бить их».

Это должно было измениться.

«Вежливо, но твердо», пользуясь своим статусом предположительно наивного новичка, Клиффорд воспользовался возможностью задать военным