Князь Владимир - Юрий Никитин

Сзади сдержанно звякнули доспехи. По тяжелым прихрамывающимшагам Ярополк узнал самого преданного человека и заранее сделал неподвижным лицо,а на губы надел легкую улыбку.

– А, Варяжко!

И все-таки душа захолодела, когда посмотрел в это кабаньелицо. Страшный удар срубил половину носа, широкие ноздри зияли страшно икроваво. Со лба спускалось белое ущелье, видна кость, надбровная дуга разрубленадо мозга, тяжелое лезвие разрубило лицо наискось, шрам истончился лишь уподбородка, но рядом бугрились багровые и сизые шрамы, вздутые как пеньковыеканаты, лицо столь страшно, что и мужчин берет дрожь, а девки, раньше бегавшиеза Варяжко, теперь с криком отворачиваются.

Варяжко прохрипел сдавленным голосом:

– Княже… надо бы готовить людей к вылазке.

– Прорвемся ли? – спросил Ярополкбезнадежно. – Половину дружины положим, пока пройдем первый ряд. А когданачнем частокол рубить да меж кольев как зайцы прыгать, нас голыми рукамивозьмут! Ну не руками, а стрелами и дротиками закидают издали, не теряя людей.

– Иначе нам погибель! Еды всего на неделю.

– Урежь раздачу.

– Стоит ли? – спросил Варяжко угрюмо. –Новгородец все одно не уйдет.

– Я жду помощь, – бросил Ярополк отрывисто.

– Откуда?

– От ромеев. Не мог же Царьград вот так просто забыть онас? Я столько гонцов послал! В конце концов, наш договор чего-то стоит?

Варяжко тяжело сдвинул плечами:

– Так-то оно так…

Ярополк бросил на него гневный взгляд, сказал громче,распаляясь все больше:

– Ромеи опоздают, им далеко, так печенеги придут! Этирядом. Я им пожаловал земли по Днепру. Они за это присягали нести службу!

Варяжко повернулся к реке. Весь Днепр был покрыт ладьяминовгородцев, люди кишели как муравьи. В голосе воеводы была безнадежность.

– Мир таков, что помогать берутся только сильному. Ктои без них бы одолел. Думаю, стоит Владимиру свистнуть, как те же печенегиобъявятся под его знаменами! Да только не позовет!

– Почему? Хочет очистить, как заявил, земли и отпеченегов?

– Нет, мы и так в его кулаке.

Ярополк выкрикнул яростно:

– Но должна же быть… должна же быть даже у печенеговсовесть, наконец… Честь! Или их нет? Нет верности слову?

Варяжко сказал, как в погребальный колокол бухнул:

– Меж людьми, да и то не между всеми, бывает… И честь,и совесть, и верность. Все бывает. А вот между народами – что-то не помню. Туткулак властвует. И я пока не вижу, чем можно изменить мир.

– Я все-таки верю слову печенегов. Они никогда ненарушали!

– Это было раньше.

– А что изменилось?

– Пришел этот… Княже, я могу попытаться выбраться. Еслихочешь, я доберусь до печенегов. Это наша последняя надежда…

Ярополк покачал головой:

– Там кордоны – муха не пролетит!

– То муха, – буркнул Варяжко. – Они еще невстречались с настоящими воинами Святослава!

Хан Куря отвел глаза. Видно, что ответ давался с трудом, ноон говорил, прижимая ладони к груди, разворачивая ладони и снова прижимая ксердцу:

– Великий посол кагана земли Русской, доблестного князяЯрополка, сына Святослава… Ты проделал трудный и опасный путь, выбираясь изосажденного Роденя… Да, я тоже слышал, что из него муха не вылетитнезамеченной. Передай великому кагану мои слова. Весь народ печенегов не перестаетблагословлять его перед своими богами! Он дал нам земли слева от Днепра, научилпахать землю, сеять рожь и гречку, садить… или сажать овощи… И теперь наш народ– впервые! – вот уже несколько лет не знает голода.

– Правильное дело сотворили, – сказал Варяжко.

Он сидел на толстом ковре, неловко поджав под себя ноги.Рабыни подносили ему еду, Варяжко все еще насыщался, словно наверстывал за весьголодающий Родень.

– Правильно и… великое, – согласился Куря. –Мы потому и ходили в походы, что кочевников земля кормит хуже, а куда деватьголодные рты? Вот и уходят возмужавшие дети, что растут как грибы, в дальниепоходы. Либо исчезнут там, либо вернутся с добычей, что позволит прокормитьсядо следующего набега. А земля кормит всех, ежели сойти с коня и взять в рукитакую непривычную соху. Вот и нет нужды нам больше браться за сабли, грабитьсоседей.

Варяжко насторожился:

– Но ты же клялся, что будешь защищать…

Хан мягко улыбнулся:

– Я еще не сказал всего. У землепашца мужества должнобыть больше, чем у кочевника. Тот может снять шатры и уйти, а землепашцу уйтинекуда! Он должен драться. Будем драться и мы, защищая эти земли. Даже бездоговора.

– Тогда поднимай свою орду, – велелВаряжко. – Пусть седлают коней, пусть трубят в трубы! Незаконнорожденныйпосмел замахнуться на законную власть в стольном граде Киеве! Великий князьЯрополк, который пожаловал тебе и твоему племени эти земли, велит прийти сосвоим войском. Он сейчас стоит в Родене, это близ Киева. А сам захватчик ужепирует в самом Киеве!

Хан отвел глаза, но неприятного разговора не избежать, онпосмотрел в глаза грозному посланцу Ярополка, сказал убеждающе:

– Я клялся стать на границах Южной Руси и не пропускатьсюда врагов русичей. И с той поры, как мы здесь осели, разве хоть один хазарин,куман или савир сделали набеги на русские города и веси? Что ты еще хочешь,посланец великого кагана земли Русской?

Варяжко смотрел набычившись. Страшные сизые шрамы быстронаполнялись тяжелой кровью. Дыхание стало тяжелым, а в изрубленной некогдагруди захрипело.

– Я хочу, дабы ты повел войска на помощь Ярополку!

– Ни один враг, – сказал хан с неловкостью вголосе, но твердо, – не напал на землю Русскую. Дерутся братья. Так в чеммудрость: не вмешиваться или сшибиться в жестокой сече? Если и другиеотступятся, подобно мне, то братья останутся один на один. Кто из них победит,мне все равно. Победит уцелевшая Русская земля, которой я отныне служу. Сыномкоторой я отныне стал со всем своим племенем… Нет, посланец великого кагана! Яхорошо помню, что присягал служить Русской земле и ее народу. Пусть на меняобрушится гнев победившего, но клятвы я не нарушу… хотя я клялся своими богами,а здесь я и мой народ уже начинаем клясться русскими богами, говоритьпо-русски, давать своим детям русские имена.

– Он уничтожит тебя, этот лапотник, сын презреннойрабыни! – вскрикнул Варяжко. – Он сотрет с лица земли все печенежскоеплемя! Он – лютый язычник, в отличие от доброго и милостивого Ярополка, коегоосияла христианская вера, что учит прощать и любить!