Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

иной стороной, но были отвергнуты. Индонезия, которой не терпелось положить конец кровопролитию, предложила линкор в международных водах. Это тоже было отвергнуто.

Наконец, обе стороны договорились о Париже. Там, под огромной хрустальной люстрой в большом зале отеля «Мажестик», официальный представитель Ханоя Сюан Туи заявил, что единственная цель встречи — договориться о «безоговорочном прекращении бомбардировок США и всех других военных действий, чтобы переговоры могут начаться».

Семидесятисемилетний глава американской делегации У. Аверелл Гарриман ответил, что Вашингтон готов полностью прекратить бомбардировки — но только в том случае, если Ханой согласится на взаимный отвод войск вдоль демилитаризованной зоны, прекратит удары по Сайгону и др. городов и после этого согласился на «быстрые и серьезные переговоры».

Суан Туи отверг это мнение: по его словам, только Соединенные Штаты нарушили буферную зону. Если переговоры не увенчаются успехом, «американская сторона будет нести полную ответственность».

Пройдут недели. Ни одна из сторон не пошевелилась. «Никогда, — признался репортеру один из членов американской делегации, — я не слышал, чтобы две нации так вежливо называли друг друга сукины дети». Президент Джонсон начал рассматривать возможность вызова своей делегации домой. Кларк Клиффорд помог отговорить его от этого. По его словам, американский народ возлагал большие надежды на переговоры, и «если мы сделаем что-нибудь, чтобы разрушить [их], Бобби [ Кеннеди] взорвется, и общественное мнение пойдет против нас». (Под «нами» он просто имел в виду администрацию Джонсона; президент пообещал сохранять нейтралитет в предстоящих президентских выборах.)

Тем временем Политбюро приступило к реализации политики, которую оно назвало «драться во время разговора, говорить во время боя».

РАЗДУВАЯ ПЛАМЯ ВОЙНЫ

Лейтенант Винсент Окамото прибыл в Южный Вьетнам 30 апреля 1968 года и поселился на базе 90-го запасного батальона в Бьенхоа, ожидая назначения в ту или иную часть. Он родился во время Второй мировой войны в японско-американском военном лагере для переселенцев в Постоне, штат Аризона, и был седьмым сыном японских иммигрантов. Все шестеро его братьев служили в военной форме — двое сражались в составе прославленной 442-й полковой боевой группы, самой титулованной части войны, — и поэтому, когда его страна снова вступила в войну во Вьетнаме, он решил, что должен пойти туда и сам. Он прошел подготовку офицера запаса в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, прошел обучение в качестве элитного рейнджера в Форт-Беннинге и находился в Форт-Брэгге, Северная Каролина, когда после Тетского наступления домой начали привозить задрапированные флагами гробы.

«Если во Вьетнаме погиб десантник, а его семья жила в нескольких минутах езды от Форт-Брэгга, существовал определенный порядок действий», — вспоминал Окамото. «Падре, или капеллан, или раввин, и молодой лейтенант проверяли машину и ехали в указанное место. Наконец подошла моя очередь. Потребовалось время, чтобы найти место, и когда мы, наконец, нашли его, это было что-то не похожее на Табачную дорогу — разрушенный дом, старая собака, спящая на крыльце. Я последовал за падре. Он постучал в дверь, и ему открыла пожилая афроамериканка. Думаю, она поняла, как только увидела нас, почему мы здесь. Она не сказала ни слова, но отступила назад и позволила нам войти. Падре сказал: «Мне очень жаль сообщать вам, что ваш сын был убит во Вьетнаме». И она просто села. Не сказал ни слова. И тут ее муж позвонил откуда-то из-за спины и сказал: «Что происходит?» И он вошел и сказал: «Что вам нужно, джентльмены?» И снова падре сказал: «Мне жаль говорить вам об этом, но ваш сын был убит во Вьетнаме». Жена по-прежнему стоит стоически, не говоря ни слова. Он говорит: «Нет, это ошибка». Он выходит из комнаты и возвращается с этим письмом. Он сказал: «Смотри, видишь? Мы получили его вчера, мой сын вчера еще был жив». Капеллан посмотрел на письмо и сказал: «Ему неделю. Я думаю, вашего сына убили… в тот день, когда он написал это письмо. Отец не выдержал и начал плакать. Мы предложили любую услугу, какую могли, и ушли.

Винсент Окамото тренируется, чтобы стать воздушным рейнджером, и готовится к прыжку.

«Я просто чувствовал себя подонком, потому что играл в солдата в Форт-Брэгге, ходил ночью в офицерский клуб, ужинал, выпивал пару стопок текилы. А вот эта бедная пара, я думаю, они были издольщиками; их единственный сын убит во Вьетнаме. Поэтому, как только мы вернулись на пост, я сказал: «Я больше никогда не буду выполнять эту обязанность». Итак, я подошел к кабинету адъютанта и сказал: «Дайте мне мою просьбу о переводе. Я хочу поехать во Вьетнам». И это был первый раз, когда я действительно увидел, как армия работает эффективно. Они сказали: «Конечно, чувак». И примерно через неделю я получил приказ отправиться во Вьетнам».

Жительница района Чолон беспомощно наблюдает, как к ее дому подкрадывается огонь во время ожесточенных боев, охвативших некоторые районы Сайгона во время «Мини-Тет» в мае 1968 года. Было разрушено около тридцати тысяч домов, многие из которых были нанесены воздушными ударами США и Южного Вьетнама. взрывайте спрятанных в них истребителей НФО. «У Вьетконга нет собственных военно-воздушных сил, — сказал начальник полиции Сайгона, — поэтому он использует наши».

Беженцы толпятся в окружении нескольких предметов домашнего обихода, которые им удалось спасти, на территории католической церкви в Сайгоне. Мини-Тет вытеснил почти восемьдесят семь тысяч сайгонцев.

Во вторую ночь его пребывания в Южном Вьетнаме по базе попали минометные снаряды, и он укрылся в темном бункере. «Было горячо. Было многолюдно. Все потеют, все напуганы. Близкий промах сотряс бункер сотрясением мозга. Все замолчали. Парень, сидящий рядом со мной, закурил от старой зажигалки Zippo. И вдруг я слышу, как кто-то говорит: «Здесь гук!» И я начинаю осматриваться. Темно. Свет гаснет. И люди говорят: «Что? Где? ВОЗ?» И так случилось, что другой младший лейтенант, которого я встретил накануне, сказал: «Эй, Окамото, это ты?» Я сказал: «Да». И он сказал: «Успокойтесь, люди, он американец». А затем другой голос, с отчетливой южной протяжностью, сказал: «Эй, без обид, партнер; но на вашем месте я бы покрасил волосы в светлый цвет и насвистывал бы «Дикси», когда стемнеет».

Минометные снаряды, обрушившиеся в Бьенхоа той ночью, были частью второй попытки начать общее наступление, общее восстание, которое Ле Зуан и другие лидеры в Ханое каким-то образом надеялись достичь того, чего не удалось достичь атаками Тет несколькими месяцами ранее. Со времен Тета были крупные помолвки.