Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

от своего предшественника, Абрамс считал неразумным выпускать многообещающие бюллетени. «Общая политика этого командования по связям с общественностью, — сказал он своим подчиненным, — будет заключаться в том, чтобы результаты говорили сами за себя. Мы не будем заниматься пропагандистскими упражнениями, а изобразим всю нашу деятельность в сдержанном ключе. Достижения, а не надежды, будут подчеркнуты». И хотя командиры могли свободно общаться с репортерами, продолжил он, «значительно более широко можно было бы использовать фразу «Без комментариев».

Генерал Крейтон Абрамс впервые салютует флагу в качестве нового командира MACV, июнь 1968 года. За ним, положив руку на сердце, стоит посол США Элсворт Банкер.

Газета «Christian Science Monitor» приветствовала его назначение как «открывшее путь к дальнейшему развитию новых подходов к стратегии», и два первых изменения, внесенных Абрамсом, по-видимому, сигнализировали о многообещающем сдвиге: он приказал бросить Кхесань и вспахать его, и, звоня в Сайгон, с силами США и ВСРВ, чтобы остановить ракетные обстрелы города противником, он запретил тактическое использование артиллерии, бомбардировок и боевых кораблей где-либо в его окрестностях без его специального разрешения.

Рядовой первого класса Роберт Уитворт из Олбани, штат Орегон, и американская дивизия после трехдневного преследования противника к югу от Дананга, 1968 год. «Мы никак не могли противостоять американцам [в тот год]», — вспоминал боец-коммунист. «Каждый раз, когда они наступали, мы бежали от них. Потом, когда они повернут назад, мы пойдем за ними».

Некоторых обозревателей также утешало то, как Абрамс по-новому говорил о войне. Линдон Джонсон часто называл умиротворение «другой войной», и эта фраза особенно не нравилась послу Банкеру. «Для меня, — сказал он, — это все одна война с множеством взаимосвязанных частей. Новый командующий принял язык Бункера как свой собственный. Враг уже понимает, сказал он, «что это всего лишь одна, повторяю, одна война. Он знает, что не бывает войны больших батальонов, войны за умиротворение или войны за территориальную безопасность. Дружественные силы должны осознать и понять концепцию единой войны и вести бой с противником одновременно во всех зонах конфликта».

Но ранее той весной, когда Белый дом все еще боролся с вопросами, поднятыми Тетским наступлением, президент Джонсон спросил Абрамса: «Есть ли что-то, что мы должны делать, чего мы не делаем?»

«Наша основная стратегия верна, — ответил Абрамс. «Я не думаю, что нам нужно менять стратегию. Нам нужно быть более гибкими тактически внутри Южного Вьетнама».

Новый командующий без изменений унаследовал многогранную задачу, которую его предшественник наметил более чем за три года до этого: уничтожить основные силы противника; повстанцы должны были быть разбиты и в конечном итоге побеждены; города и поселки должны были быть защищены; необходимо было продвигать умиротворение, чтобы усилить контроль Сайгона над населением — и все это при подготовке южновьетнамских войск, чтобы они могли однажды взять на себя ответственность за свою независимость. И его просили сделать все это одновременно и в рамках новых жестких ограничений. Эпоха американской эскалации закончилась; министр обороны Кларк Клиффорд ясно дал понять, что «не планируется запрашивать дополнительные американские войска».

«Абэ чертовски хорошо знает, что его послали сюда не для того, чтобы выиграть войну, — сказал высокопоставленный американский офицер, — а для того, чтобы удерживать форт, пока индейцы не заключат мир».

Когда вскоре после того, как Абрамс принял командование, репортер спросил, имеет ли он в виду какие-либо серьезные изменения в стратегии, он ответил только: «Я жду больше боев». Меморандумы, которые он разослал своим командирам тем летом, были практически неотличимы от призывов, сделанных его предшественником: они должны были «приспосабливаться к врагу в поисках битвы и фактически предвосхищать его везде, где это возможно»; их цель должна состоять в том, чтобы «разгромить его войска, затем преследовать их и уничтожить»; они должны были начать «упреждающие операции» против частей главных сил, а также инфраструктуры ФНО. Все лето Абрамс будет держать свои войска в Южном Вьетнаме, выискивая врага и надеясь обеспечить щит, за которым южновьетнамское правительство сможет восстановить свою власть после Тета.

В августе коммунисты предпримут еще одно дорогостоящее наступление на всю страну. Как и предыдущие, оно провалится. Вражеские планировщики надеялись, что атаки на несколько приграничных городов отвлекут американские войска от городов. Но этого не произошло. Штурм Дананга был сорван, не успев начаться. Некоторые запланированные атаки не состоялись, другие были сорваны массированным огнем американских войск или нехваткой продовольствия и припасов. За пять недель боев MACV заявило, что уничтожило еще двадцать тысяч вражеских солдат.

Во второй половине 1968 года количество сражений, в которых участвовали силы размером с батальон, резко сократится, что некоторые наблюдатели усмотрели в признаке новой стратегии Абрамса. Но по большому счету именно враг начал менять свои методы. Тет и Мини-Тет нанесли страшный урон как силам Северного Вьетнама, так и силам НФО. «Когда кампания Тет закончилась, у нас не осталось достаточно людей, чтобы вести крупное сражение, — вспоминал северовьетнамский полковник Хыонг Ван Ба, — только для того, чтобы атаковать посты с места на место… Боевой дух был очень низким. Мы провели много времени, прячась в туннелях, пытаясь избежать захвата. Мы столкнулись с дезертирством, и многие из наших людей вернулись в свои дома, чтобы присоединиться к местным партизанским силам». Большинство частей Главных сил, которые остались более или менее невредимыми, отступили на базы, спрятанные в Центральном нагорье, или перебрались через границу в убежища в Лаосе и Камбодже.

После Тет, Мини-Тет и августовского наступления — несмотря на новое руководство MACV, несмотря на гибель тысяч американцев и южновьетнамцев, несмотря на гибель десятков тысяч вражеских солдат и перемещение десятков тысяч ни в чем не повинных мирных жителей — война оставалась такой, какой она была в течение нескольких месяцев: патовая ситуация.

Переговоры в Париже тоже зашли в тупик, и Линдон Джонсон начал сожалеть, что когда-либо объявил о частичном прекращении бомбардировок. Ханою еще предстояло сделать хотя бы отдаленно ответный жест. Президент почувствовал себя «заблудшим», сказал он Клиффорду, и теперь хотел бы «вычеркнуть Ханой и Хайфон с карты».

Сайгона тоже было мало хороших новостей. В июне Тьеу подписал Закон о всеобщей мобилизации, который в конечном итоге расширит вооруженные силы Южного Вьетнама с 600 000 до более миллиона человек. Но Клиффорда это не воодушевило. Посетив Сайгон в июле, он предупредил Тьеу, что американская общественность быстро устает от войны и что «если мы не сможем добиться урегулирования в Париже, мы ожидаем, что южновьетнамцы постепенно возьмут верх».

«Слабость