Нежность - Элисон Маклауд

определенно – что она может иметь тенденцию к возбуждению похотливых мыслей в уме читателя. Воистину, она возносит на пьедестал беспорядочные половые сношения и нарушения супружеской верности. Чувственность восхваляется в ней как добродетель. Книга пропагандирует грубость и вульгарность мысли и речи. Ведь таким образом изъясняется ее так называемый герой… Подумайте о тех многочисленных людях, которые смогут купить эту книгу по цене три шиллинга шесть пенсов. Спросите себя: захотите ли вы, чтобы ваши юные сыновья, ваши юные дочери – ведь девочки тоже умеют читать! – прочли эту книгу? Сочтете ли вы возможным оставить эту книгу на видном месте у себя в доме? Захотите ли вы даже, чтобы ее прочитала ваша жена или ваши слуги?

Кое-кто из чайных чашечек на галерке начинает смеяться. Господин судья Бирн пригвождает их сердитым взглядом. Леди Бирн хмурится. Сильная челюсть мистера Гриффита-Джонса слегка отвисает в растерянности: что он такого сказал? Но его непоколебимая уверенность в себе быстро восстанавливается:

– В ранних объявлениях о публикации книги издательство «Пингвин» заявило, что понадобилось тридцать лет, чтобы в этой стране стало возможным опубликовать «неизуродованную» версию «Любовника леди Чаттерли». Вам, господа присяжные, – он берет многозначительную паузу, – предстоит решить: хватило для этого тридцати лет или понадобится значительно больший срок.

Младший советник обвинения, некий мистер Мортон, вызывает первого свидетеля обвинения – детектива-инспектора из Скотленд-Ярда, который забрал двенадцать образцов из редакции «Пингвин букс». Для суда подтверждаются основные обстоятельства изъятия. Ничего сенсационного. О совместном распитии чая не упоминается.

Мистер Гардинер приступает к перекрестному допросу. Детектив-инспектор соглашается, что, действительно, эта книга – вторая по счету, против которой возбуждено дело по новому закону. Первой книгой стал так называемый «Каталог дам».

– Будьте добры, детектив-инспектор Монахан, опишите для суда природу этого издания.

– Это справочник по лондонским проституткам, сэр.

Мистер Гардинер бросает взгляд на судейскую скамью:

– Я больше не имею вопросов, милорд.

Мистер Джеральд Гардинер, королевский адвокат, – широкоплечий, высоколобый, лысеющий. Среди юристов он известен как квакер и как реформатор закона. Глаза у него опущены уголками вниз, но смотрят твердо, и в них виден особый блеск или свет, дающий понять, что их хозяин обладает острым умом. Он держится не наигранно; иными словами, ничего не прячет в (довольно широком) рукаве.

Шелковая мантия – отличительный знак королевского адвоката – сидит на нем небрежно, как растрепанная. К своему месту он идет легкой походкой, словно бы и не в казенном доме, а к присяжным обращается внезапно почти разговорным тоном:

– Вам сообщили, что эта книга полна описаний сексуального сношения. Так и есть. Что в ней полно неприличных слов. Так и есть. Вы, конечно, сразу спросите себя: как же это получилось, что уважаемое издательство, скорее всего хорошо подумав и сознавая, что делает, напечатало отвратительную книгу такого рода, как нам описали?.. Позвольте, я отвечу по крайней мере на часть ваших вопросов. Издательство «Пингвин букс» основал в тысяча девятьсот тридцать пятом году человек по фамилии Лейн, который считал, что люди вроде него, не очень богатые люди, должны иметь возможность покупать книги – по цене десятка сигарет. Прошло двадцать пять лет. За это время издательство продало двести пятьдесят миллионов книг. Оно выпустило все труды Шекспира и большинство трудов Шоу. За эти годы сэру Аллену пришло множество писем от читателей с благодарностью за предоставленную возможность получить образование, которое любым иным путем было бы для них недоступно… На сегодня издательство опубликовало четырнадцать книг Дэвида Герберта Лоуренса и теперь собирается выпустить остальные, в том числе «Любовника леди Чаттерли». Существует мнение, что Лоуренс – величайший английский писатель после Томаса Гарди, и совершенно бесспорно, что он входит в число пяти или шести величайших. В любой цивилизованной стране мира можно купить эту книгу в том виде, в каком она была написана, – в любой, кроме собственной родины Лоуренса и стран Британского Содружества.

Мистер Гриффит-Джонс поднимается на ноги:

– Милорд, мне не хочется перебивать нашего высокоученого друга, но происходящее в других странах вряд ли имеет отношение к делу, которое рассматривают присяжные в этом зале.

Господин судья Бирн обдумывает его слова.

– Я склонен согласиться. Мистер Гардинер?

– Милорд, это доказательство ценности книги.

Господин судья Бирн созерцает световой люк в потолке:

– Я думаю, что это не может быть использовано. Я против.

Мистер Джеральд Гардинер кивает и продолжает:

– У этой книги довольно прискорбная история. В двадцать восьмом году, когда она была написана, опубликовать ее было невозможно, во всяком случае для широкой публики. С тех пор выходили ее издания с купюрами, и ничто не мешало издательству «Пингвин» опубликовать такое издание уже много лет назад. Но, – он делает выразительную паузу, – издательство всегда было против того, чтобы печатать изувеченную книгу. Издательство не считает возможным предлагать читателям неполноценные книги… Пойдем дальше. Чтобы книга была признана непристойной в соответствии с законом, она должна вызывать очевидное изменение в характере, убедить читателя совершить порицаемое деяние, которого он в противном случае не совершил бы. Большие части этой книги могут вас шокировать – и, несомненно, шокируют; но в книге нет ничего такого, что причинило бы кому-либо вред. Никто не будет утверждать, что эта книга развратила господина генерального прокурора, а ведь он ее прочитал. Никто не будет утверждать этого и в отношении советников суда, и в отношении свидетелей; никто не предположит, что чтение этой книги развратило судью и присяжных. Нас всегда заботит чужая нравственность. Не наша собственная… Совершеннейшая истина, что в книге встречаются так называемые матерные слова. Также совершенно очевидно, что автор пытался освободить эти слова от довольно позорных коннотаций, приобретенных ими с викторианских времен. Считаем ли мы его попытку успешной или нет, в этих словах самих по себе нет ничего такого, что может развратить или растлить. Иначе пришлось бы признать, что девяносто пять процентов нашей армии, флота и военно-воздушных сил – неискупимые грешники.

Чайные чашечки улыбаются, и кое-кто из присяжных – тоже.

– Прочитав книгу, вы поймете, какие именно цели ставил перед собой автор. Д. Г. Лоуренс вовсе не возносил на пьедестал половую неразборчивость. Всей своей частной и литературной жизнью этот писатель свидетельствует о приверженности браку. Вы увидите, что ранние неразборчивые связи, описанные в романе, не приносят абсолютно никакого удовлетворения. Но в конце концов Констанция все же обретает любовь, и в финале книги они с Меллорсом собираются пожениться… Мистер Гриффит-Джонс высказал мнение, что эта книга состоит из тринадцати описаний полового сношения и набивки, заполняющей пустоты между ними. Со всем уважением к моему высокоученому оппоненту, это утверждение