Князь Владимир - Юрий Никитин

…а наложниц у него было 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и300 на Берестове в сельце. И был он ненасытен в этом, приводя к себе замужнихженщин и растляя девиц.

В лето 6489 пошел Владимир на поляков и захватил города ихПеремышль, Червен и другие города.

В лето 6490 поднялись вятичи войною, и Владимир победил ихвторично.

«Начальная Русская Летопись»

Утром другого дня бирючи созывали народ на публичную казнь.Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь! Неутешный в горе сын явился отомститьза предательски убитого отца. Это народ понимал, и даже те, кто благоденствовалпод княжением Ярополка, соглашались, что сын должен отомстить, ежели почтение кродителям имеет. На том покон стоит, чтобы родителей чтить. Не будет мести заубитых родителей. Мир рухнет.

На княжьем холме, рядом с храмом, всю ночь при свете факеловстучали топоры. Колья поставили тесно, поместилось всего семь, а для тех, комуне хватило пали, на краю примостили плаху.

С утра народ, празднично одетый, с детьми собирался наплощади. Приговоренных, связанных попарно и с веревками на шеях, привели, когдатолпа запрудила площадь, выплескивалась даже в улочки. Стражи оттеснили,освобождая дорогу к помосту. Бояре, уже избитые до полусмерти, в клочьяхокровавленной одежды, шли шатаясь. Их подгоняли пинками, вонзали в спины изадницы острые копья.

Для большинства казнили не убийц Святослава, им тот князьтоже ничего хорошего не сделал – казнили толстых и богатых, казнили домовитых,кто помыкал ими. С охотой дотягивались через головы и плечи стражей, щипали,били, плевали, бросали комьями грязи и камнями.

Бойкие разносчики уже сновали с лотками через плечо,торговали пирожками, горячими хлебцами. Какой-то купец спешно привез ящик сзаморскими леденцами, сбывал по случаю зрелища по доходной цене.

Бирючи с четырех концов помоста объявляли вину каждого, поодному подталкивали к плахе. Иные плакали и пытались вырваться. Народ улюлюкал,палач мерно взмахивал топором. Слышался хряск костей и глухой стук, когдаострие вонзалось в дубовую колоду. Головы скатывались в загодя подставленнуюкорзину, низ ее сразу подплыл кровью, темно-красные ручейки побежали под ногитолпе. Обезглавленные трупы сперва складывали на помосте, потом увидели, чтопомешают последнему действу, оставленному напоследок, на сладкое. Началисваливать с помоста, там возникла толчея, на всякий случай обшаривали карманыказненных, стаскивали сапоги.

Когда усталый палач показал, держа за волосы, на все четырестороны последнюю голову, толпа взорвалась неистовыми воплями:

– Палю! Давай скорее остальных! На палю!

Дружинники гнушались работой палачей, потому добровольныепомощники из народа сами ставили лестницы, тащили упирающихся семерых, самыхзнатных и влиятельных, совсем недавно попиравших их свысока. Тащили, били,пинали, вымещали напоследок обиды.

Ингельд позвал к себе Рольда, верного помощника, проверил,нет ли кого поблизости.

– Сегодня вечером соберешь всех. Пусть никто не ночуетв захваченных домах. Всякий, кто выпьет сегодня хоть каплю вина, будет наказанжестоко.

Рольд смотрел с удивлением.

– Настал час, – ответил Ингельд глухо. –Думаешь, нам достаточно, что нас наняли как простых бондов? Нет, русыподзабыли, с какой силой имеют дело!

– Захват? – вскрикнул Рольд пораженно.

Ингельд торопливо зажал рот могучему викингу, зашипел, какразъяренная змея. Рольд виновато замолчал.

– И еще, – велел Ингельд жестко. – Никому нислова. Пока не соберешь всех в большой гриднице, которую так опрометчиво далмне в жилье конунг Вольдемар. Оттуда рукой подать до его терема!

Рольд смотрел горящими глазами. Лицо его пылало, рукадергалась, пальцы хватались за рукоять меча.

– Сделаю, ярл! Если удастся, то это я буду твоим ярлом,а ты станешь великим конунгом всех этих земель! И все викинги будут в этойГардарике, стране городов, настоящими ярлами!

Он поспешно выбежал из гридницы. Ингельд вышел немногопогодя, взял двух берсерков, сам пошел прочесывать узкие улочки города. Трудноостановить распоясавшихся викингов, ведь все богатства взятого города в ихруках! И почти невозможно оторвать от грабежа и вернуть в тесную гридницу.

Вечером на площадь со всех сторон начали стягиватьсявикинги. Многие гнали перед собой плененных мужчин и женщин, не столько дляпродажи, сколько для того, чтобы те несли на себе награбленное. Пленников бралив тех концах, которые оказали хоть малое сопротивлении при захвате города. ЛюдиИнгельда, посвященные в тайну, силой заставляли отпускать рабов, хотяразъяренные викинги брызгали слюной и хватались за топоры.

Выставив охрану у ворот, Ингельд велел никого не выпускать.Кто воспротивится, того рубить без жалости: они еще в походе, а в походе ярлвластвует над отрядом как бог. Одновременно объясняли, что завтра утром весьгород будет ихним. Так стоит ли брать добычу по малости? Завтра все люди этогобогатейшего града станут их рабами, траллами, только безумный будет портитьсегодня то, что утром получит по праву!

Викинги разом повеселели, даже прокричали здравицу мудромуярлу. Уже спокойнее Ингельд объяснил ситуацию. Каждый согласился, что такаяудача выпадает нечасто. Город не надо даже брать – они уже в самом сердце. Дажедетинец, внутренняя крепость, в их руках. Их здесь пять тысяч отважнейшихвоинов – да в десять раз меньшие по числу отряды захватывали огромные и богатыегорода в Британии, Франции, Испании, Италии, Сицилии!

Поздней ночью, когда в измученном грабежами городе затихликрики и звон железа – почти все викинги уже были заперты в огромной усадьбеИнгельда, – сам ярл Ингельд осторожно вышел на крыльцо.

Небо черное, звездное. Легкие тучки то прятали узкий серплуны, то открывали его сверкающее лезвие.

Воздух был наполнен запахами браги и пота. Викинги теснымирядами заполняли весь огромный двор в ожидании приказа. Стояли, подпирая стеныспинами, сидели тесными кружками вокруг поленьев, которые разжигать было невелено. Топоры и мечи держали у ног, многие уже загодя надели боевые доспехи.На сумрачных лицах нетерпеливое ожидание.

К Ингельду поспешил человек, закутанный в черный плащ. Помогучей фигуре, которую не скроешь и в ночи, Ингельд узнал Рольда. Золотыеволосы Рольда блестели в серебристом лунном свете.

– Все тихо, – прошелестел его приглушенныйголос, – я сходил к княжескому терему, обошел вокруг и вернулся, никого непотревожив. Там пируют, охраны почти нет… Да и была бы – что могут против нашихмечей и нашей ярости?

– Викинги? – спросил Ингельд.

– Оповещены.