Призрак тайны - Даниэла Стил

Чарли не стал добавлять, что только это могло помочь фирменагнать ушедших далеко вперед конкурентов. По лицу Уиттакера он ясно видел, чтоего слова и так пришлись не по душе старшему партнеру, и он обдумывает, какпотактичнее довести это до сведения зарвавшегося служащего. Единственное, чегоЧарли так и не мог понять, это почему владельцам фирмы понадобилось превращатьнью-йоркское бюро в скучное кладбище идей. Его обогнали даже отделения вБостоне и Чикаго, не говоря уже о молодых, напористых конкурентах, которыеделали особую ставку на ультрамодные, наисовременнейшие разновидности дизайна.

— Об этом действительно стоит подумать, Чарльз… — такначал свою речь Артур Уиттакер. За сим последовали успевшие набить оскоминуслова о том, что «там, у себя в Европе» Чарли «оторвался от американскойпочвы», «утратил чувство рынка», и так далее и тому подобное. Все эти доводыЧарли знал уже назубок. Закончил Уиттакер заверениями, что они с Биллом (имелсяв виду, конечно, второй владелец фирмы — Джонс) сделают все возможное, чтобыЧарли как можно скорее разобрался в современной конъюнктуре и понял, что нужносовременному американскому покупателю.

Но это было еще не все. Уиттакер и Джонс решили ознакомитьего со всеми текущими проектами, чтобы он поскорее вошел в курс дел и понял,что от него требуется. При этом имелись в виду, конечно, полдюжины самыхбольших заказов в разных городах страны, и всю следующую неделю Чарли моталсяпо Соединенным Штатам в реактивном самолете компании. В результате он своимиглазами увидел множество совершенно одинаковых зданий, возводимых по проектамдвадцатилетней давности. Когда-то эти проекты были дерзкими и дажереволюционными, но с годами они утратили всю свою свежесть и новизну. Даженедостроенные здания выглядели мертвыми, словно окаменевшие останки динозавров.

Поездка произвела на Чарли гнетущее впечатление. Пока онмотался между Токио, Тайпеем и Миланом, пробивая ультрасовременные,сверхнадежные, блестяще исполненные проекты офисных и жилых зданий, здесь, вШтатах, строились унылые, казенного вида гробницы творческой мысли и кладбищадизайнерских идей. Руководители компании словно заснули за рулем, предоставивсвоему детищу медленно тащиться по заезженной колее, но, когда Чарли попыталсяих разбудить, они упорно отказывались это делать. Казалось, положение дел ихвполне устраивало, они попросту не хотели просыпаться!

Чарли уже давно должен был понять это. Едва ступив наамериканскую землю, он высказал Уиттакеру и Джонсу, что конкретно он хочетизменить и почему, но в ответ услышал категорическое «нет». Тогда Чарли неразобрался в ситуации просто потому, что не представлял, какая работа ждет егов Нью-Йорке. Он не мог поверить и сейчас все еще не верил, что владельцам фирмытребовался обычный надсмотрщик, который бы не пропускал откровенной халтуры иприглядывал за разработчиками, от скуки то и дело затевавшими ссоры и склоки.

Ситуация была почти что патовая, и, по мере того какприближался День благодарения, настроение Чарли становилось все хуже и хуже.Свою работу он остро ненавидел, но она затягивала, словно болото, и Чарли, уйдяв ежедневную рутину с головой, напрочь позабыл о приближающемся празднике.Впрочем, ему все равно не с кем было провести время. Правда, Уиттакер и Джонспригласили его присоединиться к ним, однако с некоторых пор Чарли чувствовалсебя в их обществе крайне неуютно, поэтому он отказался, сославшись наприглашение, якобы полученное им от несуществующего кузена из Бостона. Делокончилось тем, что праздничный день он провел в одиночестве в своей крохотнойквартирке, сидя перед телевизором.

Заказанную на дом пиццу он съел за стойкой из «формайки»,примостившись на неудобном скользком табурете. Это было настолько непривычно,что казалось почти смешным. Они с Кэрол всегда готовили на праздник индейку иприглашали полный дом гостей, но для их английских друзей День благодарения былчем-то вроде прихоти эксцентричных американцев, и они воспринимали его скореекак удачный повод для дружеской вечеринки. Чарли подумал о том, будет ли Кэролпраздновать День благодарения с Саймоном, и если будет — то как. Эта мысльболью отозвалась в его сердце, и он попытался прогнать ее, но не смог.

Чтобы отвлечься от грустных воспоминаний, Чарли решилотправиться в офис, где и проторчал весь уик-энд, перебирая папки со снимками,подборки документов и синьки чертежей, однако чем дальше, тем сильнеестановилась его уверенность в том, что ничего интересного он не найдет. У негодаже появилось подозрение, что в бюро годами использовали одни и те же чертежи.К концу праздников Чарли окончательно убедился в том, что он ненавидит все, чемему приходится заниматься. Не знал он только одного — как сказать об этомУиттакеру и Джонсу.

В понедельник, выйдя на работу, Чарли с особенной остротойощутил, что люди, с которыми ему приходится работать, не чувствуют себя с нимсвободно, и это заставило его задуматься, не является ли это своего родапредзнаменованием. Некоторые по-прежнему относились к нему с подозрением инастороженностью, другим он казался эксцентричным чудаком. Что касалосьруководителей среднего звена и старших архитекторов, то они интриговали за егоспиной, пытаясь либо дискредитировать Чарли, либо заставить его действовать всвоих интересах.

— Ну, что скажешь? Ты еще не сошел с ума в нашемтеррариуме? — спросил его Бен Чоу, зайдя по делу в кабинет Чарли.

Бен был талантливым тридцатилетним архитектором, получившимобразование в Гарварде.

Чарли он нравился, и не только потому, что был хорошимработником, а потому, что был искренен и не боялся говорить то, что думал.

— Честно?.. — Чарли невесело усмехнулся ипосмотрел Бену прямо в глаза. Он знал, что Бен никогда его не выдаст, и это неожиданнопринесло ему некоторое облегчение. Одновременно Чарли испытал оструюпотребность откровенно договорить с кем-то о том, что его волновало, неопасаясь быть втянутым в сеть сложных интриг, которые непрерывно плелись вбюро.

Начал он тем не менее осторожно.

— Я не уверен, все ли я верно понимаю, — сказалЧарли, — но однообразие проектов, над которыми мы работаем, смущает меня.Можно подумать, что наши сотрудники просто боятся мыслить самостоятельно,боятся предложить что-то свежее, оригинальное. Кроме того, они постоянносражаются друг с другом, словно скорпионы в банке, и в большинстве случаев япросто не знаю, что можно сделать, чтобы они начали относиться друг к другунормально… Такое положение дел не может не настораживать. Нужно срочно что-то предпринять,иначе в нашем бюро скоро станет так же опасно находиться, как в каком-нибудьсалуне на Диком Западе.

Услышав эти слова, Бен Чоу рассмеялся и откинулся на спинкукресла.

— В самую точку! — сказал он. — Ты все понялправильно. Мы действительно занимаемся в основном тем, что выдаем старые идеиза новые. Не исключено даже, что кое-какие наши сегодняшние проекты знакомытебе еще по тем временам, когда ты только пришел сюда работать.

В действительности дела обстояли гораздо хуже, чем полагалиони оба. Со времени отъезда Чарли в Лондон бюро не продвинулось вперед ни нашаг, не создало ни одного принципиально нового проекта, не предложило ни однойдостаточно свежей идеи. Но самым поразительным был тот факт, что никто в Европеэтого словно не замечал.