Призрак тайны - Даниэла Стил

— Но почему? — удивился Чарли. — Чего они всебоятся?

— Боюсь, что наши боссы просто боятся перемен. Любыхперемен… Когда-то им посчастливилось найти формулу успеха, и они продолжаютиспользовать ее по сию пору, не замечая, что времена изменились. Рисковать они,во всяком случае, не расположены — им не хватает на это смелости. Пятнадцатьлет назад Уиттакер и Джонс были смелыми новаторами, которые нахватали кучупризов за свои блестящие идеи в области дизайна и архитектуры, однако запятнадцать лет их дух предпринимательства изрядно повыветрился. Фирма не пошлако дну только благодаря тому, что вы делали для нее в Европе, но они сами этогодаже не понимают… А если и понимают, то предпочитают не задумываться опоследствиях.

С этими словами Бен кивнул Чарли, и тот понимающе улыбнулсяв ответ. Впрочем, откровенный разговор был облегчением для обоих. Бену давноопротивело то, что ему приходилось делать, а Чарли не хотелось нестиответственность — хотя бы и перед самим собой — за те бездарные работы, которыештамповали в бюро конструкторы и дизайнеры.

— Но почему они так противятся переменам? —спросил Чарли. — Почему они не дают мне ничего изменить?

— Потому что здесь их охотничья территория, —медленно произнес Чоу, и Чарли, на мгновение задумавшись, понял, что архитекторправ. Уиттакер и Джонс были из тех людей, которые всегда стремились управлятьсвоей фирмой по-своему. Их управляющий должен быть человеком, которыйнеукоснительно следует воле владельцев и в точности исполняет их распоряжения.Никакой самодеятельности они не желали терпеть. То, что предлагал Чарли, былодля них чем-то вроде эксцентрических чудачеств, на которые, по их глубокомуубеждению, могли клюнуть только легкомысленные европейцы или азиатские «младшиебратья».

— Тогда почему ты до сих пор здесь? —поинтересовался Чарли, не сдержав любопытства. — Вряд ли тебе здесь так ужинтересно, да и опыта здесь тоже не наберешься.

— Ты прав. Просто фирма еще не окончательно растеряласвою репутацию. Клиенты клюют на знаменитое имя, не догадываясь о том, что знаеммы с тобой. Но пройдет еще пять лет, и все будет кончено — вот почему набудущий год я планирую вернуться в Гонконг. Просто там еще не освободилосьместо, так что оставшееся время я предпочитаю проработать здесь — все лучше,чем сидеть без работы и терять квалификацию.

Это звучало вполне разумно, и Чарли понимающе кивнул.

— А ты? Как ты собираешься поступить? Бен уже поспорилс парой своих близких друзей, что больше шести месяцев Чарли не продержится. Наего взгляд, Чарли был слишком талантлив и энергичен, чтобы ковыряться в этойрутине. Да и десять лет полной творческой свободы, к которой Чарли привык вЛондоне, не могли на него не подействовать.

— Мы договорились, что через год я вернусь на староеместо в Лондон. Как только боссы найдут, кем заменить меня здесь, —проговорил Чарли, но не слишком уверенно. Дик Барнс мог не захотеть уступитьместо, которое досталось ему лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств,и это могло вырасти в серьезную проблему.

— Я бы на твоем месте не очень на это рассчитывал, —со знанием дела возразил Бен. — Если начальству придется по душе твойстиль руководства, то они сделают все, чтобы оставить тебя в Нью-Йоркенавсегда.

— Не думаю, чтобы я смог долго тут продержаться, —ответил Чарли сквозь зубы. То, чем он занимался в Европе, было во много разсложнее и стократ интереснее, чем его нынешняя работа, но ведь он обещал… инамерен был сдержать свое обещание. Чарли уже решил, что даст Уиттакеру иДжонсу ровно год — ни днем больше. После этого он уйдет, пусть это даже будетозначать, что он потеряет работу на фирме.

Но уже в следующий понедельник он не выдержал и ввязался вожесточенный спор с владельцами фирмы. Речь шла о дорогостоящем и весьмасложном проекте, который «Уиттакер и Джонс» разработали для одной крупной компаниив Орегоне. Чарли давно выступал против использования в этом проекте устаревшихрешений, и поэтому обсуждение проекта с самого начала превратилось в затяжнойспор о политике фирмы и перспективах ее дальнейшего существования. Спор этотзатрагивал интересы всех сотрудников бюро, и хотя все нью-йоркское отделениецелую неделю гудело, как растревоженное осиное гнездо, Чарли считал, чтопоступил правильно.

Но уже к уик-энду страсти остыли, воюющие стороны пошли намелкие уступки друг другу, и все более или менее успокоилось, но принципиальныевопросы так и не были решены. И не прошло и недели, как Чарли снова усомнился вдругом проекте фирмы — на этот раз в Фениксе. Снова он восстал противустаревшего дизайна и конструкторских решений двадцатилетней давности, призываявладельцев фирмы набраться мужества и идти вперед, а не топтаться на месте. НоУиттакер и Джонс были намерены строить в Фениксе точно так же, как они всегдастроили до этого — в Хьюстоне, в Лос-Анджелесе, в Милуоки. И, как всегда вподобных случаях, клиент понятия не имел о том, что его офисное здание будетточно таким, как и добрый десяток других, разбросанных по всей стране.

— Может быть, вы все-таки объясните мне, чтопроисходит?! — вопрошал Чарли на закрытом совещании, которое проходило вего кабинете за неделю до Рождества. Всю неделю шел сильный снег, и трое другихсовладельцев фирмы не сумели добраться до Нью-Йорка из пригородов. Это, однако,нисколько не облегчало положения Чарли. Из-за проекта в Фениксе было сломаноуже немало копий, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки.

— Чем, скажите на милость, мы тут занимаемся? —повысил он голос явно больше, чем следовало. — Ведь у нас нет ни однойоригинальной идеи! Мы не продаем ничего нового — строго говоря, в нашихпроектах отсутствует собственный стиль дизайна. Мы превратились просто вподрядчиков — вот и все. Неужели вы этого не понимаете?

В ответ на это обвинение Уиттакер и Джонс удивленнопереглянулись и напомнили Чарли, что их архитектурно-дизайнерская фирма — однаиз самых уважаемых и могущественных на всем атлантическом побережье СоединенныхШтатов.

— Тогда давайте же заниматься архитектурой! Давайтезаниматься дизайном! — выпалил Чарли. — То, что мы делаем сейчас,способны делать и новички. Да что там новички — с этой работой вполне справитсяи бригада разнорабочих, если, конечно, дать им наши чертежи! Я… я не могудопустить, чтобы это продолжалось и дальше!

Двое старших партнеров снова переглянулись и кивнули другдругу, но Чарли не видел этого, потому что стоял, отвернувшись к окну. Ончувствовал себя разочарованным и обманутым — и прежде всего потому, чтооказался в незавидном положении. Чарли умел многое, очень многое; он хотелпроектировать здания, хотел создавать новые конструкции и искать нетривиальныеархитектурные решения, а вместо этого его заставили торговать старьем,фактически обманывая доверчивых заказчиков. Кроме того, прошедший год был длянего не самым легким, и, согласившись перебраться в Нью-Йорк, Чарли втайненадеялся, что новая интересная работа увлечет его и поможет забыться, но этого— увы! — не случилось.