Мешок с костями - Стивен Кинг

— Джо! Мы прорвались!

Ее губы шевельнулись. Я слышал какие-то звуки, но словразобрать не мог. Она стояла рядом, но голос ее долетал до меня словно спротивоположного берега озера. Однако я понимал ее. Считывал слова с ее губ,если вас больше устроит рациональное объяснение, а скорее, слышал ее мысли, этоуже из области романтики. Дело в том, что счастливые семейные пары понимаютмысли друг друга. И частенько могут обойтись без слов.

— Теперь все будет хорошо, правда?

Я посмотрел на разрыв в парусине. От скелетов осталисьтолько редкие обломки костей. Я вдохнул и закашлялся, несмотря на стеномаску.Не от трупного запаха — от паров щелока. А когда вновь повернулся к Джо, онапрактически исчезла.

— Джо! Подожди!

— Не могу помочь. Не могу остаться.

Слова долетали из другой солнечной системы, едва читались напочти прозрачных губах. От нее остались одни глаза, плавающие на фоне черныхоблаков, глаза цвета озера за ее спиной.

— Поторопись…

И она ушла. Скользя по мокрой земле, я заковылял к томуместу, где она стояла, загребая ногами опавшие березовые листья, ухватился запустоту. Наверное, я выглядел полным идиотом, промокший до костей, встеномаске, закрывающей нижнюю половину лица, пытающийся обнять влажный серыйвоздух.

Я уловил слабый аромат ее духов, а потом остались толькозапахи мокрой земли да паров щелока. Зато уже не пахло и разложившимисятрупами. Теперь они казались не более реальными, чем…

Чем что? Чем что? Или все это было, или ничего этого небыло. Если ничего не было, то у меня совсем съехала крыша и мне прямая дорога в«Блу Уинг» на Джунипер-Хилл. Я посмотрел на серый валун, на мешок с костями,который я вырвал из земли, как сгнивший зуб. Над ним лениво курились редкие струйкидыма. Да уж, в реальности мешка, костей, дыма сомневаться не приходилось. Как ив реальности Зеленой Дамы, которая теперь превратилась в Черную Даму. Оназасохла, стала такой же сухой, как и та сосновая ветвь, которую я принимал заруку.

Не могу помочь… не могу остаться… поторопись.

Не может помочь в чем? В какой еще помощи я нуждался? Делосделано, верно? Сара ушла: душа последовала за костями, дорогие мои, сладкиеночные гостьи. Упокой, Господи, ее душу.

Но внезапно меня охватил ужас, который возник из воздуха иоблепил меня, как мерзостный запах разложившейся плоти. В моем мозгу началобиться имя Киры, совсем как крик какой-нибудь экзотической птицы из тропическихлесов: Ки-Ки, Ки-Ки, Ки-Ки! Я направился к ступенькам-шпалам и, несмотря на крайнююусталость, на полпути уже бежал.

Поднялся по лестнице на террасу, вошел. В доме ничего неизменилось: если не считать окна на кухне, разбитого упавшим деревом, ураган«Сара-Хохотушка» выдержала. Но что-то было не так. Что-то я почувствовал,может, какой-то посторонний запах. Запах безумия? Не знаю.

В прихожей я остановился, посмотрел на книги, элморылеонарды и эды макбейны, разбросанные по полу. Словно их походя сбросила чья-торука. Я видел и свои следы. Одни я оставил, когда приходил, другие — когдауходил. Они уже начали подсыхать. Больше ничьих следов тут быть не могло, в домя Киру внес на руках. Но они были. Поменьше моих, но не такие маленькие, чтобыих оставил ребенок.

Я побежал в северное крыло, выкрикивая ее имя, но с тем жеуспехом я мог звать Мэтти, Джо или Сару. Слетая с моих губ, имя Киры звучало,как имя покойной. Покрывало было сброшено на пол. На кровати лежала толькочерная набивная собачка, точно так же, как и в моем сне.

Ки исчезла.

Я попытался установить контакт с Ки той частью моегосознания, которая последние несколько недель знала, во что Ки одета, в какойкомнате трейлера находится, что делает. Разумеется, безрезультатно — и этусвязь отрезало, как ножом.

Я позвал Джо, думаю, что позвал, но и она не откликнулась.Теперь я мог рассчитывать только на себя. И на Господа Бога. Если бы Онсоблаговолил помочь мне. Помочь нам обоим. Я почувствовал поднимающуюся волнупаники, попытался ее сбить. Я понимал, что сейчас мне необходим ясный ум.Потеря способности мыслить логически означала потерю Ки. По коридору я быстровернулся в прихожую, стараясь не слышать мерзкий голосок у меня в голове,вещавший о том, что Ки уже потеряна, уже мертва. Я не хотел в это верить, немог поверить, пусть и телепатическая связь между нами разорвалась.

Я вновь оглядел сброшенные на пол книги, посмотрел на дверь.Цепочка следов чужака тянулась от нее и к ней. Молния озарила небо, от раскатагрома заложило уши. Ветер вновь набирал силу. Я шагнул к двери, взялся заручку, замер. Потому что заметил что-то постороннее, зажатое между дверью идверной коробкой. Что-то похожее на паутину.

Длинный седой волос.

Мои глаза широко раскрылись. Я бы мог и сам обо всемдогадаться. Догадался бы, если б не чудовищное напряжение этого дня, если б некалейдоскоп событий, обрушившихся на меня.

Прежде всего ключом к разгадке служило время окончания ееразговора с Джоном. Девять сорок утра, произнес металлический голосфиксирующего устройства, то есть Роджетт звонила в шесть сорок, еслидействительно звонила из Палм-Спрингса. У меня сразу возникли сомнения, еще вмашине, когда мы ехали к Мэтти, я подумал, что Роджетт, должно быть, страдаетбессонницей, если начинает заниматься делами еще до восхода солнца. Но это былне единственный довод в пользу того, что Роджетт и не собиралась улетать вКалифорнию.

В какой-то момент Джон вытащил кассету. Потому что я побелелкак мел, вместо того, чтобы рассмеяться. Но я попросил поставить ее на место,чтобы мы могли дослушать все до конца. Объяснил, что побледнел отнеожиданности: в душе я надеялся никогда больше не слышать ее голоса. Качествовоспроизведения превосходное. Но на самом-то деле на пленку Джо отреагировалимальчики в подвале: конспираторы из моего подсознания. И отнюдь не ее голосиспугал меня до такой степени, что побелело лицо. Испугал статический фон,характерный фон, сопровождающий все телефонные разговоры в Тэ-Эр, независимо оттого, звонишь ты сам или звонят тебе.

Роджетт Дивоур ни на минуту не покидала Тэ-Эр. Я бы не простилсебе, если б моя неспособность разгадать ее трюк стоила жизни Ки Дивоур. Несмог бы жить дальше. Я вновь и вновь говорил об этом Богу, сбегая поступенькам-шпалам, навстречу ветру и потокам дождя.

* * *

Просто чудо, что я не свалился в воду. Половина досок отплота вынесло к берегу. Я мог бы напороться на десяток гвоздей и умереть, каквампир, в которого всадили осиновый кол. Такая мысль, безусловно грела душу.