Ментор черного паука - Нина Малкина

— Это правильно, — похвалила серебристая лилия, похлопывая измазанными в румянах пальцами по щекам. — Я тоже не хочу больше никогда про него говорить. Если бы мой ментор убивала всех, кто посмел меня обидеть, я бы даже простила ей вечный надзор!

Сирена всё же кинула на меня неуверенный взгляд, застыв с яркой коробочкой в руках. Я втянула длинную макаронину и облизала губы — к счастью, гладкие и мягкие, восстановленные магией исцеления.

Всё вдруг стало понятным, как простой счёт. Чем быстрее ко мне возвращались силы, тем отчётливее я осознавала, что на самом деле у меня не было выбора. Я просто видела угрозу для Джера и пресекла её. Он ведь мой ментор. А Каас… здравый смысл запнулся, взлетел над плато дождевой каплей, упал в землю и растворился в горечи настойки, защищающей меня от нападок хищников-мыслей.

Ситуация казалась обычной, и я видела её со стороны. Мы с Каасом хотели вынудить моего ментора защищаться, чтобы он раскрыл себя. Он и защищался, как мог, пока не умер. И теперь я была единственной, кто знал, что Джер абсолютно точно не Кирмос лин де Блайт. Чёрный Консул не позволил бы себя убить. Никто не выбирает смерть, если есть иной выбор. Тем более будущий король.

Джер был просто Джермондом Десентом, который погиб, сражаясь за свою жизнь. А потом… Я достала детерминант из тумбочки и шлёпнула ладонью по прозрачной поверхности. В глазах потемнело, и я рухнула на кровать, но всё же успела рассмотреть зелёные молнии с красной прожилкой. Ничего нового. Ну, конечно, артефакты можно использовать без обладания конкретной склонностью.

— Ты совсем ума лишилась? — Сирена выдернула определитель из моих пальцев. — Я понимаю, что ты сильно переживала из-за отсутствия склонности, но теперь она у тебя есть. И весь этот кошмар… Ты едва выжила, о чём ты только думаешь?

— О выживании и думаю, — отвертелась я и попробовала вернуть свою собственность.

— Кошмар, да ты и правда сумасшедшая! — Сирена отскочила, пряча за спину прозрачный шар. — Успеешь ещё озеленить свой детерминант, с тиалем это будет в разы легче. И вообще, конкретно этот я бы выбросила.

Она вытащила мой детерминант из-за спины, оглядела подставку-паука с красными рубинами и сморщила нос: да, это тоже был подарок Кааса.

— Сирена права, — Фиди смущённо разглядывала свои туфли, на которые всё ещё капали крохотные слёзы.

Странно, я уже восстала из мёртвых и даже подавала вполне убедительные признаки жизнедеятельности, а она никак не могла успокоиться. Я подмигнула впечатлительной подруге, чтобы ободрить её, но она чуть не разревелась. Наверное, её тоже стоило обнять.

— Фиди, иди ко мне, — я раскинула руки для объятия.

Подруга раскраснелась, затеребила край своей юбки и всхлипнула. Но потом всё же встала и осторожно обняла меня. Сирена, глядя на нас, недоверчиво прищурилась.

— Юна, я так рада, что ты жива, — прошептала мне на ухо Фидерика.

— Я тоже, — искренне согласилась я, похлопывая её по плечу. — В ближайший вечер умирать не собираюсь, так что можешь спокойно наслаждаться праздником окончания учебного года.

Фиди рассмеялась сквозь слезы и даже тихо хрюкнула, отчего смутилась ещё сильнее.

— Стязатель тебя головой об вулкан стукнул? — поинтересовалась леди Эстель. — Ты подозрительно любвеобильна для Юны Горст.

— Обнимемся, Сирена? — предложила я, протягивая к ней руки.

Фиди хихикнула, и я вдруг тоже развеселилась, ободрённая смехом подруги. Кажется, она успокоилась. А моё странное спокойствие я быстро приняла как благословение богов.

— Ну уж нет, — Сирена вручила мне простую колбу на тонкой бечевке. — Я ещё не готова к таким серьёзным отношениям с тобой. К тому же Лоним может прикончить тебя ещё до вечера, ведь он ужасно ревнивый. И Фиди затопит слезами нашу комнату, а я ненавижу сырость. Мне и за стенами академии её хватает.

Я рассмотрела свой будущий тиаль. Маленькая бутылочка закрывалась пробковой крышкой и больше походила на крохотный кувшин для дешёвой сливухи. Но настроение всё равно поднялось ещё выше, когда я представила внутри летящую стрелу в зелёной магии. В конце концов, главное в тиале — содержание, а не форма.

— Лоним меня точно не тронет, — я откинулась на подушку, зевая.

— Ну, знаешь, выбор между дружбой и любовью трудный, но однозначный, — рассудила Сирена, подбирая волосы пышным бантом. — Так что я бы на твоём месте не рассчитывала на то, что Лониму не хватит духу тебя прикончить.

— Сирена, — серьёзно сказала я, — ты даже не представляешь, насколько ты права.

— Я так устала всегда быть права! — наигранно вздохнула серебристая лилия, не скрывая самодовольства.

* * *

Лепестки цветущих диких вишен долетели даже сюда. Они кружились, подгоняемые ветром, застревали в волосах суетливых и шумных студентов, падали обманчивым снегом к порогам святилищ. Солнце выглядывало из-за частых облаков, чтобы поплескаться в прозрачных лужах и позолотить стройные ряды взволнованных первокурсников. От яркого света моя голова начала гудеть, шум врезался в уши и раздражал, а разум то и дело метался к мёртвому Каасу. Поэтому я вылила в рот пузырёк, оставленный Дамной лин де Торн, и зажевала засахаренной клюквой, которую предусмотрительно умыкнула с кухни Эльки Павс. Что бы в пузырьке ни было, помогало оно прекрасно. Правда, сильно захотелось спать.

Толпа взорвалась аплодисментами, когда двери святилища Девейны открылись, выпуская Маину Зеваш. Она высоко поднимала над головой тиаль с извивающейся в белой магии змеёй. Дым амбры, что принесла с собой целительница, защекотал нос, и я чихнула. Магистр Калькут подлетела к своей студентке и счастливо расцеловала её в обе щёки, как родную дочь.

Следующего новоиспечённого мага встретил магистр Фаренсис. Он как раз вернулся из столицы и сейчас подметал полами оранжевой мантии мокрые розоватые лепестки у святилища Омена. Традиционную одежду магов магистр факультета огня небрежно накинул поверх боевого костюма, даже не потрудившись её запахнуть. Меня он избегал, хотя я пялилась на него довольно откровенно, мысленно желая сгореть в собственном огне. Мне хотелось сказать ему: «Вчера я убила Кааса. Да, просто прострелила ему голову. А вам вспорю глотку, если посмеете хотя бы флиртовать со мной». Моя нарочитая весёлость и правда отдавала безумием. Не зря Сирена дважды назвала меня сумасшедшей. Но это было спасительным безумием, которое позволяло жить дальше и дышать. Хотя, может, дело было в живительной настойке.

Из налетевшей тучки брызнул мелкий дождик, лужи пошли крапинкой. Я скривилась от неприятных воспоминаний, но быстро взяла себя в руки. Слабость всё ещё донимала меня, но не настолько, чтобы я не могла это скрывать. К тому же общая радость была заразительной и вид знакомых мне обитателей академии среди привычного пейзажа обнадёживал.

Вокруг Церемониального зала собралась настоящая толпа. Между форменных жилетов мелькала шляпа Вилли, обнимающей стопку пергаментов — должно быть, для тех, кто в суматохе забыл слова клятвы. Ещё пара рудвиков носилась с подносами напитков, до которых сейчас никому не было дела. Кроме, разве что, скучающих свиров, что выползли из тёмных каменных коридоров ради праздника и сейчас с отрешённым видом потягивали желтоватый айвовый сок.