Ментор черного паука - Нина Малкина

— Вам со мной лучше сейчас не спорить, — предупредила я, давая ей шанс передумать.

За спиной Дамны то и дело вспыхивал детерминант, являя стихии разных склонностей и порядка. Студенты дурачились, смеялись и разговаривали, шутили и пели, но рядом никого не было.

Видимо, что-то во мне выдало угрозу, и женщина с ужасом отступила назад, прикрывая руками шею.

— Юна, ты чего? — испуганно вытаращила глаза Дамна.

Я представила, как пропадает серебристый знак соединения, и решила, что Сирена расстроится.

Потрясла головой.

И правда, что со мной? Я ведь не собиралась убить госпожу лин де Торн за то, что она отказалась выдать лекарство? Или за что?

За то, что я так же убила несчастного Кааса? За то, что у меня нет заполненного тиаля? Или за то, что Джера нет рядом?

В чём передо мной провинилась эта женщина?

— Простите, — попятилась я, жмурясь от стыда и всё ещё потряхивая головой.

Ментор Сирены сделала шаг мне навстречу и попыталась взять за руку, но я отшатнулась, не позволяя себя трогать. Рассеянно разжала пальцы, и Каас нырнул обратно в кожух.

Я развернулась и побежала прямо по лужам, не разбирая дороги, лишь бы поскорее оказаться подальше от людей. Даже не знаю, ради своей или их безопасности. Брызги летели в стороны, ели мелькали яркой зеленью, сливаясь в сплошное пятно. Я бежала быстро, перепрыгивая сразу через несколько побитых ступеней. Пот катился градом, вдохи были больше похоже на шумные всхлипы, но я не останавливалась.

Меня хлестали стыд и вина — самые злые погонщики.

Лёгкие разрывало от боли, ноги горели огнём, но я всё бежала и бежала, пока не обнаружила себя посреди арены бестиатриума. За год я так часто бывала здесь, что сейчас бессознательно пришла на знакомый круг. Ящиков с оружием не было, как и манекенов, только влажный песок, прибитый дождём, мокрый камень ступеней и идеально круглый кусок облачного неба над головой. Я села прямо на песок, обняла колени и уронила голову.

Можно убежать от людей, от статуй богов и даже от судьбы. Убежать от себя было невозможно. Какие бы дурманящие микстуры я ни пила, куда бы я ни отправилась и как бы быстро ни бежала, я брала с собой себя.

Мои часы однажды дали мне второй шанс, оказавшись странным, неопределимым артефактом. Но, какую бы магию они ни заключали в себе до вчерашнего дня и кем бы ни был их создатель, теперь они точно лишились своей силы. Больше вторых шансов у меня не будет. Я сделала столько ошибок и столько раз хотела вернуть время назад, что и сама уже сбилась со счёта. Но каждый новый день требовал от меня новых решений, ещё более сложных, чем те, которые уже приходилось принимать. И ничто не проходило бесследно.

Каас смотрел на меня из моих воспоминаний, и ужаснее всего было то, что я не видела в его глазах осуждения. Даже сейчас, будучи убитым мной, он поддерживал меня. Вокруг кипела жизнь, суетливая, наполненная светом, ветром, запахами и человеческим теплом, но со смертью Кааса пустота заполнилась во мне ледяным клочком ярости, ненависти к миру и Квертинду. С каждым днём с момента нашего с ним знакомства я обретала его всё больше и больше, чтобы в итоге потерять. Кажется, всё это время я шла по спирали лабиринта, что сужался в конечную точку, за которой больше не было хода.

Однажды Каас кое-чему меня научил. В ту ночь, когда подарил мне кинжал. Тогда я не понимала важности его слов, но сейчас я слышала их отчётливо. Мой друг просил пообещать ему, что если мне придётся кого-то убить, я не буду винить себя за содеянное. Чтобы сохранить рассудок, нужно найти виноватого. Ирония заключалась в том, что он не знал, что мне придётся убить его самого.

Вина настойчиво пыталась столкнуть меня в пропасть самоуничтожения, но я вспомнила ещё кое-что из той ночи. И многих, многих, многих ночей, начиная с первой краснолунной. Мой разум больше не был замутнён дурманящей настойкой, и я начала осознавать, как подозрительна была случайность, что свела нас троих на этом плато. У этой случайности было имя. Давным-давно его подсказало мне горе одиночества, потом это имя закрутилось в узел сомнений и вот, наконец, обрело жесткую и острую форму озлобленности. Спираль, которая вела меня, закончилась в точке невозврата, и я смогла её пройти.

Я столько раз чувствовала себя куклой, марионеткой в руках умелого кукольника, что почти свыклась с этим ощущением. И забыла о своей главной цели. Я потеряла целый год на пустые сомнения и подозрения, которые чуть не лишили меня ментора. Кто-то невидимый смотрел сверху, играл мной и чужими судьбами, возомнив себя богом. Сейчас я даже была уверена в этом: слышала, как он дышал мне в спину и хохотал. Главный человек этого безумного королевства. Чёрный Консул.

Это не я была чудовищем, а Квертинд, который перемешал в себе вечные ценности, изуродовал простоту и чистоту всего светлого, что только знавало человечество: дружбу, любовь, преданность. Своими законами и принуждениями это именно он убил Кааса, ещё тогда, в пятнадцать лет. Смял его, сломал, перемолол и выплюнул трупом мне под ноги. А теперь намеревался сделать то же самое со мной.

Каас хотел перемен.

В ту ночь я так и не пообещала ему, что сохраню рассудок и не выжгу себя чувством вины. Зато я слишком часто обещала ему кое-что другое, что теперь стало в тысячи раз важнее, чем было прежде. Я подняла голову и со звоном вытащила кинжал, который никогда не пробовал крови.

— Я тебе обещаю, Каас, — прошептала я себе под нос и провела пальцем по гравировке.

На секунду показалось, что в отражении мелькнёт рыжая голова моего друга, но там были только я и хмурое небо Кроуница.

Сожаление сдавило горло, и я снова рухнула на колени, чтобы не видеть саму себя. Как оправдать то, что я сделала? Орден Крона использовал меня, жонглировал моими рассуждениями, как уличный артист в маске — горящими факелами. И я подчинялась их убеждениям, хоть и неохотно, но снова и снова распаляя в самой себе сомнения и жажду сражений.

Мне хотелось ворваться в Приют Ордена с оружием, потребовать объяснений, обвинить их в смерти Кааса, в том, что мне пришлось сделать такой выбор, и в том, что всё сложилось именно так. Но всё же это я выпустила смертельную стрелу. Я, а не они. Те последствия, с которыми я пыталась совладать прямо сейчас, оказались итогом моих заблуждений. Моей нерешительности, моего недоверия ментору и моей неопытности. Орден Крона просто обратил их себе на пользу. И вряд ли агрессивная истерика поможет мне выяснить истинные мотивы этих людей, только добавит вздорности к образу и без того не слишком сдержанной девчонки. Конфликтовать с проклятым Орденом в моём положении было невыгодно. В конце концов, у нас всё ещё оставались схожие взгляды на свободный Квертинд, и самое главное — общий враг. Умный, коварный и очень осторожный враг. И Орден Крона наверняка знал о нём больше, чем я. Гораздо больше. Они предупреждали, что всё намного сложнее, чем нам предпочитают показывать. Они предупреждали, что мы, возможно, уже играем по правилам, которые установили не сами. Они предупреждали, что Кирмос лин де Блайт — истинное зло. Осталось понять, почему они захотели подставить Джера.