Легенда об Эльфийской Погибели - Александра Рау

– Почему просто не убить ее?

Из толпы молча наблюдавших эльфов выбралась миниатюрная, но бойкая девушка с пылающим от нетерпения лицом. Что-то в ее чертах показалось мне знакомым, но ощущение было мимолетным и вскоре улетучилось.

– Она ведь всего лишь человек, – не унималась эльфийка. – Териат мог давно пробраться в ее покои и перерезать ей глотку, тем самым избавившись от проблемы.

– И дав начало многим другим, – предостерегла королева. – Мы не можем просто так убить наследную принцессу.

– Просто так?!

– Это неплохой вариант, – пожала плечами я. – Но, боюсь, не все так просто.

На меня обратились сотни изумленных взглядов, и лишь стоящий рядом Индис помог мне сохранить спокойствие. Никто из присутствующих не был поклонником моей сестры, но каждый почему-то искренне удивился, что и я не считала себя таковой.

– Она убила моего отца, – объяснила я. – Возможно, свела с ума мою мать, а еще рубит головы всем, кто смеет ей перечить. Я не хочу, чтобы Грея утонула в крови.

– И почему же нельзя пролить лишь кровь Минеры?

Возмущенная эльфийка подошла ко мне почти вплотную, уперев руки в бока. Ее сердитый взгляд бегал по мне, будто оценивая каждый сантиметр, а затем перекинулся на Индиса.

– Не смей, Бэтиель, – буркнул он. – Отступи.

– Ни за что, – противилась та. – Меня достало выслушивать этот бред. Я не хочу сражаться ни за людей, ни против них, теряя друзей и родных под лезвиями их тупых мечей.

Некоторые горные эльфы поддержали бунтарку одобрительными выкриками, но правители слушали молча, не останавливая ее порыва. Эвлон, все это время безучастно наблюдавший за происходящим, медленно скрылся за пожелтевшей листвой кустов.

– Почему нельзя просто вонзить нож в ее проклятое сердце?

– Потому что ее невидимо охраняет столько стражников, сколько тебе и представить не удастся, – отрезала я. – Потому что никто в действительности не знает, какими силами обладает моя сестра, и потому что на ее стороне один из самых могущественных магистров. Как считаешь, легко ли на нее напасть? Может, посоветуешь спрятаться за шторой в ее покоях?

– Не стоило Териату с тобой связываться, – прошипела эльфийка.

– Ох, а он тебе нравится, да?

Сама от себя не ожидая, я вскипела от одной лишь мысли об этом, и слова мои мгновенно пропитались злостью и обидой.

– Знаешь, кожа Минервы так горела от его губ…

– Прекратите!

Голос азаани разнесся по поляне, сгоняя птиц с ветвей деревьев. В глазах Бэтиель блеснули слезы, и она тут же отвернулась, зашагав на свое прежнее место, будто обиженное дитя. Девушка была до смешного низкорослой и, проходя мимо жителей гор, казалась лишь жалким подобием эльфа.

Выполняя молчаливый приказ матери, Индис обнял меня за плечи и проводил в дальнюю часть толпы, противоположную той, куда ушла моя оппонентка. Еще долго совет обсуждал, каким образом не допустить прохождение армии через Армазель и избежать конфликта, если Минерва все же придет просить об услуге. Обсуждал, каких еще разведчиков отправить в город. Обсуждал, что Териат не справлялся с поставленной перед ним задачей. Я хотела возразить, сказать, что они не видят, как каждый день он старается узнать хоть что-то, но… но перед глазами возник образ его сближения с Минервой на предсвадебном балу, о котором я так язвительно упомянула в споре с эльфийкой, возник образ тренировочного меча, вонзающегося в его щеку, образ моего поцелуя с Хантом и прячущегося за дверью Тера… Может, Бэтиель была права и всего этого не случилось бы, не свяжи мы наши судьбы той случайной ночью.

Я сняла с запястья красную нить и подвязала ей волосы, как делала всегда, когда не могла собраться с мыслями. Брачный браслет выглянул из-под задравшегося рукава, блеском привлекая внимание Индиса; эльф тактично промолчал, и я поспешила вновь накрыть его тканью.

– Что с тобой? – наконец обратилась я к Индису. Он витал в облаках даже больше меня. – Ты…

– Другой?

– И не описать насколько.

Горько усмехнувшись, он на несколько секунд спрятал лицо в ладонях. Наш шепот если и доносился до чьих-то ушей, то вряд ли был интересен их обладателям; жаркое обсуждение будущего эльфийского народа наверняка привлекало их внимание намного больше.

– Тебе может показаться, что моя мать спокойна и последовательна, но последние месяцы она отравляет лес бесконечным беспокойством, – наконец отозвался Индис. – Она уверена, что наш народ окажется истреблен в ходе этой войны, и никакие аргументы не в силах ее переубедить.

– Она видела…

– Нет, – покачал головой эльф. – Или лжет, что нет, но Эвлон тоже молчит. Если бы в этом была необходимость, он бы поделился пророчеством с кем-то еще.

– Но что с тобой? – уточнила я.

– Я до смерти устал от ее уроков и наставлений, – вздохнул он обреченно. – Однако мать настаивает, что ей нужен преемник.

– Но ты же не сможешь править после нее?

– Не смогу, – подтвердил Индис. – И ей нужно не это. Ей необходим эльф, за которым пойдет войско, эльф, который в ее отсутствие сможет отдавать приказы, и по какой-то неведомой мне причине она решила, что я гожусь на эту роль.

– Тебе это чуждо?

– Я ненавижу это, – поправил он. – Знаешь, как счастлив я был, когда меня не избрали стать посланником в замке? Зато теперь думаю, что лучше бы танцевал на балах и размахивал мечом.

Я горько улыбнулась, понимая, что ему неведома настоящая жизнь при дворе, и положила голову на его плечо. Прежде в обществе Индиса меня наполняли спокойствие и умиротворение, и это было одной из причин, почему я приходила в Аррум, даже зная, что не встречу там Териата; однако в тот момент мне хотелось самой поделиться с эльфом верой в лучшее, хоть и в моей душе ей неоткуда было взяться.

– Как он там?

– Справляется… вроде, – призналась я. – Его принимают как часть общества и относятся соответственно – с осторожностью и внимательностью.

– Я знал, что у него получится, – вздохнул Индис с легкой улыбкой. – Пусть он сам и не надеялся на это.

Остаток дня мы действительно провели, внимательно слушая рассуждения советников и даже изредка получая позволение принять в беседе участие. Горные эльфы мало что знали об устройстве Греи – не по глупости, а из-за отрицания существования нашего государства как такового, – и некоторые их планы были до смешного наивными. Для аирати люди были низшими существами, и в его представлении они не обладали и задатками разума; он полагал, что по щелчку его пальцев наши стены падут, обнажая слабые места правителя. К сожалению или к счастью, в военном деле люди преуспели как никто другой, и мне раз за разом приходилось объявлять его планы несостоятельными, облегчая задачу тактично подбирающей слова Маэрэльд.

Шли часы, рекой лились речи, но вопросов не становилось меньше. Меня поразило, что одинаково внимательно выслушивали как высокопоставленных советников, так и обычных эльфов, хоть это, впрочем, и должно происходить именно так. Когда-то и отец пускал на совет группу случайных людей из города – торговцев, жриц, кузнецов, – но со временем эта инициатива стала порицаться высшим светом, и для обращения к королю у людей остались лишь строго установленные часы приема.

Когда сумрак начал окутывать лес, Индис предложил проводить меня до места, где остался мой конь, и я долго не соглашалась; почему-то мне чудовищно не хотелось возвращаться. Как только мы приблизились к дорожке, уводящей с поляны вглубь леса, Индис остановился.

– Останься, сын, – раздался голос Маэрэльд. – Ариадна сможет добраться сама.

Эльф не сдвинулся с места, словно прикованный к матери цепью, что уже натянулась до предела; кивнув, я покинула поляну в гордом одиночестве, заставляя себя поверить, что достаточно смела для подобного рода прогулок.

Разум твердил, что в эльфийском лесу не было ничего, что могло бы угрожать моей безопасности, но сердце выскакивало из груди при каждом неожиданном шорохе, даже если это был звук треснувшей под ногами ветки. Тьма меняла Аррум до неузнаваемости; переливаясь в солнечном свете, он казался местом, достойном Богини, но по ночам будто превращался в мрачную обитель ее мужа. Листва еще не опала, и разглядеть усыпанный звездами небосвод не представлялось возможным.

Неожиданно вдали показалось легкое полупрозрачное свечение; оно манило за собой, погружая мир в непроглядную тьму. Следуя за ним, я нетерпеливо ускоряла шаг.

«Стой».

Голос в голове возник, пробравшись откуда-то извне, и я мгновенно замерла. Из-за сооружения, напоминающего беседку, вышел Эвлон, окруженный мириадами светлячков, и свернул на одну из дорожек, приглашая пойти за ним. Я опустила взгляд; увлекшись погоней, я почти по колено зашла в воду, гладь которой была настолько черной, что сама я бы ни за что не отличила ее от земли.

Животное довело меня прямо до выхода из леса; я была уверена, что избрала неверное направление, пытаясь вернуться домой, но наш путь, казалось, занял не больше нескольких минут. Ирвин,