Точка обмана - Дэн Браун

— Меня зовут Рейчел Секстон.

Пожимая гладкую мягкую ладонь Мина, Рейчел почувствовала,что дрожь в руке еще не унялась. Мин, конечно, был еще одним из независимыхспециалистов, которых собрал здесь президент.

— Я к вашим услугам, мисс Секстон, — рассыпался влюбезностях палеонтолог, — готов рассказать об этих окаменелостях все, чтоугодно... все, что захотите узнать.

— А кроме того, еще и массу всего, чего не захотите, —проворчал Корки.

Мин снова погладил галстук-бабочку.

— Моя специализация в палеонтологии — исчезнувшие видычленистоногих. Конечно, самой впечатляющей характеристикой этих организмовявляется...

— Является то, что они прилетели с другой планеты, — вставилКорки.

Мин зло взглянул на встревающего в разговор товарища иоткашлялся.

— Так вот, самой впечатляющей характеристикой этогоорганизма является то, что он совершенно точно вписывается в систему земнойтаксономии и классификации.

Рейчел подняла взгляд на ученого. Неужели им удастсяклассифицировать эту штуку?

— Вы имеете в виду вид, тип и все такое?

— Именно, — подтвердил Мин. — Найденный в земных условиях,этот образец был бы отнесен к классу равноногих и попал бы в одну семью с двумятысячами разнообразных типов вшей.

— Вшей? — не поверила ушам Рейчел. — Но ведь он же огромный!

— Таксономия не принимает в расчет размер животного.Домашние кошки и тигры — близкие родственники. Образцы классифицируютсясогласно их физиологии. А с этой точки зрения наш образец, несомненно,относится к отряду вшей: смотрите, он имеет плоское тело, семь пар ног ирепродуктивную сумку, то есть совершенно идентичен лесным вшам, навозным жуками подобным близким родственникам. Другие же окаменелости ясно отображают болееспециализированную...

— Другие окаменелости?

Мин многозначительно посмотрел на Корки и Толланда:

— Она что, не знает?

Толланд покачал головой. Глаза Мина загорелись.

— Мисс Секстон, оказывается, вы еще многого не слышали.

— Есть и другие отпечатки, — вступил в разговор Мэрлинсон,стараясь отобрать пальму первенства у Мина, — причем очень много.

Корки достал из ящика большой конверт, а из него сложенную внесколько раз распечатку рентгеновского снимка. Положил ее на стол передРейчел.

— Просверлив отверстия, мы погрузили в метеоритрентгеновскую камеру. Вот графическое изображение поперечного сечения.

Рейчел внимательно посмотрела на лежащую перед нейраспечатку. Пришлось тут же сесть, чтобы не упасть. Срез метеорита оказалсябуквально напичкан отпечатками.

— Палеонтологические свидетельства обычно встречаются взначительной концентрации, — заметил Мин. — Это объясняется тем, что зачастую грязевыепотоки, сели и другие стихийные явления захватывают целые скопления организмов— гнезда или даже сообщества.

Корки ухмыльнулся:

— Нам кажется, коллекция, заключенная в метеорите,представляет собой гнездо. — Он показал на отпечаток одного, очень крупного,жука: — Вот матка.

Рейчел присмотрелась и буквально раскрыла рот от изумления.Жук имел в длину около двух футов.

— Немаленькая вошка, правда? — довольным тономпоинтересовался Мэрлинсон.

Рейчел молча кивнула: дара речи она давно лишилась. Она живопредставила себе, как по неведомой далекой планете бродят вши размером срождественский пирог.

— На нашей планете, — заметил Мин, — жуки остаютсясравнительно небольшими, поскольку им не дает расти сила притяжения. Они немогут вырасти больше, чем им позволяет их внешний скелет. Однако вполне можнопредставить, что на планете с меньшей гравитацией насекомые способны достичькуда больших размеров.

— Вообразите только, что вас кусают комарики величиной скондоров, — пошутил Мэрлинсон, забирая из руки Рейчел камень с отпечатком,который она все еще крепко сжимала, и опуская его себе в карман.

Мин не оставил без внимания его движение.

— Ты бы не прикарманивал образцы! — полушутя-полусерьезносказал он.

— Успокойся! У нас этого добра еще целых восемь тонн, —беззлобно огрызнулся астрофизик.

Аналитический ум Рейчел жадно переваривал полученнуюинформацию.

— Каким же образом жизнь из глубокого космоса может в стользначительной степени походить на земную? Я имею в виду ваши слова о том, чтоэти жуки соответствуют нашей земной классификации.

— Полностью соответствуют, — подтвердил Корки. — Хотитеверьте, хотите нет, но многие астрономы предрекали, что внеземная жизньокажется очень похожей на жизнь на Земле.

— Почему же? — настаивала Рейчел. — Как такое можетслучиться? Эти образцы жили в совершенно ином окружении.

Широко улыбаясь, Мэрлинсон произнес одно-единственноемудреное слово:

— Панспермия.

— Простите?

— Теория панспермии утверждает, что жизнь на Земле былапосеяна из космоса.

Рейчел поднялась:

— По-моему, я что-то... Мэрлинсон повернулся к Толланду:

— Майк, давай! Ты же у нас главный специалист попервобытному океану.

Толланд, казалось, был счастлив завладеть инициативой.

— Когда-то жизни на Земле не было, Рейчел. А потом внезапно,буквально в момент, за одну ночь, она появилась. Многие биологи считают, чтоподобный взрыв оказался результатом идеального сочетания элементов впервобытных морях. Однако нам так и не удалось воспроизвести эту ситуацию в лабораторныхусловиях, а потому богословы ухватились за наш провал как за доказательствосуществования высших сил, божественного провидения. Они утверждали, что жизньне могла существовать, пока Бог не дотронулся до первобытного океана и ненасытил его жизнью.

— Но мы, астрономы, — провозгласил Корки, — предложили иноеобъяснение внезапному взрыву жизни на Земле.

— Панспермия, — повторила Рейчел, теперь уже понимая, о чемидет речь.

Она и раньше слышала о теории панспермии, хотя не имелапонятия, в чем ее смысл. Теперь выходит, что жизнь — это следствие паденияметеорита в первобытный океан, в результате чего на Земле появились первыемикроорганизмы.

— Они проникли к нам, — добавил Корки, — и началиразвиваться.

— И если это соответствует действительности, — вставилаРейчел, — то формы, которые существовали до появления жизни на Земле и вне нее,должны быть идентичными земным.