Точка обмана - Дэн Браун

— Вам придется признать, мисс Секстон, — вступил в разговорМин, — что ваше участие в фильме придало бы ему совершенно новое звучание иновые краски, не говоря уж о большей степени доверия зрителей в этом случае.Если президент прислал вас сюда, то скорее всего ему нужно ваше участие — в тойили иной форме.

Рейчел снова вспомнила слова Уильяма Пикеринга,тревожившегося о том, что ее попробуют использовать против собственной воли.

Толланд взглянул на часы.

— Нам нужно спешить, — проговорил он, направляясь в центрхабисферы, — уже скоро.

— Что скоро? — не поняла Рейчел.

— Самое главное событие. НАСА пытается поднять метеорит наповерхность. Это произойдет с минуты на минуту.

— Что, эти парни в самом деле вытаскивают камешек весом ввосемь тонн из слоя льда толщиной в двести футов?

Мэрлинсон выглядел счастливым.

— Но вы же не думали, что НАСА собирается оставить подобнуюнаходку там, где она лежит уже невесть сколько, скрытая льдами?

— Нет, конечно, но... — Рейчел оглянулась. Никаких следовкрупномасштабного, как можно было бы ожидать, подъемного оборудования заметноне было. — Но как же именно они собираются это осуществить?

Корки гордо задрал нос:

— Без проблем. Вы ведь находитесь в месте, буквально набитомучеными-ракетчиками!

— Ерунда! — осадил товарища Мин. — Доктор Мэрлинсон простоочень любит вешать людям лапшу на уши. А правда состоит в том, что все здесьтолько этим и заняты — думают, как бы половчее вытащить метеорит. А лучшийвариант принадлежит доктору Мэнгор.

— Я не знакома с доктором Мэнгор.

— Это гляциолог из Университета Нью-Хэмпшира, — пояснилТолланд. — Четвертый и последний из независимых ученых, собранных здесьпрезидентом. Мин прав, Мэнгор умнее всех.

— Хорошо, — заинтересовалась Рейчел, — и что же именнопредложил этот парень?

— Не парень, — поправил Мин, явно смутившись. — ДокторМэнгор — женщина.

— Ну, это еще надо доказать, — проворчал Мэрлинсон. Онискоса взглянул на Рейчел: — И кстати, доктор Мэнгор скорее всего примет васотнюдь не любезно.

Толланд сердито взглянул на товарища.

— Точно-точно! — подтвердил тот. — Конкуренция ей вовсе непонравится.

Рейчел растерялась, ничего не поняв.

— Простите... О какой конкуренции вы говорите?

— Не обращайте на него внимания, — посоветовал Толланд. — Ксожалению, Национальный научный комитет почему-то не понял, что Мэрлинсон —полный идиот. Вы с доктором Мэнгор прекрасно поладите. Она прекрасныйпрофессионал, считается одним из самых авторитетных гляциологов мира. Нескольколет она жила в Антарктике, изучала движение льдов.

— Странно, — вставил Корки, — а я слышал, что университетдобился гранта и отправил ее подальше, во льды, чтобы хоть немного пожитьспокойно и мирно.

— А вам известно, — почти закричал Мин, принявший все этиразговоры близко к сердцу, — что доктор Мэнгор там едва не погибла? Онапотерялась в бурю и целых пять недель питалась одним тюленьим жиром — пока кто-тоее не нашел!

Мэрлинсон и здесь не смолчал. Наклонившись к гостье, онпрошептал:

— Говорят, никто особенно и не искал.

Гэбриэл Эш показалось, что лимузин чересчур долго ехал отстудии Си-эн-эн до офиса сенатора Секстона. Сам сенатор сидел напротив своейассистентки, рассеянно глядя в окно и явно торжествуя победу в теледебатах.

— На дневное кабельное шоу они прислали Тенч, — произнес оннаконец, взглянув на спутницу с многозначительной улыбкой. — Кажется, Белый домсходит с ума.

Гэбриэл лишь кивнула, не желая начинать обсуждение. Оназаметила, что когда Марджори уходила из студии, лицо ее сияло торжеством.Наблюдательная и умная ассистентка нервничала.

У Секстона зазвонил сотовый телефон, и он полез в карман.Как и большинство политиков, сенатор имел целую иерархию телефонных номеров, покоторым его можно было найти. Все зависело от степени важности звонившего. Тот,кто набрал номер сейчас, несомненно, числился в верхних строчках списка; звонокпрошел по личной линии Секстона, по тому номеру, на который не осмеливаласьзвонить даже Гэбриэл.

— Сенатор Седжвик Секстон, — пропел он сладким голосом,наслаждаясь звуком собственного имени.

Гэбриэл не расслышала, что говорил звонивший, но сенаторявственно напрягся, стараясь не проронить ни единого слова. Отвечал он сэнтузиазмом.

— Просто фантастика! Я так рад, что вы позвонили! В шесть?Прекрасно. У меня здесь, в Вашингтоне, квартира. Частная. Удобная. Адрес вызнаете? Ну и хорошо. Жду встречи. До вечера.

Секстон отключился, очень довольный собой.

— Новый сторонник Секстона? — поинтересовалась Гэбриэл.

— Их число стремительно растет, — ответил сенатор. — А этотпарень — тяжелая артиллерия.

— Надо полагать, встречаетесь у вас дома?

Гэбриэл знала, как дорожит сенатор уединенностьювашингтонской квартиры — ведь она оставалась его последней возможностьюскрыться от чужих глаз.

Секстон пожал плечами:

— Да. Придется добавить сердечного тепла. Этот человек имеетнемалое влияние. Вы же знаете, что необходимо устанавливать и личные связи. Всеиграет в мою пользу.

Гэбриэл кивнула, открывая ежедневник сенатора.

— Занести его в расписание?

— Да нет, не стоит. Я все равно планировал провестисегодняшний вечер дома.

Гэбриэл нашла нужную страницу и увидела, что рукой сенаторауже сделана пометка — жирные буквы «Р. Е.». Это могло означать и свободныйвечер, и дружескую встречу, и даже то, что босс посылает всех к чертямсобачьим. Определить точнее значение этого сокращения было невозможно. Время отвремени сенатор брал ежедневник и рисовал на нужной странице эти буквы, имеяявное желание спрятаться в собственной квартире, отключить все телефоны иделать то, что любил больше всего на свете, — потягивать бренди со старымиприятелями, притворяясь, что в этот вечер совсем не помнит и не думает ополитике.

Гэбриэл с удивлением взглянула на сенатора:

— Вы собираетесь позволить бизнесу отнять у вас заранеезапланированное личное время? Интересно!

— Парню просто повезло. Он умудрился поймать меня именнотогда, когда у меня есть немного свободного времени. Поговорю с ним о том, о сем.Послушаю, что он скажет.