Королева праха и боли - Лив Зандер

постанывая, я раздвинула ноги шире, приглашая его порочный рот вернуть меня к жизни.

– Я тоже скучала по тебе.

По его вниманию, обожанию, по тому, как он прикасается ко мне, как не прикасался никто другой. Как можно не любить такого мужчину, настолько преданного мне и нашему ребенку?

Его язык, ненасытно оглаживающий мой клитор, его губы, нежно сжимающие и посасывающие, оглушали мой разум. А погрузившиеся в меня пальцы Еноша сразу подтолкнули на острую грань жгучего удовольствия. Волны жара накатывались на мое пульсирующее лоно, подводя к мучительному освобождению, лишая меня голоса.

Я едва слышно стонала, утопая в потоке тепла, бегущего по моим венам. Бедра судорожно подергивались навстречу его страстным ласкам, все чувства так обострились, что каждое ленивое движение языка обжигало меня, отдаваясь в груди удовлетворенным гулом.

Енош проложил поцелуями дорожку по завиткам между моих ног, прошелся вдоль каждого ребра, потом его бедра вклинились между моими, а одежда рассыпалась пылью.

– Смею предположить, теперь тебе тепло.

Я погладила его по щеке, по колючей щетине на подбородке:

– Меня лихорадит.

– Эта вся жизнь, которую я могу вдохнуть в тебя… – Набухшая головка члена прижалась к моему входу. – Могу воспламенить твои нервные окончания, когда я погружаюсь в тебя… – Мы двигались навстречу друг другу, в едином ритме, дюйм за дюймом, и каждый дюйм сопровождался чувственным поцелуем. – Могу разделить с тобой тепло, кожа к коже… – Он стиснул мою голову руками, резкими толчками входя в меня, чуть отступая и входя снова. – Могу сделать так, чтобы твое лоно истекало соком, сжимая меня. И еще вот так…

Тук-тук. Тук.

Тук-тук. Тук.

Тук-тук. Тук.

Стук моего сердца ударил мне в уши, и этот звук поразил меня: он разносил щекотное покалывание по всему телу, проникая в самое нутро.

– Это… приятно.

– Мне нужно предельно сосредоточиться, чтобы поддерживать биение. – Его лоб прижимался к моему, мы неотрывно смотрели друг на друга, и стоны наши сливались в дрожащем меж нами воздухе всякий раз, когда он входил в меня. – Каждый удар твоего сердца не что иное, как моя мысль о тебе. Никогда уже ты не сможешь обходиться без этого.

Енош входил и выходил из меня в чувственном темпе, разогревая внутренние стенки размеренными толчками. Его пальцы сжали мои запястья, медленно потянули их вверх, и блеклая трава тут же обвила мои руки, мягко удерживая меня.

– Ты ощущаешь меня? Я – тысяча ласк на твоей коже. – Трава вплеталась и в волосы, посылая по коже головы и по всему телу одну блаженную судорогу за другой. – Никогда больше я не откажу тебе в своих прикосновениях. Я весь твой, Ада. Навеки.

Он насыщал меня своими поцелуями, заверениями в любви, каждым хриплым стоном, срывающимся с его губ.

И я наслаждалась этим, обнимая его, чувствуя, как знакомо напрягаются его мышцы под моими ладонями. Я закинула ноги ему на талию, и трава удлинилась, позволив притянуть Еноша еще ближе. Выгнув спину, я встречала толчок за толчком, заходясь от желания достигнуть вершины.

– Я люблю тебя. – Рука его зарылась в мои волосы, разворачивая мою голову так, чтобы обнажилась шея, на которую он набросился с поцелуями, рыча от удовольствия. – Земля задрожит под шагами моей армии трупов, и вся мерзостность смертных рассыплется у ног моей королевы. Сколько бы порочных жизней ни потребовалось, я пожертвую ими всеми, чтобы восстановить твою. Я уничтожу этот испорченный мир и построю лучший – для тебя и нашего ребенка.

Нашего ребенка.

Ногти мои впились в его спину, все внутри содрогнулось, воспламеняясь. Биение сердца ускорилось, своим бешеные стуком заглушая все мысли об осторожности, о нравственности – и даже мой крик, когда я достигла пика наслаждения.

В унисон со мной взвыл и Енош. Последний толчок, и он навалился на меня, прижав к земле, покрытой мягкой травой, щекочущей мою благословенно-теплую кожу. Он не шевелился, если не считать сотрясающей его дрожи да подергивания пульсирующего во мне члена.

Когда наше дыхание выровнялось, он ткнулся носом в мой висок:

– Мы проведем так несколько дней, чтобы ты оправилась. Я позабочусь о тебе. Потом мы спровоцируем моего брата, дабы он вошел в свою оболочку, и потребуем, чтобы он вернул тебе дыхание жизни.

Я потянулась, убрала с его лица черные пряди.

– Думаешь, он согласится?

– Если я смогу убедить его в своей решимости, может, и согласиться. – Что бы Енош ни увидел на моем лице, он торопливо принялся меня успокаивать: – Я разберусь с братом. Мне нужно лишь, чтобы ты доверяла мне и надеялась. Сможешь преисполниться надеждой для меня?

– Я смогу все, что тебе потребуется.

Если только это вернет мне ребенка.

Глава 17

Енош

Я всегда верен своему слову.

Я бог, жаждущий мести.

И все же я лежу здесь, на кровати, покачивающейся в футе над землей, под ивой в саду моей жены, и время идет мимо нас.

Я отодвинул обиды в сторону до поры до времени ради того, чтобы наслаждаться прикосновениями своей женщины. Тем, как она вычерчивает буквы под моей лопаткой. Подергивает меня за волосы. Водит пальчиком по моим ребрам.

Когда движения ее замедлились, я глухо простонал, уткнувшись в меха:

– Не останавливайся.

И почувствовал, как вспыхнули ее щеки.

– Я думала, ты уснул.

– Если бы я уснул, твое сердце остановилось бы. – В эти дни праздных разговоров и близости, сползая в уютную тишину и покой, я узнал, что такое истинное блаженство. – Твои прикосновения… завораживают.

Ноготки Ады, легонько царапая, поползли вдоль моего позвоночника, и волоски на моей спине встали дыбом.

– Не холодно?

– Холод – это все, что я когда-либо знал, любовь моя. – Я медленно моргнул, открывая глаза, вытянул ноги, глубоко вдохнул и положил ладонь на ее щеку. – Скоро ты снова согреешься. А пока я буду биением твоего сердца, стуком твоего пульса, бегом твоей крови и солью твоих слез.

Нежная улыбка тронула ее губы, вновь розовые от постоянного притока заемной теплой крови, которую я гнал по ее венам.

– Когда мы отправимся?

– Как только приведем себя в должный вид. – Другой рукой я потер собственную щеку, гладко выбритую после нашего недавнего совместного купания. – Черная норка, белая лиса, бурый соболь. Выбирай.

– Черная норка.

– Прекрасный выбор. Но сперва…

Когда я перекатил ее на спину и пристроился между ее ног, она сделала жалкую попытку оттолкнуть меня:

– Ты же только что!..

– М-м-м, да, и самым любопытным образом.

О, мой брат назвал меня скучным, но любил ли он когда-нибудь женщину на дне