Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

азартные игры. Хоть мы не братья по крови, но вместе мы сильнее, чем родные братья. Из всех пороков человеческих: тяги к вину, сладострастию, алчности и вспыльчивости – какого нам недостает? Идем попытаем удачу в другом игорном доме, я отказываюсь верить в проигрыш! – грубо приказал Юйвэнь Чжоу.

Он похлопал по исхудавшему денежному мешку, пощупал расшитый жемчугом и драгоценными камнями пояс, затем поднял голову и, увидев, что время еще раннее, стремительно вскочил на своего коня Байхуа.

– Сановник, вам завтра утром в долгий путь отправляться, аж за заставу Юймэнь, дорога десять дней займет. Не лучше ли пораньше отойти ко сну, чтобы сберечь силы? – попытался отговорить господина Сюэ Цыбэй, схватившись за поводья.

– Чушь! Переход в десять дней? Да это пустяки! На моем Байхуа я минимум вполовину быстрее преодолею это расстояние. К тому же, если сейчас не выиграю немного денежек, где же мне взять охоты отправляться в дорогу?

Юйвэнь Чжоу пристрастился к азартным играм в такой степени, что стал ценить их больше жизни. Он выдернул поводья из рук слуги и, дав коню волю, ускакал.

– Слушаюсь! – Сюэ Цыбэй покорно поклонился ему вслед.

Небеса не подводят тех, кто верит и надеется. В тот вечер Юйвэнь Чжоу сорвал куш, выиграв несколько мешков золотых слитков и пластинок, а потому вернулся в превосходном настроении.

– Сюэ Цыбэй, когда ты говорил, что мне нужно отправиться встретить красавицу, уж не желал ли мне тайком удачи? Я сто лет не выигрывал так много и так легко, тут точно высшие силы подсобили!

– Все так, удача пришла к сановнику от небес! Однако не стоит говорить, что это красавица принесла вам удачу – она все-таки женщина государя, – поспешно ответил Сюэ Цыбэй.

– Да какая разница? Женщин и одежду братья должны разделять, так мне сам братец-император говорил. – Юйвэнь Чжоу не обратил никакого внимания на слова Сюэ Цыбэя. Священную клятву, произнесенную им и государем много лет назад, он тоже не скрывал от него.

– Но все же сейчас он повелитель государства, вам, как его подданному, не подобают такие речи. Если какой-нибудь подлец прознает, вам головы не сносить, – Сюэ Цыбэя обуял страх.

– Я только тебе об этом рассказывал, так что, если братец-император прознает, мне надлежит с тобой расправиться! – усмехнулся, подтрунивая над слугой, Юйвэнь Чжоу, совсем распалившись.

– Наши жизни подчиняются воле судьбы, моей вины тут быть не может, – спокойно и без страха ответил Сюэ Цыбэй.

Перед заставой Юймэнь распростерлось широкое озеро, образованное дамбой. Оно целиком поросло тростником, и тонкие и аккуратные соцветия-метелки колыхались на ветру, похожие то ли на готовые к выступлению войска, почтительно ожидающие приказа, то ли на толпу стройных грациозных красавиц.

Юйвэнь Чжоу отдал приказ легко вооруженной свите устроить привал на этом месте, зажечь костры и заняться приготовлением пищи в ожидании встречи с армией Вэйцзя из Шитоучэна под командованием Юйчи Моу.

Солнце уже опустилось на западе, закат пламенем окрасил желтый тростник, когда отряды, возглавляемые Юйчи Моу, прибыли в лагерь Юйвэнь Чжоу. Тот выехал им навстречу верхом на Байхуа. Его длинная борода и усы, грозные, как у барса, глаза и густые брови внушали страх перед его могуществом и заставляли трепетать сердца. Одет он был в золотую кольчугу, на голове возвышался золотой шлем с красной кисточкой, в руке он держал позолоченную пику. Когда Юйвэнь Чжоу остановился, обдуваемый порывами ветра, то стал похож на легендарного исполина, подпирающего головой небо.

– Благодарю сановника за то, что лично встретили нас. Ваш покорный слуга Юйчи Моу передает вам Цинь Хуа. – Одетый в бронзовые латы и шлем в виде головы тигра командир спустился с коня и поклонился в знак приветствия.

– Вы преодолели долгий путь, командующий Юйчи. Отправив в дорогу воина, способного натянуть тугой лук весом в триста цзиней[71], главнокомандующий и в самом деле проявил преданность его величеству. Это достойно похвалы, – горделиво ответил Юйвэнь Чжоу, кивнув ему.

Его взгляд перелетел через Юйчи Моу и остановился на человеке, сидевшем позади него на сивой лошади. Тот был плотно завернут в темно-пурпурную мантию с капюшоном, лицо скрывала черная вуаль, так что было непонятно – мужчина это или женщина. Юйвэнь Чжоу решил, что это та самая красавица.

Развернувшись, Юйчи Моу подошел к девушке, прятавшей лицо за тканью, и, протянув руку, помог ей спуститься. Ее жесты были изящными, а движения ловкими и умелыми.

– Цинь Хуа приветствует сановника, – тягучим манящим голосом почтительно произнесла девушка, опустившись на колени.

– Вы устали с дороги, избавьте себя от формальностей, – так и не увидев ее лица, ответил на приветствие Юйвэнь Чжоу и тут же объявил Юйчи Моу о намерении обсудить дальнейший путь.

– Ах! – слабо вскрикнула Цинь Хуа.

Порыв ветра сорвал черную вуаль, и та, колыхаясь, взмыла в воздух, обнажая прекрасное лицо девушки с голубыми глазами, высоким носом и розовыми губами. Юйвэнь Чжоу молниеносно вздернул позолоченное копье и насадил на него ткань-беглянку, а Сюэ Цыбэй быстро снял ее и почтительно передал служанке Цинь Хуа. Хозяин и слуга действовали слаженно, прекрасно дополняя друг друга.

– Великолепно, сановник! – в едином порыве одобрительно воскликнули воины обеих армий.

Юйвэнь Чжоу лишь самодовольно рассмеялся, оскалив зубы. Его взгляд был устремлен на Цинь Хуа. Он увидел чистые, как голубой источник, глаза, разбрызгивающие чувственные искры, почувствовал едва различимый, почти сказочный, чудесный аромат и, будто пьяный, потерял самообладание. Он пришпорил коня и стремительно рванулся к ней. Толпа слуг и солдат в ужасе расступилась, и, воспользовавшись суматохой, он протянул руку, ласково провел по ее черным волосам, собранным в хвост, кончиками пальцев коснулся ее щеки. В этот миг он услышал громкий хлопок – это взорвалось его сердце. Какой бы хаос ни царил в мире, истинная любовь всегда найдет выход.

– Воины, вы сегодня потрудились на славу! Этим вечером я награжу вас пиром – угоститесь мясом и вином, а завтра отправимся в путь! – громко прокричал он, дерзко размахивая копьем, будто одержал победу в сражении.

Ответом ему были громогласные одобрительные крики, в которых утонули последние лучи заходящего солнца.

Той ночью стояла полная луна. Воины двух армий вместе разместились вокруг ослепительно пылавших костров, играли в застольные игры, наслаждались едой и вином, их веселый смех и ругань не утихали ни на минуту. После нескольких дней утомительного похода солдаты обеих сторон хотели только одного – напиться вдребезги.

В палатке Юйвэнь Чжоу горела негаснущая красная свеча. Он, Цинь Хуа и Юйчи Моу втроем сидели вокруг круглого столика, на