Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

положение, выжидая подходящий случай. Как же заговорить со служанкой о сестре?

– Госпожа, Мэй Сюэи из Дворца Морозных Облаков, супруга Мэй, прибыла с визитом, – вбежав в комнату и встав на колени, доложила Яшуан.

– Супруга Мэй? – Цзялянь не поняла, о ком идет речь.

Амань тоже пришла в замешательство. Не прошло и десяти дней с того момента, как они вошли во дворец, даже ориентироваться было пока сложно.

– Супруга Мэй была дружна с госпожой Цзятань, когда та была хозяйкой Дворца Белоснежных Цветов, – заметила Яшуан, сминая в руках складки на подоле юбки.

– Ой, я смогу с сестрицей Хуаньпэй поболтать! – невнятно проговорила Фэнъи, ее рот был забит фруктами.

– Тогда поскорее пригласите супругу Мэй войти. У нашей госпожи голова болит, она не может сама выйти встретить ее. Яшуан, пойдем вместе встретим супругу Мэй, – распорядилась Амань.

Цзялянь вздохнула с облегчением. Ей было тяжело просто стоять, не говоря уже о том, чтобы выходить и встречать гостей. Эх, нужно держаться.

– Фэнъи, поди скорее греть воду и чай заваривать. Ах, я даже не знаю, любит ли супруга Мэй пить чай! – превозмогая боль, Цзялянь поднялась с постели.

Ноги не удержали ее, и она опустилась на колени. Однако снова вставать через боль Цзялянь не пришлось – перед ней вдруг возникла стройная и грациозная девушка.

– Цзялянь приветствует супругу Мэй, – коснувшись лбом пола, поклонилась Цзялянь.

– Сестренка Цзялянь, прошу тебя, поднимись, присядь, и мы поговорим, – тягучим голосом решительно сказала Мэй Сюэи и равнодушно улыбнулась, помогая ей подняться и сесть.

Цзялянь почувствовала, какие у нее ледяные руки, и через силу выдавила из себя улыбку. Она с трудом расположилась на укрытой парчой скамье напротив Мэй Сюэи и, склонив голову, отвела взгляд, не осмеливаясь посмотреть той в глаза.

– Сестренка Цзялянь уже привыкла к дворцовой жизни? А ты и правда несравненная красавица! Знаешь, вы определенно похожи с сестренкой Цзятань из Дворца Белоснежных Цветов, – внимательно рассматривая ее, радостно сказала Мэй Сюэи, но ее выражение лица оставалось холодным.

Цзялянь никак не могла понять, враг она ей или друг, а потому не решалась отвечать необдуманно.

– Благодарю супругу Мэй за заботу. Я впервые во дворце, а потому буду рада вашим советам и наставлениям, – скромно сказала Цзялянь, а затем тонким голосом распорядилась: – Амань, подай супруге Мэй свежезаваренного зеленого чая с цветами персика.

– Сестренка Цзялянь в самом деле прелестная девушка с тонкой душой. У меня ноги и руки всегда холодные, такое уж у меня тело – привыкло к холодам острова Биндао. Благодарю за беспокойство. Я тоже тебе в подарок небольшую безделушку принесла, вот, представляю на твой суд, – слегка улыбнулась Мэй Сюэи.

Стоявшая рядом с ней Хуаньпэй достала свиток, развязала шелковую ленту и развернула картину. На ней, объятый пламенем, медленно раскрывался кроваво-красный цветок лотоса.

– Картина супруги Мэй прекрасна! Я сама плохо в этом разбираюсь, а потому осмелюсь спросить: Лотос растет в воде, так почему же этот расцвел в бушующем пламени?

От одного взгляда на картину у Цзялянь участилось дыхание. Этот цвет, он был слишком правдоподобен, она практически ощущала вонь свежепролитой крови.

– Это лишь общепринятое понимание. Я назвала эту картину «Дорога, освещенная пламенем» в надежде, что в этом мрачном внутреннем дворце сестренка Цзялянь сможет проложить себе путь в блестящее будущее! – Супруга Мэй рассмеялась, но в ее смехе таился мрачный холод.

Услышав это, Цзялянь перепугалась так, что волосы дыбом встали. Ее интуиция подсказала ей, что супруга Мэй скрывает надежды, о которых нельзя распространяться. Проглотив обжигающий персиковый чай, Цзялянь хрипло произнесла:

– Супруга Мэй слишком превозносит мои достоинства. Боюсь, что такое… такого благословения Будды я недостойна.

– Лотос из грязи растет, а сам остается чист. Феникс перерождается, лишь сгорев в пламени. Что касается благословения Будды, это лишь пустые слова, необходимые, чтобы закрыть людские глаза и уши! Сестренке Цзялянь не стоит верить во всякие буддийские глупости. – Бросив эту фразу, Мэй Сюэи поднялась и собралась уходить.

– Сестренка, Малую Башню Искушений его величество построил для своих безумных плотских утех, он наверняка обставил ее чрезвычайно изобретательно. Тебе придется это все выдержать, – прошептав это на ухо Цзялянь, Мэй Сюэи стремительно удалилась.

От стыда Цзялянь вся краской залилась. Только когда силуэт Мэй Сюэи исчез за воротами Башни Радостных Голосов, она дала Амань знак, вернулась в комнату и, присев, отпила глоток чая.

– Эта супруга Мэй и правда не так проста, – вздохнув, произнесла Цзялянь, обращаясь к Амань.

– Да разве простушке удалось бы войти во дворец? У кого из этих девушек за спиной не стоит шайка, стремящаяся с ее помощью взять власть в свои руки? – едва пригубив чай, произнесла Амань, объясняя истинное положение вещей.

Подумав о тайных горестных причинах, по которым она сама оказалась во дворце, Цзялянь молча согласилась со словами служанки.

Отдернув занавес из бус, в комнату ввалилась Фэнъи и вне себя от волнения доложила, что прибыла с визитом супруга Цин Няоло из Дворца Утренней Зари.

– Что за день сегодня такой? С чего это все высокопоставленные супруги одна за другой удостаивают меня своим посещением? – в недоумении прошептала Цзялянь, отставив янтарную чашку.

– Гостей обязательно надо принять, нельзя проявить бестактность, – сохраняя спокойствие, Амань помогла Цзялянь встать и хотела вывести ее на улицу встретить супругу Цин.

– Погоди, Амань. Ступай одна, а я встречу ее внутри. Нельзя одной выказать уважение, а другой – нет. – Цзялянь вдруг вспомнила о супруге Мэй. Они все одного положения, а значит, нельзя принимать их по-разному.

– Госпожа правильно рассудила! – Амань хлопнула себя по лбу.

Не успела Цзялянь и шагу ступить, как ветер донес до нее звонкий, как колокольчик, голос:

– Ах! Башня Радостных Голосов – просто настоящий рай на земле. Как же повезло сестренке Цзялянь, что она поселилась в таком уединенном месте, так ей точно будет легко как следует ухаживать за собой.

Голос Цин Няоло бежал вперед нее. Затем появилась и она сама, одетая в персиковое платье с пионами и фениксами, вышитыми золотыми нитями, ее губы были накрашены ярко-красным, пылая будто огонь. С двух сторон ее под руки придерживали дворцовые служанки в оранжево-желтых платьях. Прекрасная госпожа Цин словно выпустила когти, ее важный грозный вид так напугал всю прислугу Башни Радостных Голосов, что они даже дышать боялись.

– Цзялянь приветствует супругу Цин. Мне нездоровилось, а потому я не смогла встретить вас. Надеюсь, супруга Цин простит меня. – Цзялянь пришлось снова встать на колени и в поклоне коснуться лбом земли, проявляя величайшее уважение.

– Будет, будет! А у сестренки Цзялянь глаз наметан, такое удачное местечко отхватила. Ух