Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Туман почти рассеялся, она увидела Ингвара почти на серединеозера. Он стоял по пояс в воде и остервенело драл себя конским скребком. Рядомплавали, полоскались его онучи. Ольха ощутила, что ее брови сами собойподнимаются крутыми дугами, а губы будто кто тянет за уголки в стороны.

Небо хмурилось с утра, но тучи образовались как-тонеожиданно, прямо из безобидных облаков. Блеснули слабые молнии,предостерегающе зарычал небесный зверь.

Дружинники нехотя выскакивали из воды. Асмунд похлопалИнгвара по плечу:

– Вон, видишь, прямо по дороге? Первая полянская весь.Если дождь догонит, переждем под крышей.

– Надоели задержки! Я уже неделю тому должен былпроскакать по Киеву.

– Летние грозы коротки.

Гром прогрохотал мощнее, тучи на глазах наливались тяжестью.Серый цвет сменился угольно-черным, в недрах тучи молнии сверкали чаще. Рудыйзаорал что-то веселое, указал на восток.

Там, вдали, на грани видимости, возникла серая стена. Ольхане сразу сообразила, что видит яростно бьющие с неба струи, навстречу которымот земли вздымается пыль. Стена медленно, но неотвратимо двигалась в ихсторону.

Павка и Боян забросили Ольху в седло, связали под брюхомконя ноги. Она заметила, что Рудый бросил в сторону Ингвара укоризненныйвзгляд. Тот ответил неприязненным взглядом, даже зубы оскалил предостерегающе,как волк, охраняющий свою добычу. Мол, не знаешь, что это за зверь, защищать неберись.

Быстро собрав все хозяйство в дорожные мешки, наспехприторочили к седлам, повскакивали на коней, с гиком погнали от стены падающегодождя. Вдогонку ударил холодный ветер, в котором уже чувствовалась водянаяпыль.

Они галопом вылетели из леса, пронеслись по широкой,пробитой телегами дороге. Мимо замелькали избушки. Ольха потрясенно заметиласразу, что они не бревенчатые, как у древлян, а слеплены из глины или жепокрыты глиной настолько, что бревен не видно вовсе. Крыши под соломой, а непокрыты гонтой, как у древлян!

Ингвар издали высмотрел хатку побогаче, направил коня прямочерез невысокий забор из переплетенных прутьев. На кольях торчали глиняные горшки,висели расшитые рушники, но конь перелетел, как птица, подгоняемая грозой.Ничего не задел, на прежнем галопе внесся под навес, и в тот же миг во двор сгрохотом обрушился ливень.

Ольха едва не завизжала. Холодные струи ударили с такойсилой, что пригнули к гриве коня. Она словно оказалась в водопаде, ослепла иоглохла от шума бьющей в землю воды. Только конь как-то видел, внес под навес,и тут же ощутила сильные руки. Не успев ничего понять, мокрая и дрожащая, онасвалилась с седла прямо Ингвару в объятия. Павка, сухой и довольный, перехватилножом веревку, ее ноги опустились на землю, и Ингвар тут же поспешно отпустилпленницу.

– Добро пожаловать к полянам, – сказал оннеуклюже. – Здесь переждем. Дождь скоро кончится.

Павка, гордый, что первым успел укрыть себя и коня от дождя,накинул Ольхе на плечи короткое походное одеяльце. Она бросила короткий взглядна Ингвара, тот недовольно оскалил зубы, но смолчал.

Им приходилось кричать, чтобы слышать друг друга. Струи водымощно били по крыше, прямые крупные капли ударяли в землю с такой силой, чтофонтанчики грязи взлетали на высоту человеческого роста. Стоял неумолчныйгрохот, словно тысячи раков размером с коней скреблись в глиняном горшке. Надголовой непрерывно полыхало, а страшные раскаты грома приблизились. Их сменилнеумолчный зловещий сухой треск такой силы, что голова дергалась, как отударов. Ольха едва удерживалась от того, чтобы не сесть на корточки и коленямизажать уши. От грохота вздрагивала земля. Кони визжали от ужаса, дружинникиспешно закрывали им глаза и уши.

Ольха ощутила на своем плече крепкие пальцы. Ингвар набросилей на голову и плечи конскую попону, ухватил за руку. Они проломились сквозьревущую стену воды, перебежали через двор. Ингвар ударился в дверь, влетели всени, дверь в избушку оказалась незапертой. Не в избушку, а хатку, сказалИнгвар недружелюбно. Он сразу же выпустил ее руку, небрежно стряхивал воду содежды.

Ольха, мокрая и дрожащая, все же оглядывалась с невольнымлюбопытством. Стыдно сказать, но за пределами своих земель побывала впервые. Нарутуллов смотрела во все глаза, дулебам дивилась, от дрягвы пришла в изумление,а сейчас она у загадочных полян, которые первыми пришли на эти земли, ведомыекнязем Кием и его братьями!

Дверь в полянскую хатку низкая, не захочешь, а согнешься. Иоконца узкие – не пролезешь. Врагу один путь ворваться вовнутрь – через узкуюдверь. Пригнувшись, подставляя шею под острый топор хозяина. Так можнообороняться от целой толпы. Это понятно, у самих древлян примерно такие жедвери.

Ингвар, пригнувшись, вошел из сеней в жилое. Ольха выглянулав окно. Сквозь струи ливня смутно видела дружинников. Уже снимают с конейпотнички и попоны, но трое остались в седлах. Правда, под навесом. Явно будутна страже. Вздохнув, она отвернулась. Отсюда убежать еще труднее.

Пол земляной, утоптанный до твердости камня. Посреди избы –ровным колечком закопченные валуны очага. Крыша над ним раскрыта, зимойзатыкают, а дым уходит через раскрытую дверь. А вот когда дрова прогорают,наступает самое важное: дать уйти угару и сразу же закрыть дверь, сохраняятепло. Сколько народу сгинуло в Искоростене, сколько угорело до блевоты, когдапоторопились заткнуть продых в крыше и закрыть дверь!

Крыша без потолка, лишь балка-матица с неопрятно серымиребрами стропил. Черная мизгирня в углах, такая же свисает с потолка, похожаяна ведьмины космы. Стены тоже черные, в саже. Крупный мизгирь заканчиваетплести сеть прямо в окне.

– А где же народ? – спросила она.

Ингвар пожал плечами:

– В поле, конечно. Это не лес. Там и дождь переждут.

– А детвора?

– А детвора как раз в лесу шастает. Птичьи яйцасобирает, ягоды, грибы, лук, хвощ… Близь этих деревень даже волков нет, великийкнязь велел выбить!

Она все еще оглядывалась в удивлении.

– Разве их возможно выбить?

– Когда власть сильна, возможно все.

Она отвернулась с неудовольствием. Он вовремя напомнил, чтоон рус. Человек победившего племени.

Уже без прежнего восторга новизны она смотрела на лавки подбревенчатыми стенами. Таких у древлян нет. Судя по ширине, они не только длятолстых задниц, на таких и спят холостые парни и девки, взрослые дети. Правда,когда похолодает, спать можно и на полатях – широких, как перекресток дорог.Полати перекрывают весь угол хаты, от исполинской печи до массивных бревенстены.

Ольха прикинула, что на полатях поместится с десятоквзрослых, а то и больше. Древляне такими большими семьями не живут, непрокормятся. Хотя, сказала себе независимо, вовсе не обязательно, что семьяздесь большая. Лесу много, могли построить просто на вырост. Мол, заведем кучудетей, будем всех держать при себе.