Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

ты! Взгляните на этот садик с бамбуковой рощей – коли на будущий год весной высадить здесь фруктов и овощей, ну разве не чудесно будет? Живи себе спокойно в маленьком домике, как простые люди, и горя не знай!

Цин Няоло не помогла Цзялянь встать, а сразу с порога напомнила ей о тяжелом положении ее семьи.

– Супруга Цин так любезна! Я потеряла обоих родителей, у меня не осталось родни, на кого можно положиться, так что мне не подобает питать чрезмерных надежд. Есть свой кусочек земли, на котором можно спокойно коротать деньки, – того мне и достаточно.

По лицемерным речам Цин Няоло Цзялянь поняла, что та прощупывает почву, а потому встревожилась и, скрыв в сердце свои стремления, нарочно сделала вид, что лишь плывет по течению, готова довольствоваться малым.

– Ха-ха-ха, так наша Цзялянь мечтает лишь о том, чтобы был кусочек земли да чтобы деньки спокойно коротались! Так к чему было утруждать себя и во дворец заявляться?

Леденящий смешок Цин Няоло вспугнул воробьев, искавших пищу во дворе. Щебеча, они взмыли в небо. Откровенные слова супруги Цин застали Цзялянь врасплох, она не ответила и притворилась, что ничего не понимает.

– Супруга Цин, ветер сильный. Прошу вас, пройдем в комнаты, отведаете горячего чаю. – Амань подоспела на подмогу, преподнеся чашку ароматного цветочного чая, источавшую пар.

– Нет нужды, – Цин Няоло взмахом руки отказала Амань.

– Сестричка Цзялянь, я знаю, тебе прошлой ночью нелегко пришлось, а потому принесла в подарок парчовой ткани, расшитой узором из побегов лотоса. Сошьешь себе новое платье. – Поняв, что Цзялянь всеми силами старается скрыть свой позор, Цин Няоло назло публично указала на него, открыто демонстрируя враждебность.

Цзялянь очень хотела ударить ее, чтобы она заткнулась. Но не могла.

«Сестренка, через какое бы огромное унижение тебе ни пришлось пройти, ты все должна снести», – раздалось в ушах наставление старшей сестры Цзялань.

– Благодарю супругу Цин за заботу. Я низкого происхождения, кожа грубая, а плоть толстая, так что ничего особенного не случилось, – пошутила над собой Цзялянь, сдерживая негодование, клокотавшее в сердце под тяжестью позора.

– Тебе не стоит беспокоиться – глазом моргнуть не успеешь, как явится новая красавица, она поделит с тобой эти тяготы. Только боюсь, тогда тебе будет проще вскарабкаться на небеса, чем увидеться с государем.

Цин Няоло вытянула вперед свои ухоженные руки. Цзялянь подумала, что она хочет помочь ей встать. Она ошиблась – Цин Няоло думала лишь о цвете лака, покрывавшего ее ногти.

– Ах! Лаку из бальзамина недостает блеска. Цинну, вернемся домой, надо заново выжать сок из цветов розы.

Цин Няоло и взглядом не удостоила преклоненную Цзялянь и с грозным видом удалилась, окруженная толпой прислуги.

– Амань, узор на парче и правда недурен, дарю ее тебе. Какая же гадкая эта супруга Цин, что ни слово – то оскорбление, что ни фраза – то брань. – Цзялянь ничком пала на поверхность стола, обида и негодование переполняли ее.

– Что ж поделать! Цзялянь, нам надо потерпеть. – Амань тоже ничего не могла предпринять.

Глубокой ночью Цзялянь приснился сон. Она в одиночку шла по тропинке, с обеих сторон окруженной кроваво-красными цветами, все вокруг тонуло в темноте.

– Матушка! – от страха она инстинктивно позвала свою горячо любимую маму.

– Цзялянь, доченька! – А вот и матушка, одета во все белое, парит в воздухе.

Вдруг на тропинку выкатился огромный огненный шар, преградив Цзялянь путь, и она в ужасе попятилась назад.

– Цзялянь, доченька моя, искупавшись в огне, ты родишься заново!

Слова матушки придали ей смелости, она попробовала приблизиться к огненному шару. Еще шаг, и языки пламени поглотили ее, вмиг спалив волосы и одежду. Все тело пронзила острая боль, она вся онемела. Самая пострадавшая нижняя часть тела вдруг почувствовала себя лучше. Цзялянь медленно вошла в центр огненного шара. Вот чудеса – сердцевина огненного шара была прохладной и освежающей, а сама Цзялянь осталась целой и невредимой. Она взглянула вдаль: один на другом там высились дворцы. Чтобы добраться туда, ей нужно приложить все силы и пройти через еще один слой пламени.

Цзялянь очнулась. Боль внизу тела утихла. Она взглянула на висевшую у изголовья картину, подаренную ей Мэй Сюэи. Нарисованный лотос был таким же красным, как цветы из ее сна.

«Дорога, освещенная пламенем», – произнесла про себя Цзялянь и вдруг почувствовала, как внутри нее пробудилась чудесная сила.

Глава 19

Юйвэнь Кай: битва за невесту

На столицу постепенно наступала осень. По двум сторонам Чанъани – главной улицы города – росли высокие деревья гинкго, в это время года они облачались в золотисто-желтые одежды, похожие на военную форму. Красные листья редких кленовых деревьев взмывали в воздух и кружились в танце, прежде чем опасть на землю с унылым и безразличным шелестом. Со свистом налетал сильный ветер – ох! – и водоемы сковало холодом. Ох! – и воины-смельчаки вдруг разом вздохнули, осознавая, что им не суждено вернуться.

Одетый в лучшие доспехи, Юйвэнь Кай ехал на боевом коне в полном снаряжении, возглавляя могучее войско в наступлении на запад. Он получил высочайший указ отправиться с карательным походом на небольшую страну на западной границе – Ламато. Причиной для похода стало то, что эта страна захватывала себе дань, предназначавшуюся империи от других вассалов.

До страны Ламато они добрались только глубокой зимой. Правитель Ламато, увидав несметное войско, тут же отправил посланника просить пощады и объявить о сдаче. Он был согласен отдать все драгоценности в качестве дани, выменять на них жизни своих подданных. Юйвэнь Кай высокомерно отверг это предложение. Он пустил стрелу в головной убор правителя Ламато, тем самым давая сигнал своей армии начать бойню. Его воины захватили драгоценности, а оставшихся в живых подданных Ламато под конвоем отправили назад, чтобы обратить в рабство.

Когда они дошли до покрытого льдом и снегом озера Цзинху, внезапно налетела страшная снежная буря, в один миг заморозив всех людей и лошадей, превратив их в заледеневшие трупы. Юйвэнь Кай огляделся по сторонам: его командующие и рядовые, простые люди, взятые в плен, кто-то стоя, кто-то преклонив колени, кто-то смеясь, а кто-то рыдая – все превратились в ледяные статуи. Пурга прекратилась, вся вселенная погрузилась в гробовую тишину, а Юйвэнь Кай завопил от страха.

Он очнулся от кошмара. Этот сон снился ему уже много раз. Голова раскалывалась от боли. Что, если этот сон – воспоминания о его прошлой жизни? Он ни за что не согласен быть полководцем, обремененным долгом